Химический анализ 6000-летних кухонных горшков выявил следы чесночной горчицы, которая использовалась для ароматизации мясных и рыбных блюд.
Наше пристрастие к специям восходит к доисторическим временам, как показали исследования. Следы острой чесночной горчицы (Alliaria petiolata) были обнаружены в костях охотников-собирателей, живших на берегах Балтийского моря, около 6000 лет назад, но, по мнению некоторых экспертов, острая кухня, вероятно, восходит к гораздо более давним временам.
Микрофоссилии семян горчицы были извлечены из неструктурированных карбонизированных отложений вместе с липидами. Судя по этим отложениям липидов, исследователи предполагают, что специи добавляли для придания вкуса различным продуктам питания. «То, что мы имеем здесь, является свидетельством употребления специй в кулинарном контексте, — говорит археолог Оливер Крейг из Йоркского университета, Великобритания, — и это определенно горшки для приготовления пищи».
Это первое прямое свидетельство о приправе европейской доисторической кухни; семена имеют небольшую пищевую ценность. Чесночная горчица была идентифицирована из-за характерных твердых тел кремнезема, которые образуются, когда растения поглощают кремниевые кислоты из почвы. Исследователи Хейли Сол из Йоркского университета и Марко Маделла из Испанского национального исследовательского совета в Барселоне сравнили фитолиты с более чем 120 видами растений в современной справочной коллекции, прежде чем прийти к выводу, что они произошли от чесночной горчицы.
Биоархеолог Джессика Пирсон из Ливерпульского университета, Великобритания, говорит, что археологи придерживаются искаженного представления об использовании растений в доисторические времена. «При изучении диеты древних охотников-собирателей существовала тенденция предполагать, что до земледелия вся пища была просто источником топлива, и не было никаких предпочтений, вкуса или, возможно, даже формы социальной идентичности, связанной с потреблением некоторых продуктов. растений, — говорит Пирсон. «Отчасти это связано с плохой сохранностью растительных остатков раннего палеолита и мезолита, что препятствует их восстановлению и идентификации».
«На самом деле, обугленные растительные комплексы раннего неолита и более поздних памятников содержат большое количество растительных остатков, которые нельзя отнести к сельскохозяйственным культурам или стандартным источникам пищи, и мы не уверены, как они использовались», — добавляет Пирсон.
Она говорит, что важно подчеркнуть относительно небольшое количество трав и специй. «Даже в нашем современном рационе, — говорит она, — вес растительного материала, придающего некоторую форму вкуса нашей пище, по сравнению с остальными растениями, которые мы едим, исчезающе мал. Это просто делает такие открытия и идентификацию еще более трудными, но не менее важными, когда они выходят на свет».