Так случилось, что «Унесенные ветром» стали книгой моей жизни.
Впервые я прочитала ее в детстве. Правда, тогда я просто неслась глазами по строчкам романа и ударилась об его концовку на полной скорости. Никак не могла поверить, что это и есть финал. Вслед за Скарлетт повторяла: «Завтра будет новый день» и искала ответы в продолжении, написанном Александрой Рипли. Но они казались вымученными и поэтому неутешительными.
Спроси меня тогда, о чем «Унесенные ветром», я не раздумывая ответила бы, что о любви. О чем же еще? В свои 13 я мечтала о тонкой талии и зеленых глазах Скарлетт и была влюблена сразу в Эшли и Ретта, болела за них обоих, и это меня ничуть не смущало.
Но хорошая книга взрослеет вместе со своим читателем, и вот мы дожили до моих 39 и ее 40 лет (если говорить об издании на русском языке) и за это время успели поговорить не только о любви, но и о многом другом.
О том, что случается в жизни самое страшное и непоправимое. Оно оставляет на душе такие раны, что приходится бинтовать ее иллюзиями, чтобы не развалилась на части. И чтобы продолжать жить, нельзя останавливаться и всматриваться в эту зияющую пустоту. А спустя годы вдруг оказывается, что неизлечимые раны затянулись и под шрамами теплится настоящая жизнь. И тогда иллюзии, переставшие быть нужными, рассеиваются.
Мы говорили о противостоянии мировоззрений и о цене, которую приходится платить за «свою» правду. О предрассудках и праве женщины жить свою жизнь, опираясь на здравый смыл. О любви к родине и земле, о желании быть соблазнительной и беспечной, о взрослении, об умении дружить и любить, о мужчинах, о рождении и нерождении детей, о смерти и о крушении привычного мира и возрождении на его руинах.
О чем-то мы не поговорим никогда. Так бывает в любых, даже самых близких отношениях. Думаю, я не смогла бы объяснить Скарлетт, почему меня так коробят мелочи, рассыпанные по тексту, про «свиные рубцы, столь дорогие сердцу каждого негра» и про нежнейшее сердце Джералда, любимого отца Скарлетт, который не мог слушать «вопли раба, получавшего, быть может, и заслуженную порку».
Не стала бы я говорить Скарлетт и о своем отношении к Эллин, которую она так боготворила. Я не хочу, чтобы Скарлетт увидела ее моими глазами – женщиной, прожившей словно тень 20 лет в браке, родившей шестерых детей, ни один из которых не затронул по-настоящему ее сердце, и оставшейся навсегда пятнадцатилетней возлюбленной своего погибшего в драке кузена.
Я возвращаюсь к «Унесенным ветром» на протяжении своей жизни, знаю ее почти наизусть и могу читать с любой страницы. И все-таки каждый раз я открываю новую потайную дверь в этом давно знакомом доме.
Было время, когда книга захлопнулась передо мной, а ее герои стали картонными и замолчали. И я надолго поставила «Унесенных ветром» на полку, думала, что навсегда. Но однажды решила «навестить Тару» вместе с Димой. Я надеялась, что Скарлетт не сможет отказать себе в удовольствии очаровать еще одного мужчину. И не ошиблась! Она с радостью встретила нас, как когда-то близнецов Тарлтонов, вылетевших с треском из университета. И вот мы читали книгу вслух почти пять лет, с перерывом на рождение ребенка и другие важные дела. И в этом совместном прочтении увидели гораздо больше, чем хотела показать сама Маргарет Митчелл и чем я сама замечала раньше.
Например, что логика развития событий ведет сюжетную линию к счастливой развязке. Но в какой-то момент автор внезапно спохватывается и начинает править ее своей рукой, затыкая рот главным героям и выстраивая между ними глухую стену. Что Маргарет не любит свою героиню и сыплет на ее голову все возможные несчастья, чтобы сломать ее и заставить страдать по заслугам.
Как же так случилось, что Скарлетт О'Хара – легкомысленная, плохо образованная вертихвостка, не обещавшая на первых страницах ничего интересного, кроме ямочек на щеках, оказалась настоящей героиней – бесстрашной и несокрушимой?
В романе ей было с 16 до 28 лет. За это время она трижды побывала замужем, увела из-под венца жениха сестры и почти сбежала с чужим мужем, подняла себя за волосы из болота рухнувшей цивилизации, свернула горы на своем пути и пронесла на своем горбу своих и чужих детей, сестер, отца, рабов, любимого человека и его семью. Даже неловко вспоминать, чем я занималась в эти годы.
Ее осуждают за беспринципность, расчетливость и душевную черствость. Но этому противостоит жизненная сила, преданность своей семье, дому, верность слову, трудолюбие, здравомыслие, предприимчивость и умение взять на себя ответственность за жизнь других людей.
Книга была и остается для меня поддержкой в трудные времена, а Скарлетт – примером человека, не опускающего руки под ударами судьбы.
Однажды она решила, что может «завоевать мир с помощью платья из старых портьер своей матери и перьев, выдранных из петушиного хвоста». И сделала это, с легкостью перешагнув через обложку книги, в которой Маргарет Митчелл бросила ее на произвол судьбы разгребать руины разрушенных иллюзий и утраченных надежд.
