СССР. Начало семидесятых. Посёлок энергетиков на Урале.
Родительское собрание проходило в присутствии учеников, так решила классный руководитель Рахиль Соломоновна, в одном лице преподаватель немецкого. Сейчас она стояла перед собравшимися в дорогой плиссированной юбке и с яркой красной помадой на губах, от неё невыносимо шибало «Красной Москвой». На высокой груди, как на новогодней ёлке, сверкали очередные бусы.
Одевалась она, в отличии от других учителей, очень дорого, по тем временам. Ей 36, живёт с матерью и маленькой кудрявой дочкой, лет шести.
Рахиль была вне себя от гнева, ведь ученица Любка Ермилова в глаза её обвинила:
- почему вы нашего гармониста увели со школьного вечера, мы хотели ещё танцевать!?-
Тут встала мать Любки ( она работала маляром на стройке), и кинулась защищать свою дочь:
-а что, это неправда? Да, вы действительно увели гармониста под ручку, все это видели, а ещё, называется, учительница!-
Рахиль так распсиховалась от этих слов, она тонко взвизгнула на весь класс, юбка волчком закрутилась вокруг её ног, обутых в дорогие туфли на высоком. Классная орала с пеной у рта:
-вы что, с ума все посходили? Меня за прости господи принимаете? У меня что, ребёнок под забором валяется? Да кому нужен этот неотёсанный мужлан? Я просто проводила его домой, чтобы он не блудил по тёмным улицам! Он ведь приезжий! -
При этом эта высокая чернявая женщина( с усиками над верхней губой), хлопнула по столу классным журналом так, что вековая пыль из-под стола поднялась к потолку. Родители и ученики сидели в оцепенении, округлив глаза. Раньше Рахиль такой взволнованной никогда не видели.
Танька радовалась, что на собрание не пошла мама, ей ни к чему лишний раз волноваться. А отец всего один раз был на собрании у её старшего брата. Пришёл, сидит, как человек. Когда стали расходиться, учительница спрашивает его:
- а вы чей папаша?-
Он ответил:
-Юры Ярцева.- И слышит, ушам своим не веря:
-а он учится в другом классе!-
После этого отец ни разу в жизни не ходил на собрания, не смотря на наличие шестерых детей.
Между прочим, Рахиль сама пригласила этого гармониста на вечер в школу, можно предположить, что они были знакомы раньше. Это был высокий молодой мужчина с волнистой русой шевелюрой, он самозабвенно играл на баяне, прикрыв глаза и отбивая такт одной ногой по доскам крашенного пола. Около него неотступно вертелась класснуха (как сейчас выражаются), её «плиссе» ходило ходуном.
Когда зазвучал вальс « Амурские волны», к Таньке подошёл парнишка из параллельного класса и пригласил на танец. Девчонка так растерялась, что поспешно отказала, о чём вскоре пожалела. Парень понуро отошёл и весь вечер подпирал стену у входа в зал. Обиделся.
Надо сказать, что на Таньке хорошо сидело новое ситцевое платье из голубого ситца в мелкий горошек, поясок подчёркивал тонкую талию. Мать умела отлично шить.
На этот вечер Танька еле попала, поддатый отец никак не отпускал, разглагольствуя при этом:
-что это за вечер-вечером? Школьный вечер должны проводить днём! -
Он, видимо , имел ввиду утренник, не представляя, что дочь уже выросла. На вечере Танька с подружкой Светкой стояли у окна и слушали мелодии гармониста, который старался вовсю, пока его не увела Рахиль вдоль по тёмной улице.
Танька во мраке бежала домой одна, жалея, что не пошла танцевать, пока приглашали. Из больших её серых глаз готовы были брызнуть слёзы, штук 5 веснушек, угнездившихся на её курносом носу смотрелись не так весело, как обычно. Она прибавила шагу, оглядываясь назад. Её никто не догонял.
Ворота были открыты, она поднялась на крыльцо. стараясь не шуметь. В прихожей её встретила мать, она была в одной ночнушке.
- Ой, Танюша, ты пришла? Все уже спят, а я всё жду! Давай, садись, поешь, пока горячее.-
Мать достала из печки чугунок,вкусно запахло щами с кислой капустой. Танька приступила к поздней трапезе, низко наклонив голову над столом. За ней, с улицы, сквозь окно тёмной спальни, наблюдал не состоявшийся партнёр по танцам. Освещённая кухня была, как на ладони.
Так и жили...