Это было на самом деле великое время. Для кого-то «угар НЭПа», но это как раз тот момент, когда имелся шанс построить страну для людей, только в итоге рулевой решил устроить совсем другое. В том числе и в архитектуре.
Потому что в двадцатые годы архитекторы бились над чем? Над тем, что новая жизнь и новый мир требуют новых решений. И авангардизм с конструктивизмом отлично ложились в идею «Мы наш, мы новый мир построим». Ведь раз у нас новый мир, то следует отказаться от всех этих рюшечек и прочих наворотов и строить функциональные, продуманные и просчитанные вещи. Тем более, что на эти рюшечки денег просто не имелось.
Вы думаете архитекторы от нечего делать тщательно вымеряли все эти кубатуры и смотрели, насколько удобно закрывать дверь в небольшом совмещенном санузле? Нет, это потому что с одной стороны – денег у молодой республики Советов не было. А с другой – жилье требовалось строить в очень больших количествах, потому что жилищный вопрос испортил не только москвичей, он вообще всех и всегда портил. Жилья в республике Советов катастрофически не хватало.
Кроме того, в это удивительное время еще и шли отчаянные споры о том, каким станет быт граждан нового мира в недалеком счастливом будущем. Все сходились к тому, что патриархальная семья отомрет, женщина получит больше свободы, все захотят реализоваться в чем-то интересном и увлекательном.
А это значит что?
Значит, необходимость в привычных квартирах, которые раньше имелись в доходных домах, исчезнет. Например, кухня не нужна, освобожденная от коммунального быта женщина не станет тратить время на приготовление еды, все станут ходить в общую столовую, которая есть в каждом большом многоквартирном доме. Стирать дома не надо – белье можно сдать в прачечную, проводить досуг следует в клубе по интересам, поэтому в доме нужен клуб. А жилье – по факту превратится в место, где человек проводит не так уж много времени. В выходной отдыхает в просторной гостиной, да ночью спит в спальне. Получается, комната для прислуги не нужна, домработниц не станет совсем, они больше не нужны. Санузел можно совместить и обойтись душевой кабиной, а помыться серьезнее можно в бане, которую устроят в каждом доме. И так далее.
При этом одни архитекторы и дизайнеры считали, что будущее наступит прямо сейчас и надо начинать строить ДОМА-КОММУНЫ, в которых квартиры и личное пространство занимает минимум места, так как большая часть быта перейдет в общественные пространства.
А другие считали, что для такого радикального шага время пока еще не пришло. И надо строить дома «переходного типа» - КОММУНАЛЬНЫЕ ДОМА. В таких домах уже планировалось реализовать такие общественные пространства как столовую, детский сад, клуб, прачечную. Но при этом оставить и место для «барских пережитков». Например, - небольшую кухню. Вдруг, у кого-то хобби такое – кулинария. И санузлы с ванной или хотя бы с душем все-таки сделать в каждой квартире. Потому что пока еще наш народ не до конца готов к полностью общественному.
Такие дома даже начали строить и даже в той или иной степени построили и даже заселили. Из того, что построили, мне кажется, наиболее характерными примерами истории советского конструктивизма в его применении к жилищному строительству являются Дом Наркомфина в Москве и Дом Политкаторжан в Петербурге-Ленинграде. Первый – это как раз «коммунальный дом» - «опытный дом переходного типа», в котором общий быт жильцам еще не навязывался.
Второй в своей первоначальной реализации более близок к дому-коммуне. Хотя бы, потому что в первоначально реализованном проекте кухни в квартирах отсутствовали в принципе – так как в доме имелась столовая, в которой жильцы и должны были питаться.
Дом Наркомфина вообще уникальный в своем роде проект. Далеко не все, что в нем затевалось, реализовали, многое не доделали и так и не построили. НО! Именно в этом доме опробовали совмещенные санузлы. Именно тут архитекторы и дизайнеры ставили эксперименты с окраской стен разными цветами, выясняя, как действует на человека теплая и холодная цветовая гамма. Именно в этом доме реализовали идею Корбюзье с домами на столбах, еще до того, как сам мэтр построил такой дом. Есть мнение, что и первый пентхаус в мире построили в доме Наркомфина – в нем заселился министр финансов РСФСР Милютин, который кроме своей финансовой службы увлекался архитектурой конструктивизма.
Нам очень хорошо известно, когда закончилась история советского конструктивизма. Это случилось 23 февраля 1932 года, когда Политбюро подписало протокол заседания №89, одним из пунктов которого являлось решение по конкурсу на проект строительства Дворца Советов. Окончательные итоги подвели через год, в мае 1933 года, но они не сильно изменились по сравнению с протоколом Политбюро годичной давности. Как тогда выделили Иофана, Жолтовского и Гамильтона, так в итоге и отдали победу Иофану, предлагавшему построить гипертрофированный «торт» - огромное здание классических форм. Все так, как нравилось Иосифу Виссарионычу.
А ведь на том конкурсе имелся к примеру отличный проект Корбюзье – функциональный, современный и совсем не такой гипертрофированно-подавляющий, как огромная башня со статуей Ленина.
Сразу после того конкурса в советской архитектуре тема конструктивизма стала сворачиваться. А архитекторы, работавшие в этом стиле, либо оказались врагами, либо должны были проектировать, что говорят. А проектировать теперь следовало либо дворцы, либо бараки. Массовое жилищное строительство развернется совсем не при Иосифе Виссарионыче. При нем строили либо дома для начальства и «среднего управленческого звена» - те самые «сталинки», которые мы так любим за их высоту потолков и дубовый паркет, либо дома барачного типа – для основной массы тружеников, завербовавшихся на стройки коммунизма и согласных жить хоть где, в не самых комфортных условиях, лишь бы не в колхозе.
Жители дома Наркомфина в Москве и Дома Политкаторжан в Петербурге почти сплошь оказались врагами народа. Трехкомнатные квартиры в Доме Наркомфина превратились в коммуналки, в которые заселили уже совсем других жильцов. И они, ругаясь друг с другом на тесных, крохотных кухнях, вспоминали архитектора этого дома Гинзбурга самыми «теплыми» словами. Они же не знали, что Гинзбург и в самом кошмарном сне не мог увидеть, что его проект квартир-ячеек нового общества превратят в то же самое, во что превратили до этого «барские квартиры».
А в Доме Политкаторжан позднее, уже после войны, когда там не осталось почти никого из первых жильцов, провели капитальный ремонт и сделали таки кухни в квартирах. Идея домов-коммун и даже коммунальных домов так и не реализовалась. Может быть, отсюда и начинается закат советской идеи, раз быт так и не смог стать общественным, а остался индивидуальным и более того, чем дальше – тем более индивидуализировался, несмотря на все потуги властей?!
И как самая большая ирония над всей этой великой в общем и целом идеей, является то, что в 1939 году Николая Милютина, который столько помогал архитекторам в строительстве дома Наркомфина, поклонника и сторонника конструктивизма, стебавшегося над классической архитектурой, Сталин поставил на место художественного руководителя строительства Дворца Советов.
Может быть, это еще одна причина, почему этот небоскреб так и не могли построить?! Кто теперь скажет. В любом случае от всего Дворца Советов до конца построили только автозаправку. Она работает до сих пор.
--------
Пожалуйста, не ленитесь, ставьте лайки :) Они очень помогают развитию канала. Не говоря уж о подписке :) Тем более, что увидеть в ленте мои статьи, а соответственно, и читать их вы гарантированно сможете, только подписавшись на канал