На самом верхнем этаже высокого здания, откуда открывался чудесный вид на городскую площадь, на огни, на набережную, компания людей, заняв шесть кресел у овального столика, напряженно что-то обсуждала.
Компания подобралась великолепная, в нее входили трое детей и женщина, которая номинально была их мачехой. Без усыновления-удочерения, конечно.
- 10%, - сказала девушка лет 25 в пестрой тунике.
- Совсем, да? Того? – не позволяя никому другому и слово вставить, вмешался парень в джинсовой куртке, которая в этом новомодном ресторане вообще не смотрелась.
В принципе, как и пестрая туника.
- Не учили тебя вежливости, Коля, - тут же нашлась с ответом, - Как и этикету.
- Тоже мне… графиня.
Парень открутил крышку от коробки яблочного сока и добавил:
- Есть что поинтереснее? Или только цитрусовый компот?
Мужчина в свитере сверкнул экраном телефона:
- Побойся. Еще и 12:00 нет.
Два сына и дочь. Сестра и братья. Чего-чего, а взаимопонимания у них никогда не было.
- Наверное, я тут лишняя, - привстала с места мачеха.
Она вообще слабо представляла, как они попытаются ее убедить. Глядя на их детские конфликты, убедилась только в том, что разговаривать бессмысленно.
- Господа… и дамы, - погромче сказал тот, что в свитере, - Мы отвлеклись от цели нашей беседы.
- Не тяни, Саша, - поторопил его брат.
Саша налил в стакан чай.
- Видимо, Настя занизила проценты. Сойдемся на 20%? И все кристально честно: нас четверо, значит, по 20% всем.
- Да что ты церемонишься? – рассердилась Настя, - Дети должны получить всю собственность отца, а его жена – ничего. 10%, которые предложила я, это шикарные условия для вас, Полина.
- Будь любезнее, - напомнил ей Саша, - Но так-то Настя дело говорит. Не очень это справедливо, Полина, что родные дети получат на троих меньше, чем вы, по сути, посторонняя дама, одна.
Полина только больше расстроилась. Ладно бы, если бы она провела с Мишей год или два, да и то… но ведь она прожила с ним 2 десятилетия. И детям его самолично подарки покупала, и в хозяйство вкладывалась не меньше. Разумеется, ей положена супружеская доля и еще четверть от его доли.
А они требуют 80%!
Естественно, Полина встала и, не произнося ничего, ушла. Позади раздавались возмущенные голоса.
Ух, они и постарались у нее все отнять.
Очень постарались.
И на колени падали, и кричали, и даже полгода ходили по инстанциям, чтобы признать ее недостойной наследницей. Мол, она не заботилась об отце, когда он слег. А кто, любопытно, за ним ходил? Не они же, которые и не приезжали никогда, если не нужны были деньги. Полина не требовала ничего, она сама справлялась и с заботой, и с хозяйством, но теперь жутко слышать, что она – его жена 20 лет, которая 3 последних года за ним смотрела – оказывается, никто.
А за столиком не стихали голоса.
- Что она о себе возомнила? – воскликнула Наташа, которой не хватало 300 тысяч на первый взнос, - Кто она вообще? Мы ее знать не знаем.
- Кто-кто… Супруга она законная, - сказал Саша, - И суду не важно, что у него дети. Дети! – Саша указала на них троих.
- Не надо было иск подавать, - задумался Коля, - Может, она была бы добрее и сговорчивее.
- Жаль, что не она первой на тот свет отправилась, - выдала Настя, - Тогда, как и должно быть, дети были бы обеспечены.
