В золотистой дымке едва прослеживалась фигура. Хрупкие очертания, казалось, вот-вот сдует малейший порыв ветра. Но ветра не было, лишь дым, создаваемый мелодией ситара, клубился, кружился, блистал золотистыми прожилками. Игравший словно пронизывал музыку словами песни, своей песни восхода, и музыка отзывалась. И была она как проблеск солнца после лютой зимы. Как лучистая надежда после тяжёлой, неравной борьбы с болезнью, когда грузное хриплое дыхание наконец втягивало не удушливый дым, а нити рассвета. Благоухание нирваны.
Here comes the sun
And I say it' all right!
Ситарист играл с закрытыми глазами. И музыка продолжала литься, клубиться, сиять и тянуться сквозь нирвану в мир, к людям; тянуться от поколения к поколению, от шумного мегаполиса к горе Паттайя; тянуться от сердца к сердцу. Сам ситарист был музыкой: прекрасной и вечной.
Но вдруг что-то случилось. Ситарист потерял нить, перестал играть. Он почувствовал возмущение в нирване, будто чужой, пришлый ворвался в дымку, стал отравлять её. Дух чужака слышался немного знакомо, отдалённо знакомо. То был запах прискорбного бессильного запоя, но лишь отчасти. Такой дух ситарист знал, но от чужака доносились примеси чего-то ещё. Ещё более грубого, приземлённого, невежественного...
- А ничё так рубишь, - подал голос чужак. - Нормас так, молочага. А можешь "Мурку" сбацать? Или "Рюмку на столе"?
Ситарист молчал. Лишь хмуро глядел на пришельца.
- Чё молчишь, патлатый? Совсем дурачок или русскую речь не понимаешь? Или меня за дурака держишь? А ну, сюда иди!..
Чужак, собрав пальцы в кулак, двинулся на ситариста. Но очертания музыканта вдруг стали теряться в золотистой мгле, и, сколько бы чужак ни пытался дотянуться до него, тот не становился ближе. Будто пришелец совсем не сдвигался с места, как бы ни перебирал ногами.
Надолго чужака не хватило. Он смахнул с затылка шапку, шапкой же вытер вспотевший лоб и присел там же, где и стоял. Но каким-то чудом оказался напротив ситариста. Попытался подобрать ноги так же, как и музыкант - в позу лотоса. Не выходило.
- Э, патлатый, ты типа монаха, что ли? А чё не лысый? Впадлу косы сбривать? Ну и тряпьё на тебе! - чужак обвёл взглядом бежевую робу ситариста: та была похожа на распаханную рубашку с цветочным узором - на рукавах, воротнике.
- Ты бы не совался в таком к пацанам в спальный район - они тебя быстренько оприходуют. Кстати, с новым годом тебя! А есть чё выпить?
Музыкант не отзывался, но чужака это никак не смущало.
- И давно в Магадане? По тебе сразу видно, что ты не местный. Как в этих тряпках не мёрзнешь? Хотя тут ничё так, тепло.
Пришлый попытался зачерпнуть рукой дым, на котором сидел. Золотистые клубы лишь развеялись под пальцами.
- Чего-то и снег не тот. Ладно, проехали. Надо б Кольку вызвать, чтобы забрал. Слыш, музыкант, ты с нами?
Чужак потянулся в карман за телефоном. На разбитом экране в углу маячил перечёркнутый значок сети.
- Чё, и тут не ловит? Слыш, патлатый, тачку мне вызови. А то мне, по ходу, никак.
Вдруг взгляд чужака замер, уставился куда-то сквозь ситариста, а сам одними губами перебирал, шепча:
- Так Колька же был. Забрал с одной вписки отвезти на другу. Пьяный был, а чё, праздники... Мы вылетели на оледенелый участок дороги, а там...
Ситарист крепко схватил инструмент и стал играть незнакомую чужаку мелодию. Но и чужак невольно улавливал её посыл:
I'm a dark horse
Running on a dark race course
Слова будто влетали в голову вместе с мелодией, но понять их пришлый, конечно, не мог.
Вдруг на горизонте сквозь туман показалась чётко различимая чёрная точка. Точка стремительно росла, и вскоре стало понятно, что она собой представляла. Лошадь?
- Чё за нах... - воскликнул чужак.
Ситарист взглядом дал понять, чтобы чужак её оседлал.
- Чё я, сумасшедший, что ли, по-твоему, чтобы на неё взобраться? Псих, блин?! - отчаянно прогорланил пришлый.
Ситарист хранил молчание.
- Ладно, попробуем, - чужак неуклюже забрался на скакуна. Миг - и чёрный жеребец с наездником так же быстро устремились к горизонту.
Лишь шапка чужака, которую он смахнул с себя, всё так же лежала среди клубящегося золотистого дыма.
"Вот как бывает, - думал про себя ситарист, - даже Кришне неведомы тропы потерявшихся пьяных душ"
Ситарист отмахнулся от неприятной мысли и продолжил играть свою чудесную музыку. И музыка расцвела, не вспоминая про случившийся казус...
Автор: JusTsaY
Источник: https://litclubbs.ru/articles/20508-zolotistymi-tropami.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: