О том, что она позвала с собой тогда мужа, Женя долго жалела впоследствии. Именно с того рокового вечера любовь и счастье покинули их с Пашей уютный мирок навсегда. Именно в тот вечер ее Павлик встретил Сашу.
Осенью прошлого года Паша с Женей входили под руку в ярко освещенный зал ресторана. Сашку Женя увидела сразу - та была в открытых туфлях на шпильках и в длинном зеленом платье, напоминающем переливающуюся рыбью чешую. Окруженная парочкой поклонников, она слегка покачивалась в такт музыке, демонстрируя входящим глубокий вырез на безукоризненно ровной спине.
-Паш, помнишь, я тебе говорила, что у нас в театре работает одна посредственная, но очень амбициозная актриса? Так вот, это она и есть! Саша Сапрыкина собственной персоной! - шепнула Женя Пашке, - Черт, заметила... Теперь придется подходить здороваться! Паш? Паша!
Атмосфера вокруг сделалась тягуче-густой и обволакивающей, словно тяжелый восточный аромат с пряностями. Две пары глаз - зеленые русалочьи и бесконечно любимые карие - устремились навстречу друг другу. В этих глазах было много чувств: и неподдельный интерес, и детский восторг, и дикий страх. Воздух вокруг можно было разрезать ножом.
-Познакомься, Саша, это мой муж Павел, - сообщила Женя, делая акцент на слове "Мой". Глупое сердце пропустило два удара и болезненно сжалось от приступа ревности.
-Очень приятно! - через мгновение, показавшееся вечностью, отозвалась Саша, - Женя много о вас рассказывала.
-Ну, надеюсь, только хорошее? - улыбнулся Павлик, - Позволите присоединиться к вашей компании?
-Паш, мы же хотели вдвоем побыть! - укорила его Женя, - У нас и столик забронирован здесь. Пойдем! Приятного вечера!
-Как ты сказала, кем она у вас работает? - спросил Паша, когда им с Женей принесли меню.
-Да обычная актриса, - Женя ощутила второй укол ревности, сильнее предыдущего, - Ничего особенного. Так, на ролях вроде "Кушать подано". А, ну и в детских спектаклях Красную Шапочку играет. Ты рыбу будешь? Или мясо? Паша?! Да ты уснул что ли?
Потом целый вечер Женя пыталась клеить беседу, но она обрывалась на полуслове, цепляясь жалкими клочками слов за его ускользающий взгляд. Павлик был рассеян, отвечал невпопад и всякий раз, когда Женя делала вид, что смотрит в телефон, оглядывался назад. Там, на расстоянии пары столиков, сидела Саша.
То, что он увлечен всерьез, Женя поняла сразу. Пятнадцать лет вместе, как-никак: спустя годы понимаешь друг друга не просто без слов, а по легкому движению бровей или углу наклона головы. А в этом случае...
Павлик изменился до неузнаваемости. Он сделался каким-то необыкновенно счастливым, смеялся невпопад и даже стал петь в душе, чего раньше за ним Женя не замечала никогда. Теперь он по классической схеме всех мужчин-изменников часами просиживал в уголке задумчивости с телефоном. Женя мониторила социальные сети - и он почти круглосуточно был онлайн.
-Простишь? Мне надо пожить одному, разобраться в себе и в своих чувствах. - сказал он, собирая чемодан, - Я буду часто приходить. У нас же дети. Мы ведь должны оставаться для них родителями, даже если...
-Даже если у одного из родителей роман на стороне? - закончила с сарказмом Женя. Она закрыла за мужем дверь и провалилась в затяжную депрессию.
Депрессия была глухой к просьбам оставить ее в покое. Дверь в прошлое никак не хотела закрываться, стучала по ночам дождем одиночества по крыше и замораживала внутренности до полной потери всех чувств и эмоций. Женя жила на сквозняке, подглядывая в щелку соцсетей за бурным романом Саши и Павлика; забегала в теплую комнату жизни, чтобы согреться - все же работа и дети ( один из них подросток!) отнимали много сил.
В театре, конечно, обо всем узнали сразу - Саша вела свою страничку очень активно. Коллеги немного позлорадствовали над Женей, немного посочувствовали (ей же), но в целом история такая в актерской среде не была сенсацией: жизнь за кулисами была порой гораздо интереснее жизни на сцене. И выкидывала такие коленца, которые Ибсену и Шоу не могли бы присниться даже во сне...
-Боже мой, как мне хочется умереть! - восклицала Женя на репетиции. И никто не мог бы догадаться, играет она сейчас Элизу из "Пигмалиона" или же саму себя.
-Вы все сами выдумали. Плохое настроение, и больше ничего. Никто вас не обижал, никто не собирается обижать. Будьте умницей, ложитесь, выспитесь - и все пройдет. - утверждал напарник в роли Хиггинса, втайне сочувствуя драме Евгении, - Поплачьте немного, помолитесь - вам сразу станет легче.
Впрочем, все когда-нибудь кончается - в том числе и слезы. На смену им приходят либо усталость и смирение, либо - у людей особенно упертых - здоровая злость и желание переломить ситуацию в свою пользу. Женя была в числе последних.
-Паша, я решила день рождения Вики отмечать дома. Будут самые близкие родственники и друзья с детьми, - сообщила Женя по телефону бывшему мужу, - Ну, и я надеюсь, что ты придешь один, без своей нимфы?
-Не уверен! - Паша, как всегда, разговаривал за рулем, и голос его звучал отстраненно и немного рассеянно, - Жень, мы же с тобой уже обсуждали это неоднократно. Саша теперь - часть моей жизни, пойми. Впрочем, день рождения Вики мы с ней еще не обсуждали - вполне возможно, что у нее дела в эту субботу...
-Я надеюсь, она сама поймет, что она чужая на этом празднике, - холодно ответила Женя, - Ну, пока. Ждем тебя с нетерпением в субботу!
Она убрала телефон в сумочку и влетела в театр, словно птица. Распахнутое пальто цвета фуксии и газовый легкий шарф на шее усиливали сходство с экзотической пташкой и невероятно ей шли.
Кожаные брюки - еще одна находка этой осени, сидели идеально, и к тому же были очень удобными: в них можно было прийти на репетицию, устроиться на подмостках, а вечером пойти с друзьями в кино... Вот только не всем в театре нравился ее новый образ.
-Не надоело меня копировать? - взвилась Саша, как только увидела входившую в гримерку Женю, - Думаешь, собезьянничаешь у меня образы, сделаешь такую же прическу - и все, сразу Паша к тебе вернется?!
-Не понимаю, о чем ты! - с достоинством ответила Женя, проходя к своему столику, - Никто никого не копирует, успокойся. У меня есть свой индивидуальный и неповторимый стиль.
-Как только я купила себе розовое пальто, ты на следующий же день поскакала и купила такое же! Даже шарфик другого цвета не хватило фантазии подобрать! А брюки эти сидят на тебе, как на корове седло! Давай еще, сделай пластическую операцию по исправлению носа - ну, чтобы точь-в точь как я стать! - продолжала яриться Саша.
-Слушай, я не знаю, что ты там себе придумала, но хочу, чтобы ты знала: одежду я покупаю себе по принципу "нравится и идет", а не потому, что собираюсь подражать молоденькой неумной вертихвостке, - с пафосом выпалила Женя, - Кстати, хотела тебе еще сказать, что в субботу у нашей с Павлом дочери день рождения. И тебя в своем доме я видеть не желаю. Это ясно?
Саша пару секунд глядела в бешенстве на коллегу, потом запрокинула голову и громко расхохоталась. Белокурые, небрежно завитые крупными локонами волосы дружно подпрыгивали, разделяя веселье своей владелицы.
-А вот это уже не твое дело, - отсмеявшись, сказала она серьезно, - Пойми одну простую вещь: Павлик к тебе уже никогда не вернется, сколько бы ты там ни надеялась, как бы ни строила хитроумных козней с целью заполучить его обратно. Мой тебе совет: займись своей личной жизнью. Павел, конечно, человек интеллигентный и ни за что тебе не скажет, но...
-Что "но"? - спросила Женя, ощущая в груди предательский холодок, - Он тебе что-то говорит обо мне?
-Жалеет он тебя, - со вздохом пояснила Саша, - Жалеет, как порядочный мужчина, считает себя виноватым, хотя его вины-то как раз здесь и нет. Говорит, кстати, что был бы очень счастлив, если бы ты нашла себе кого-нибудь - тогда, может быть, перестала бы его дергать по всяким пустякам!
-Вот как! - усмехнулась Женя, - Не верю, Сапрыкина. Не верю! Знаешь, как называют тебя заочно коллеги? Ну так знай: Сапрыкина-бездарная! Ты же никудышная актриса, и то, что ты врешь, написано у тебя сейчас на лице! Тебе бы парикмахером быть или, скажем, маникюршей.
-Послушай, я не хочу сейчас...
- Не перебивай меня, Сапрыкина! Умей с достоинством выслушивать неприятные вещи! Конечно, тебе безумно хотелось славы и богатства, и ты, не имея никаких задатков к великой профессии, выбрала самый легкий, как тебе казалось, путь! А когда выяснилось, что в муниципальном театре не найти ни денег, ни славы, ты решила увести из семьи чужого мужа, польстившись на его достаток! Ни за что не поверю, что ты любишь самого Павлика, а не его деньги!
-Деньги, деньги, деньги... - пропела Саша, наблюдая за Женей через отражение в зеркале. Она вытащила из сумки пухлую косметичку и принялась красить губы, - Знаешь, все, что ты видишь во мне, говорит о тебе и твоих ценностях. Выходит, ты вышла за Павлика из-за его денег? Что ж, я так ему и передам - пусть поменьше грызет себя чувством вины. И я хочу, чтобы ты знала: я буду любить его, даже если он станет вдруг бедным и больным. Чего и тебе желаю: чувства взаимной и разделенной любви!
-Чувство золотой середины дается не каждому, для этого нужен талант! - парировала Женя спокойно, хотя внутри у нее кипел вулкан страстей и эмоций, - А бездарные актеры всегда переигрывают! Твою бездарность вижу не я одна - видишь, уже и коллеги прозвище тебе придумали.
-А знаешь, как тебя за глаза называют? - мило улыбнулась Саша, собирая волосы на затылке в тугой узел - через пару минут начиналась репетиция, - Кислятиной! Так и говорят: "Бедный Павлик, как он жил еще с этой кислятиной: ни тепла от нее, ни огня, ни жизни". Может, актриса из тебя и гениальная, но жить со Снежной королевой мало кто захочет!
-А ты, значит, Павлика отогрела? - медленно переспросила Женя, силясь не расплакаться на глазах этой нахалки.
Саша не ответила. Она резко встала с места. погасила маленький свет у своего столика и направилась к выходу. В дверях она, не оборачиваясь, громко отчеканила:
-Я люблю Павлика. И свою профессию люблю тоже, кто бы что ни говорил по этому поводу. А тебе, Евгения, настоятельно рекомендую найти себе кого-нибудь, иначе скоро своим собственным ядом захлебнешься!
-Не нуждаюсь в твоих советах! - крикнула ей вдогонку Женя, не обращая внимания на входящую в гримерку пожилую актрису, - Лгунья бездарная! У меня все хорошо, поняла?! Я счастлива! Так и передай своему Павлику! - и она с нервным смешком опустилась стул и принялась наносить макияж, игнорируя все попытки коллеги разговорить ее.
Злость мучительным приступом душила ее, не давая нормально вдохнуть. В голове все еще клокотал голос Саши, называвший ее "кислятиной". Конечно, верить словам этой девки не стоило, но все же... актрисы в их театре славились своим острым язычком и метким глазом. Неужели она действительно Снежная королева, заморозившая все вокруг, в том числе и собственное счастье?
Что ж, если дело только в этом... Женя могла доказать, что играет лучше многих. Все же она, как справедливо отмечало ее руководство, была замечательной актрисой. Впрочем, каждая женщина может быть актрисой, когда захочет. Вот только любой, даже посредственной актрисе нужен хороший режиссер...
"Ждем вас с Сашей в субботу в 18-00", -написала Женя сообщение Павлику. И поставила в конце огромный пританцовывающий смайлик, счастливый до приторности.