Глава 22
— Вот, мы приехали, — Майкл остановил машину.
— Майкл, ты совсем уже? Куда ты меня привез?
— К себе домой.
— Ты такой странный. Зачем тебе вообще сдалась эта общага, когда есть свой дом, и он гораздо ближе к универу?
— Когда подрастешь, поймешь. Теперь идем. На улице поздняя ночь. Я уже никуда тебя не повезу.
— Я и сама дойти могу, — я собиралась пойти в сторону общаги, как Майкл вскинул меня на плечо и понес в свой дом. — Ты мне скажи, ты всех своих девок тягаешь на плечах?
— Нет. Только таких непонятливых.
— И как много таких у тебя?
— Как ты, таких больше нет. Поэтому учитывая все сложившиеся обстоятельства, тебя я только и ношу на руках.
— Про какие это ты обстоятельства? — после моего вопроса он остановился на пороге дома, открыл дверь и сказал:
— Давай сейчас не будем это обсуждать. Потом как-нибудь обсудим. Сейчас идем спать.
— А ты думаешь, я спать хочу?
— Ну, дети обычно в такое время все уже спят, — он положил меня на кровать и собирался выйти из комнаты, но я вдруг прокричала:
— А спать в чем я буду? И как же теплый душ?
— Точно. Сходи-ка душ прими, — а переодеться он мне дал свою майку, которая на мне смотрелась явно лучше, чем на нем.
Я вышла счастливая из душа. Такое было ощущение, что мне единственного его не хватало весь прошлый день. Дом у Майкла огромный, и я случайно зашла в комнату, где еще раньше не была. В комнату отдыха. Там расставлены горшки с различными растениями, стоит диван и книжный шкаф. Мне комнатка показалась настоящим раем, ведь я люблю читать, и раньше я очень часто читала.
Майкл сидел уже на кухне. Он пил кофе, и мне тоже захотелось.
— А мне сделаешь кофе?
— Учись уже сама делать.
— Ты забыл? Я же ребенок. Ничего не умею и не могу, — улыбнулась, и вновь на моем лице появились кошачьи глазки.
— Но утром завтрак будешь делать ты.
— Омлет?
— Хотя бы его, — он улыбнулся.
— Договорились. Делай кофе.
И мы с ним вместе сидим и пьем кофе.
— Дак а с кем ты здесь живешь?
— С отцом. Но его пока нет в стране. Через пару недель должен вернуться.
— А Джек где живет?
— И он иногда здесь. Но только, когда отец дома.
— А из-за чего вы так не дружны?
— Вик, давай лучше спать пойдем. Я устал, — он помыл кружки, и мы пошли в спальню.
— Я надеюсь, ты не собираешься со мной ложиться.
— Хорошо, не буду, — он отправился на кровать.
— А мне где лечь?
— Ложись здесь. Я не буду к тебе приставать. Обещаю, — Майкл приподнял одеяло, чтобы я под ним разместилась. Я решила не отказывать себе в удовольствие, и рядом с ним легла. Он меня обнял. Увидев, что я никак не отреагировала на данный жест, он закинул свою ногу на меня.
— Майкл, не наглей, — ногу он убрал, но его рука спокойно улеглась на моем теле.
Я проснулась. В моей голове была сплошная каша. Мне реально хотелось превратиться в психопата-убийцу, потому что рука Майкла лежала на моей нижней части тела.
Ну, это уже слишком. Я пыталась скинуть его руки, но вместо этого Майкл прижал меня к себе и шепнул мне в ухо:
— Доброе утро, лисенок.
— И какое оно доброе?
— Уже злюка с утра! Что опять не так? — приподнявшись, спросил он.
— Я в душ пойду. Майку можешь еще одну дать?
— Давай немного еще поваляемся, — он вернулся в исходное положение.
— Не хочу. Иди кофе лучше сделай.
— Ты вообще-то завтрак обещала.
— Дай мне сначала майку, — я уже не просила, а требовала.
— Ты неисправима.
Через полчаса мы с ним уже находились на кухне. Тут ему в голову что-то стукнуло.
— Я пирог хочу. Давай сделаем.
— Это уже не завтрак, а полноценный ужин.
— Тогда сейчас омлет, а вечером приготовишь мне пирог.
— Никакого вечера.
— Ты же не уйдешь сегодня, оставив меня одного в этом огромном доме? Я же боюсь. Меня могут похитить инопланетяне, или вообще ворвется какой-нибудь психопат и убьет меня. Ты даже плакать не будешь по мне?
— Ты еще ребенком меня называл? Сам-то чем лучше?
— Ну, останься со мной сегодня. Давай целый день проведем вместе и из дома не будем выходить.
— Нет.
— Пожалуйста.
— Не хочу.
— Ну как хочешь.
Он обиделся, но ненадолго. Я вдруг зарядила в него мукой. Он не остался в долгу, взял жменю муки и пустил в меня.
— Ах, вот как! Ну я тебя сейчас, — и мы начали друг в друга кидаться мукой. Стояли полностью белые, словно в побелке.
— Здравствуй, сын, — раздался голос за спиной.
— Пап?
Джек стоял напротив нас вместе с мужчиной лет сорока.