Обзор немецких медиа
🗞(+)Die Welt в интервью с Леонидом Волковым «Читая это, на следующий день тоже хочется куда-нибудь вторгнуться» рассказывает, что вот уже два года самый известный оппозиционный политик России Алексей Навальный сидит в колонии, а его дело продолжает Леонид Волков. Он уже готовит борьбу за постпутинскую Россию. Уровень упоротости: ну, вы сами как думаете? Как плащ Сарумана 🟣
Беседовали: Флориан Зэдлер и Фридрих Штеффес-лай. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец».
Подпишись на канал «Мекленбургский Петербуржец» в Telegram — и первым читай переводы самых интересных публикаций немецких СМИ и комментариев немецких читателей.
Сегодня 24 февраля, годовщина начала войны. Сидя в кафе в столице Литвы Вильнюсе, Леонид Волков удивлён, что у него сегодня есть время для интервью. В эту сомнительную годовщину поступило меньше просьб о встрече, чем ожидалось. Тем не менее, Волков занят - неудивительно, ведь он по-прежнему является ближайшим соратником находящегося в заключении российского оппозиционера Алексея Навального и его антикоррупционного фонда. В промежутках ему приходится прерывать разговор на телефонные звонки, время от времени отправлять электронные письма. В своём почтовом ящике он показывает свою переписку с Навальным, которая доставляется с цензурой из колонии. В качестве главы его штаба Волков, имеющий степень по информатике, вёл избирательную кампанию за избирательной кампанией, пока Навальный не был отравлен и посажен в тюрьму, а ему самому пришлось бежать в изгнание в Литву [интересная версия событий, но ок, примем 😀 — прим. «МП»].
Die Welt: В недавнем интервью вы обвинили российскую судебную систему в том, что в камеру Алексея Навального намеренно поместили заражённого гриппом заключенного, после чего он заболел. Поскольку он находился в плохом физическом состоянии из-за условий содержания в тюрьме, такая болезнь, как грипп, была чрезвычайно опасна для такого человека, как Навальный. Пытается ли режим активно убить своего самого выдающегося заключенного? [Лёша прямо новый Ленин, не иначе 😀 — прим. «МП»].
Леонид Волков: Нет, нет. Путин пытается сделать условия отбывания наказания настолько невыносимыми, чтобы Навальный, по возможности, не открывал рта. Его нельзя бить физически. Что в остальном, к сожалению, совершенно нормально в российских тюрьмах. Однако это не используется против Навального.
Die Welt: Потому что это будет выглядеть плохо?
Леонид Волков: Наверное, потому что это плохо бы выглядело, да. В то же время, очевидно, есть приказ из Москвы: Навальный должен страдать [сам Путин подписал, сто пудов 😀 — прим. «МП»]. Его пытают психологически, что также ослабляет его физически. А это, в свою очередь, ставит его здоровье под большую угрозу.
Die Welt: Почему Россия не хочет убивать Навального, когда это уже пытались сделать раньше? В августе 2020 года он был отравлен в сибирской гостинице и пережил последующий регулярный рейс только потому, что пилот совершил незапланированную посадку, и ему разрешили отправиться в Берлин, где он медленно восстанавливал силы в клинике «Шарите».
Леонид Волков: В то время было приказано не просто выстрелить ему в голову. Скорее, его должны были отравить таким образом, чтобы не осталось никаких следов. Идея была такая: самолёт приземляется, там лежит труп, и врач говорит: хорошо, это был сердечный приступ - вот и все. Это не значит, что Путин завтра не передумает и не убьёт его, в конце концов. Но я бы не думал, что это так уж вероятно. Путин довольно рационально подходит к таким вещам, у него есть ценный актив в лице Навального [Лёня, что ты несёшь? 🤦♂️ Впрочем, западной аудитории заходит — прим. «МП»].
Die Welt: Как долго Навальный будет находиться под стражей?
Леонид Волков: Он будет находиться там до тех пор, пока Путин у власти.
Die Welt: Вы не видите шансов, что его - как и бывшего олигарха Михаила Ходорковского - всё-таки выпустят, спустя много лет?
Леонид Волков: Путин его точно не выпустит. Когда Путин уйдёт, Алексей Навальный вернётся. Пока есть Путин, неважно, какой приговор сейчас - десять лет, восемь лет или сколько угодно. Всегда будут следовать новые приговоры. Де-факто это пожизненное заключение.
Die Welt: Вы оптимистично настроены на то, что Путин исчезнет? Будучи частью российской оппозиции, вы чувствуете российское общество: в своей книге о политических событиях в России при Путине вы пишете, что трудно предсказать переломные моменты, когда режим начинает давать сбои - они часто появляются якобы из ниоткуда.
Леонид Волков: Это правда - очень трудно определить момент времени. Изоляция страны от Запада означает, что извне трудно увидеть, что кипит в этом котле. Но не исключено, что произойдёт взрыв.
Die Welt: Можете ли вы оценить по вашим опросам и контактам, кипит ли он уже сейчас? Или репрессии ещё должны значительно усилиться, например, путём мобилизации или блокировки оставшихся западных онлайн-сервисов, таких как YouTube?
Леонид Волков: Ну, блокировка YouTube была бы риском. До сих пор они не решались на это, потому что YouTube - это место, где многие россияне проводят свободное время, например, смотрят фильмы со своими детьми, и для которого нет российской альтернативной платформы. Но именно над такой альтернативой сейчас идёт работа. Туда переедут популярные артисты. После этого, как мы полагаем, YouTube также будет заблокирован [скорее бы уже! — прим. «МП»].
Полная мобилизация, конечно, была бы крайне опасным фактором. Поэтому я тоже считаю, что о таком шаге не может быть и речи. Эта первая волна, частичная мобилизация, уже была логистической катастрофой. Более того, в армии не хватает техники и особенно унтер-офицеров. Они уже маршировали на Украину в феврале прошлого года и сейчас в основном мертвы.
Die Welt: Если говорить о просчётах Путина - в чём причина того, что он так часто ошибается? Он просто плохо информирован, как об этом говорят? [а он правда часто ошибается? — прим. «МП»].
Леонид Волков: Это из-за его убогих управленческих качеств [Лёня, чья б корова мычала. Ты-то дело, которое тебе поручили, явно завалил — прим. «МП»]. Это очень просто. Нельзя управлять огромной страной в XXI веке как шоу одного человека. Это не работает. Невозможно, будучи одним человеком, быть настолько всесторонне информированным, чтобы качественно принимать все политические и военные решения. Это всё немыслимо, но Путин всё равно пытается, и в итоге получается «Путинлэнд» (название книги Волкова - ред.). Хорошо, в демократических обществах мы тоже часто видим низкое качество политических решений. Но там обсуждаются разные мнения. Я уже вижу это в нашем фонде: у нас 140 сотрудников и достаточно сложные процедуры принятия решений, ярко выраженная бюрократия. Это не всегда весело, но альтернативы гораздо хуже - вы не можете управлять организацией со 140 сотрудниками более эффективно. Путин же пытается таким образом управлять целой страной со 140 миллионами человек [со 145 млн, Лёня — прим. «МП»]. Это не может сработать.
Die Welt: Являются ли те, кто информирует Путина, также плохо информированными? Или они, как часто предполагается, лишь выборочно передают информацию о событиях?
Леонид Волков: Те, кто работает в системе Путина, за годы работы узнали, что нравится большому боссу, а что не нравится. Что для него хорошая новость, а что плохая. Мы несколько раз попадали в эти красные папки, эти брифинги, которые он получает каждое утро. И да, хорошо, читая это, вы тоже захотите вторгнуться на Украину на следующий день. В одной из них, на первых 15 страницах, была всякая ерунда о якобы преступлениях украинских нацистов [ерунда?! Забитые насмерть и сожжёные люди для тебя ерунда, Лёня? — прим. «МП»]. Это было до войны. Следующие 15 страниц были посвящены устаревшей геополитической чепухе. Путин не является пользователем Интернета. Он твёрдо уверен, что только спецслужбы обладают соответствующей информацией, и доверяет своему узкому кругу. Очевидно, что это довольно наивно.
Die Welt: Вы любите описывать путинскую систему как клептократию, в которой главное - сгребать деньги. Не является ли это неточностью с учетом империалистических и отчасти фашистских тенденций, которые развил его режим?
Леонид Волков: Я считаю и пытаюсь доказать, что причина этого кризиса - коррупция. Эта огромная клептократия. Путин был обычным бандитом, обычным российским бандитом. Его биография в 1990-е годы, когда он жил в Санкт-Петербурге, была тщательно исследована. Мы знаем, как он работал с мафией. Потом он стал президентом, практически случайно. И всё это время его менталитет остаётся неизменным. Он находит неограниченные способы обогащения себя и своих друзей. В первые годы его правления всё шло хорошо, потому что цены на нефть и газ росли. Но даже высокие цены на газ не могут компенсировать исчезновение двух третей доходов. Соответственно, его популярность упала. К сожалению, он обнаружил эффективное средство от этого эффекта - в 2014 году аннексия Крыма снова подняла его рейтинги в опросах. Он извлёк из этого урок: существует постоянно доступное средство, которое можно использовать для решения внутриполитических проблем.
Die Welt: То есть империализм - это средство достижения цели, а не столько идеология?
Леонид Волков: Ну, тогда всё становится сложнее. Путин в какой-то момент начал читать много книг по истории. Примерно с 2014 года в его речах можно найти много цитат из фашистских русских философов [это правда, и меня тоже очень сильно коробит, когда Путин цитирует матёрого фашиста Ильина — прим. «МП»]. Он прочитал их слишком много, вероятно, также для того, чтобы иметь возможность объяснить себе свои действия. Никто не хочет думать о себе: хорошо, я просто вор. Поэтому он строит вокруг этого своего рода историческую миссию. Но всё началось с коррупции. Все эти империалистические штучки - в конечном итоге просто пропагандистская чепуха. Это полезно для оболванивания населения. Жевательная резинка для шпаны.
Die Welt: Какова должна быть роль Германии в поддержке постпутинской России, которая хочет стать более демократической, менее диктаторской и автократической?
Леонид Волков: Я не думаю, что Германия может играть какую-то особую роль. После Путина будет борьба между консерваторами и проевропейскими силами. Если она хочет помочь, то Германия, как ведущая страна Европы, должна быть хорошим примером для подражания. Очень просто. А с другой стороны, очень сложно. Потому что в последние годы мы много раз видели, что даже западные политики не всегда придерживаются тех ценностей, за которые они на самом деле выступают после выборов. Это большая проблема. В России это стало нарративом, которым отравлены многие головы - говорят, что хороших политиков нет нигде [а что, они есть? — прим. «МП»]. Будет невероятно трудно исправить эту ситуацию.
Die Welt: Находитесь ли вы в достаточно хорошем положении, чтобы сделать это? Путинский режим сделал всё возможное, чтобы уничтожить оппозиционеров, многие из которых мертвы, сидят в тюрьмах или, как вы, уже много лет находятся в изгнании [смею заверить редакцию Die Welt, что по Лёне Волкову в России никто не плачет — прим. «МП»].
Леонид Волков: У нас хорошие позиции и возможности. Мы успешно проводили избирательные кампании в России, в этой токсичной среде, под огромным давлением. И у нас есть результаты - мы одержали победы в обычных российских городах. У нас есть опыт, на который мы можем положиться.
Die Welt: Не все хотели бы видеть Россию при Навальном - ваше движение неоднократно обвиняли в национализме.
Леонид Волков: Эти обвинения возникают только тогда, когда хотят описать российскую политику - политику в авторитарном государстве - с помощью системы координат, которая определяет политические события в таком государстве, как Германия. И, конечно, когда цитаты вырываются из контекста. Наше движение - это либерально-демократическое, проевропейское движение.
Die Welt: В какую систему координат можно поместить данные высказывания? Навальный говорил фразы типа: «Всё, что нам мешает, должно быть удалено путем депортации осторожно, но непреклонно».
Леонид Волков: Вы смотрите на эти высказывания так, как будто они были сказаны европейским политиком в ходе европейской избирательной кампании в 2023 году. Но это просто неправда. Чтобы объяснить, я должен немного рассказать. 2007 год был, возможно, лучшим годом в истории России - у нас было восемь или девять лет роста, а глобальный экономический кризис 2008 года еще не разразился. В то же время у нас была большая демографическая проблема - страна быстро старела уже тогда, рождаемость составляла около 1,3 ребенка на одну женщину. Это привело к своего рода отрицательной безработице - для такого уровня роста не хватало рабочих рук. Затем из Таджикистана и Узбекистана прибыло почти десять миллионов гастарбайтеров, которые, естественно, оказали давление на рынок труда. Это, в свою очередь, оказало давление на настроение малообразованных молодых россиян. Это привело к появлению экстремистских групп, которые получили оружие и деньги от (Владислава) Суркова (бывшего кремлёвского стратега - ред.) и убили нескольких гастарбайтеров. Затем им приказали убивать и политических противников режима - и они уже не могли отказаться, потому что кровь уже была на их руках. Среди прочих погибли адвокат-антифашист и судья.
Своими заявлениями Навальный пытался достучаться до этих националистических движений, чтобы потом объяснить им, что враг сидит в Кремле. В конечном итоге послание должно быть таким: если вам не нравится миграция, не убивайте мигрантов, боритесь с коррупцией. Такова была политическая идея его заявлений - которые, надо сказать, тоже не увенчались успехом.
Die Welt: Мы сидим здесь, в Вильнюсе, в общественном месте. В прошлом противники Кремля выпадали из окон, были отравлены или застрелены, даже за пределами России. Чувствуете ли вы себя в безопасности, сидя здесь?
Леонид Волков: Я чувствую себя нормально. Белорусская граница находится всего в 30 километрах. Абсолютной безопасности не бывает, нужно принимать определённые риски. Есть ли действительно эффективная защита по всему периметру? Ответ: Нет - такой, которую я могу себе позволить. В конце концов, я стараюсь не думать об этом слишком много, чтобы не жить все время в парализующем страхе и продолжать свою работу.
Следят ли за мной, я не всегда могу сказать наверняка. Попытки уже были. Когда Алексей был в Вильнюсе, за ним следили. Это было видно, это было совершенно очевидно. Если мы видим здесь что-то странное, у нас есть телефонный контакт в полиции. Летом была такая ситуация. Наш офис находится здесь, на улице, недалеко от этого кафе. Мы никого туда не пускаем, это мера безопасности. Тогда мы заметили мужчину, который пять дней сидел за одним и тем же столиком в кафе неподалеку и постоянно наблюдал за нашим входом. Мы позвонили в полицию. Они провели расследование, и результат был таков: мужчина оказался просто владельцем ресторана (смеётся). Но, по крайней мере, мы знали, что процедура сработала.
@Mecklenburger_Petersburger
Мекленбургский Петербуржец в: