(Приближение к почти народной песне послания президента 2023 к федеральному собранию в солнечный денек с февральским морозцем.)
Момент приостановки.
Конечно, не случайно, что автор "Капитала" считал своей заслугой вовсе не теорию прибавочной стоимости, что, в известном смысле совершенно верно, написал об этом Энгельс в предисловии ко второму тому изданных им рукописей известного сочинения. Просто и не просто потому, что исходный пункт затруднения, который не могли разрешить Смит и Рикардо, вообще говоря, не был преодолен, и не может быть преодолеет в обществе, способ материального производства которого основан на капитале и свободном наемном труде. Существенно изменилась, тем не менее, парадигма исследования, материализм впервые стал философией. Если, все же, использовать традиционные термины, то затруднение, что осталось непреодолимым для великих буржуазных экономистов, а именно, каким образом вообще может быть прибыль в условиях необходимости соблюдения закона стоимости, баланса дебета и кредита, приобрело совершенно иной вид, во всяком случае, по итогам рукописей, что, в последствие, составили основу для так называемого третьего тома "Капитала". Ибо вопрос, и не разрешимый вопрос, для капитала, и теперь, под который он сам себя все время ставит во времена кризисов, можно сформулировать таким образом: каким образом капиталы, что имеют разные прибыли, различные интенсивности возрастания, вообще могут производиться и обмениваться, в одном и том же общественном производстве, не рискуя все время кризисами промышленного и финансового перепроизводства, и не делая этот риск источником и началом, капиталистического накопления, импликация которого массовое относительное перепроизводство населения, его избыток для экономического благосостояния капитала, что в свою очередь имплицирует все то, о чем принято умалчивать, - за очевидностью видимо,- в толстых и добропорядочных изданиях. Когда крылатые медведи шортят в больших коротких позициях крылатых быков, что в момент падения Беарн Стернс 2008, лелеют мечту прикупить его еще, - что кажется вполне резонно, если акции крупного банка падают, почему это плохой повод войти в игру, и почему такое вхождение не может быть стоимостным инвестированием?- тогда он узнает себя. Но продавать Беарнс в такое время, стоит, видимо, и потому, что валится вся экономика страны, и покупать теперь, это значит на следующий круг быть в проигрыше, а не только потому что капитал, это все на продажу. А он будет- новый цикл. Кроме того, ведь все, теперь большей частью, продают, и будут продавать, как же с тем что быть как они- добропорядочные, если станешь покупать? И главное стремительно нарастает дефицит наличности и средств платежа, во время взрывного кризиса этих самых неплатежей, и покупать может быть просто не на что. Но не легче может быть вопросы к тому, кто выиграл в такой момент 1 миллиард. И что, куда деть эту стоимость, если вся экономика в кризисе? Все активы обесцениваются, деньги дешевеют до отрицательных показателей ставки процента. Весь финансовый рынок, с которым отождествляют капитализм чаще всего, банкротится. Крылатый медведь выиграл, ведь, ни поля нефтяных вышек, ни новые технологии, что уже разработаны, - и ему осталось только разорить предшественников, как основателю Макдональдс, - ни человеческий капитал, в виде умов, но кучу, вообще говоря, сомнительных активов, даже если это кэш, коль скоро речь может и заходит, о крахе мировой экономики. Почему, он может и "плакать". Это, может быть тем более критический вопрос, если банк всего один. Он банкрот и собственный контр-агент, и его выигрыш действительно дутый. Де империализация, поэтому это логическое продолжение империализма, таким же образом, как и де монополизация логическое продолжение монополизации, что идет рука об руку с де идеологизацией, что ведь является логическим продолжением идеологизации. Но и иначе, идеологизация приходит на смену ее «де». Капитал не живет без рисков. Его сердце, таким же образом не бьется без этого. Но риски есть, когда есть различия, вот почему частная собственность- это краеугольное производственное отношение общества, основанного на капитале. Когда деньги обесцениваются, в цене вещи, когда люди теряют работу и дома, работа и дома, становятся ценностью, которой пренебрегали ради денег, продавая их по более высокой цене, чем покупали в момент все еще роста инфляционного потока. Когда растет пустыня в общественном производстве, деньги не нужны, хотя еще вчера, кризис неплатежей заставлял ждать все, кроме денег. И потому, капитал, в том числе и финансовый, спасая, прежде всего банки, финансовые институты и учреждения, диверсифицирует финансовые потоки, коль скоро, и его крупного капитала, выживание зависит, оказывается, от мелкого и среднего бизнеса, от массового платежеспособного спроса. Мыслимо, что конвейерная линия может быть одна, коль скоро, она может быть универсальна, подобно ОС для самых разных программ. Но для капитала- это катастрофа, коль скоро, он может стать не нужен. И потому, много конвейерных линий, даже если все они могут быть универсальными, это одна из самых веских причин для того простого и не простого обстоятельства, почему персональные компьютеры массово появились "там", в гражданском обществе, если ни у хипаря Стива Джопса, тогда как сеть появилась «здесь», в военной армии. Вопрос можно сформулировать и иным образом, но от того ни более разрешимым для современного общества, каким образом могут обмениваться и производиться рентабельные занятия, дела, трудовые свершения, что имеют разную интенсивность возрастания, разную производительность труда? Некий круг или вернее спираль, в очередной раз пришел к своей экземплификации, как устойчивая наглядная схема для развития любого сюжета, в том числе, и мыслительной истории, на весьма большом интервале развития. Но именно еще и поэтому, горизонт общественно экономической формации и был очерчен, весьма убедительным образом. Основоположник просто и не просто, имея на то веские основания, какой же он был бы основоположник, отменил стоимость, как общественное отношение, для иного возможного способа производства, превратив будущее в бесценное достояние человечества.( И таким образом, что нынешние рыцари кредита, пусть скорее и косвенно, почитывая скорее А. Смита, во всяком случае держа его на полке, могут считать и оценивать свое пребывание, как будущее, и/или просто и не просто буржуазный коммунизм, коль скоро, закон стоимости может быть им в известном смысле, не писан, но удивительными образом, в законной форме, и лишь крылатые медведи, в больших коротких позициях, могут урезонивать кажется, этих быков, что обрели такие огромные крылья. Но истина мысли Лиотара, кроме прочего и прочих, пусть и высказана в терминах эстетики, тем не менее может состоять и в том, что реализм дефляции может быть худшим из всех реализмов.) То, что складчатость истории могла и вносила коррективы в весомую часть основных тезисов философии, что периодически превращалась в учение, ревизиями, в том числе и ортодоксальными, и в самых разных смыслах, от А до Ленина, Троцкого и Сталина, было действительно много, пока наконец не стало возможным признать, что пролиферация различий исходного дискурса, это ни недостаток его прочтения, восприятия и передачи по традиции, но внутренняя суть дела самой этой философии. И спорить с чем можно, и именно поэтому. Догматика дидактического характера хороша тем, что действительно, цельно и ясно излагает то, что для данного времени может быть неоспоримой догмой, кроме прочего, допущений и предпосылок, того или иного учения. Но ее неудовлетворительность в единственном смысле, состоит в том, что у догматики нет вопросов, никаких порой нет, только ответы. Неудовлетворительность же легкомысленного скепсиса состоит в том, что в глупости можно задать столько вопросов, что ни для какого ума не найдут ответов. Невозмутимость стоицизма, что прерывается скепсисом и не может вне веры, найти себе разрешения в несчастном сознании, и по сей день остается тернистой стезей познания ученых. Разве методическое сомнение не идет рука об руку с цинизмом, а действительное с самоубийством? Шаблонный стандарт, и поэтому, состоит в стремлении задавать правильные вопросы, ради правильных же ответов. Стереотипное морализаторство и прекраснодушие назидательного тона, которого, состоят в том, что просто не известно, каким же образом- это делать, во всякой данной ситуации. И разве что эротетическая логика, математическим исчислением будто бы может поставить здесь все точки над и, и расставить все по местам, могла бы прояснить суть такого занятия истинного вопрошания. Что яснее ясного иногда, скорее удел конфликтологии с наратологией. Разум, тем не менее , даже в своих формализмах может быть не бесполезен для жизни. Тем не менее, история, будучи в достаточной степени изучена и понята, предоставляет массу данных, что часто сложно рационально структурировать, как бы ни были велики базы данных и продвинуто машинное обучение, именно разбор завалов и мусора, остается трудно разрешимой проблемой, в том числе, и в познании исторического процесса. Амортизация постоянного капитала оказывается сложным делом, и техногенные катастрофы, кроме природных и иных, продолжают терзать человечество. Кажется, что в теории достигнуто некое относительно устойчивое плато, что вряд ли может быть чем-то в особенности поколеблено. Действительно, триада первоначального становления, структурного становления и структурной динамики формации, видимо может вполне покрыть основную массу данных о системе.
Финансово промышленный цикл, становление новых отраслей общественного производства, распространение господства способа производства на все новые и новые занятия и территории народонаселений, видимо исчерпывают количественно и качественно, проблему регистрации новых массивов данных. Но кроме простого и не простого обстоятельства, что различие индивида и института- системы, структуры и события, не может не вносить особую сложность в эту тишь и гладь суперпозиции, видимо, разница в способе бытия и бытия, не то же самое, что и различие бытия и становления. Возможно, и видимо действительно, способ производства может менять способ первоначального становления, что, казалось бы, оставлен навсегда позади его исторического шествия, коль скоро, его мир в целом стал. Но исторические бдения основоположников, и для своего времени ясно показали, что торговый, ростовщический и промышленный капиталы, могли и имели разные способы исторического первоначального становления, структурной динамики, и структурного становления, то есть это были разные системы. И вовсе не заказано, что капитал не может быть иным, чем исключительно промышленный, не превращаясь от этого в пародию на свое исторически предшествующее состояние. При этом можно было вполне констатировать, что капитал мог и сохранять свои важнейшие черты и характеристики сути дела на протяжении тысяч лет. Так, что, пусть и критически предельным тезисом могу быть тот, что историческая формация вообще была одна, сходным образом с тем, что революции вообще могут быть только буржуазные. То есть вершины буржуазной апологетики 19 века, могли быть и крайними пунктами рассмотрения истории, ортодоксальной ревизии. НЭП и Перестройка. Но времена могут быть такими, что структурная перестройка экономики, может идти в обратном направлении от пролиферации к единству структуры, устройства, строя. Свертывание биржевой торговли, в 30-х годах, процесс Промпартии, Бухарина и Рыкова, все это ведь было обусловлено, прежде всего, необходимостью создания тяжелой промышленности, и отраслей производства средств производства военного назначения. Пусть бы и магистральная мысль оставалась бы крайне далека от этого - мирный переход к действительному коммунизму. Структура и план, администрирование и директивы, стандартизация учета и контроля, проекты введение единой тарифной сетки, Все это, так или иначе, было подчинено государственно административному подчинению общественного производства одной цели- победе в войне. И это могло быть, и было оправдано, не смотря на понесенные величайшие потери. То же произошло и в США. За известной большой разницей, общественное производство таким же образом могло быть и было, пусть и гораздо более поверхностно подчинено одной цели, цели победы в войне, таким же образом, как и в последствие, в ходе гонки вооружений и, скажем, гонки покорения Луны. И результаты соперничества систем были сопоставим. Десятки тысяч единиц военной техники, по 12 миллионов под ружьем, за считанные годы, и исторически беспрецедентное оружие. Поэтому мы говорим, весы баланса между интересами гражданского общества и государства, при всей возможной конвергенции систем и институтов, могут качнуться вновь, и уже могут не понадобиться трудовые армии, но армады роботизированных конвейерных линий, изготавливающие автономные машины убийцы. «Калибр» - это робот поймите, как и любое высокоточное оружие, что только начало. И здесь то, что ранее могло быть высказано большей часть только намеком, может проявить себя в полном своеобразии, может, и меняется способ первоначального становления общественного материального способа производства, коль скоро, и природа -эта законосообразность рассудка, может так изменяться. Что сохраняет в нас веру в систему, в капитал, как и в то, что жизнь все еще стоит прожить, и мотивирует не выходить ни из того, ни из другого, так это то простое и не простое обстоятельство, что, пусть и буржуазный, но коммунизм, во всех и исторически предшествующих формах, это основа современного общества, а не наоборот. Капитал, мертв изначально, всегда уже можно сказать, был мертв, это просто и не просто- поток абстрактного количества, число, что быстро растет. И коль скоро, расти число не могло без либидо, кроме прочих, и математика, то, кроме прочего, и потому, из-за этого, всегдашняя приманка капитала - динамика инстинктов, или желание. Но вот перед нами цифровые устройства, которые могут растить число вовсе без инстинктов и желаний. Есть многое за то, что вопрос: "Почему вы помогли нам?"- может иметь прежде всего, такой ответ – буржуазный коммунизм. Как бы ни складывалась история, может быть большая вероятность для истины утверждения о том, что действительные связи и отношения между людьми, что и делают и разумную жизнь достойной ее самой, могут быть названы коммунизмом вопреки, как раз тому, что ищет его совершенной девальвации и деквалификации. Вот почему приходится, всякий раз разбирать массу завалов и мусора, ради того, чтобы назвать его тем, что он заслуживает. Короче, почему бы ни подвинуть стол, словно в фильме Игрушка» и не сказать, что коммунизм подобно капиталу может быть и одним и тем же, на протяжении многих формаций, и одновременно совершенно различным, отличным, будущим? Что может последовать за риском смены тарелок. Было бы наивно сказать, что нет никакого фатализма, коль скоро, исторический опыт, раз за разом, демонстрирует, что история ничему не учит. Но если есть какой- либо рок в отношении коммунизма, то видимо, прежде всего, военного. И те, кто будучи подвержен действительному фатализму и неизбежности, пусть и от противного, только провоцируют его: гуманитарную помощь и прямые натуральные раздачи. Но и это не фатально, как показал тот же исторический опыт, армия США может предоставить только палатки для беженцев, городок что ничем не снабжен, а далее мол гражданское общество само должно кормить себя, забывая, что сама давно его часть. Короче, именно во времена критических сближений с действительной нищетой, фатализм коммунизма может показаться чем-то привлекательным, вопреки известного рода отвращению к гетерономии, но явно, что это наивность, и народы даже пребывая в голоде, часто не идут на гетерономию рабства. Действительный же ответ, как известно, состоит в том, что перераспределение и обмен, само по себе, никогда не могут заменить действительного производства, оно изначально должно быть коммунистическим, чтобы коммунистическим было бы распределение. Может быть. Но борьба с ветряными мельницами не самое быть может выгодное занятие. Подобно берьбе с вечным двигателем, борьба с коммунизмом, это бои с тенью, что может быть и верны в меру, но все еще избыточны, как всеобщие. Не стоит искать абсолютно вечный двигатель, но 6 к 1 или даже 5 к 3, это могло бы быть большое достижение в борьбе с рулеткой природы. Шесть дней в неделю дом питается от двигателя, что практически не потребляет энергию, один день от сети. И в этот момент подзарядка двигателя, для возобновления цикла, по общим, теперь, понятиям, может быть, ничтожна. Это может быть действительным прорывом, даже перед солнечной энергетикой. Не стоит, видимо, поэтому, все еще,- коль скоро, может быть относительно свободный доступ к большим массивам книг и образованию - тратить много времени на опровержение возможности рая на Земле. Но разве этот двигатель не будет хитростью, ни будет стремлением обмануть природу? Но даже, если и так, иногда, разуму и труду, может быть, не до выспренной морали. Другое дело, что баланс природы может быть фрактальным. Реакторы на быстрых нейтронах, в известном отношении, могут быть хорошим примером возможностей масштабирования. Сложность, как известно в том, что догматики баланса, в виду таких технологий, могут потребовать и от рабочей силы 6 дней в неделю, не есть.
2.
Рузвельт и Сталин, Брежнев и Картер, Рейган и Горбачев. После чего, можно, кажется, ставить жирную точку, подобно Фукуяме, конец истории. Что, тем не менее, в виду сказанного не просто может быть, но остается столь же наивным, как и плохо понятое утверждение о смерти человека, тогда как его, ее, более 7 миллиардов, или о том, что он, она, еще и не рождались. Тем не менее, что же означает этот тезис о том, что материальный способ общественного производства, может менять способ своего первоначального становления, ничего иного, кроме того, что он может быть любым, не переставая от этого быть свободным, в том числе, и субстанциональным, во всех смыслах, коль скоро, и у свободы может быть природа, не иметь никакой. Но таким он был не всегда. Свобода наемного труда это: залог, кредит и страховка, в том числе и для всякого возможного будущего что уже здесь может быть. И коль скоро, произвол, поднять или опустить теперь руку, остается наиболее доступной нам формой свободы и ее примером, экземплификацией. И таким образом, какой-то один из возможных способов производства, может, и будет настаивать на том, что его в известной части роковая, все еще необходимость, это и есть свобода наилучшего из всех возможных миров, и видимо можно не повторяться, какой. И, все еще, можно спрашивать о том, что это значит, коль скоро, система остается не свободной, упряжкой природы, что часто оказывается всего лишь хорошей миной при плохой игре когито. Тем не менее, тезис о возможности свободной истории, все еще в силе, и отчасти именно поэтому, пусть бы, как и сама свобода, эта возможность, скорее, могла бы мыслиться, как незадача равенства объемов сил, природы и общества.
(Кошмар возможного двоичного или бинарного построения, «мол природа, это мы», таким образом, может быть в том, что Гитлер или куда как ближе Ельцин - это чужой и жизнь, в такой большой и развернутой кинематографической, кроме прочего, франшизе, и более того, и есть свобода, видимо теперь, Зеленского.) Сложность, таким образом продолжает оставаться в том, что систематизация и упорядочение, даже если оно исходит из самых благих намерений, играет на руку тому от чего отталкивается, причем столь же бессознательно, сколь сознательно, оно может быть уверено в своей правоте. Наесться противоположностью значит стать ей. Может быть далеко до снятия и тем более, до свободы новейшего законодательства. Известно, и то, что может быть и за шуткой; «Нам чужого не надо»,- пусть и игривая, но все еще индоктринация, противоположностями, свое чужое, свой- чужой: «не трогай чужое»,- или столь же игривое: «ничего чужого не забыл»,- из чужого, по которому столь искренне тосковал Хабермас, видимо, в полном соответствие с их, "чужих", наказом: «запомните нас». Но стоит вспомнить игры обмена и игры приданого vis калым, как все это многообразие летучих высказываний, становиться, и по иному смешным, и по иному серьезным, чем относительно специальных военных операций. Традиция и модерн, пей дей и кредит. Остается необходим, таким образом, и личный подвиг больших и продуманных текстов, написанных между тем, как на одном дыхании, что не страдали бы одной колеёй.
3.
Мысль о том, что, обходя закон, не нарушая его можно его не только совершенствовать, но восходить к новому законодательству, таким образом может и является прояснением такой абстрактной максимы поведения, задавать правильные вопросы. Ни к чему ни приведет несчастного прямолинейное нарушение закона, преступление, и тем более ни приведет оно к спасению. (Отсюда тезис о том, что революции- это не преступления и вообще говоря могут быть и оказываются как практически все буржуазные, которые быть может только и были такими, в известные моменты совершения истории, не насильственны.) Некий наказ, если ни совет Гегель в Фс. Права, - воруйте, если голодны, кормите полицейского. государство- это провокация старика, что насмехается над молодостью, разводя на наглость, что говорят города берет, и дерзание. То есть, даже в такой отчасти неудовлетворительной форме традиционного вселенского отрицания, негативности духа ко всему чему бы то ни было, такая мысль сохраняет отношение к сути дела. Быть может, и иронично толковать характеры персонажей священных текстов, можно легко стать предметом пародии и обанкротиться, но в известном смысле Иов, и не рождался, коль скоро, мог быть все время счастлив и прав перед Богом. Некая незадача апокатастазиса увенчала большой символизм христианства. И вообще говоря, именно и таким образом и новая заповедь, оказалась возможной, в подъятии прежней: "око за око". Игры обмена, и куда как производства, поэтому никогда не были играми, да и только. Капитал не есть кража и не мошенничество, хотя автор большого текста, и называл его так в рукописях, и первоначальное становление, накопление, часто не обходиться без таких особенностей, но и таким же образом, повседневное воровство всех, кому не лень, это явно не коммунизм. Коль скоро, воруют, то, что стоит воровать, даже когда делают это с убытков. И стоимость, и явно не от ее преизбытка, все еще остается важнейшим общественным отношением. Отчего бы она так еще заботила в финансовых балансах. Что же верна та мысль, что лишенность и нехватка, плохие помощники, и от них, мало что может произойти, подобно тому, что и Стив Джопс, когда-то не мог втолковать людям, что такое персональный компьютер, и только от преизбытка, что-то сдвинулось с места. Оттого и теперь, мало кто может поверить «СТЛА», в то, что в первом приближении может называется: мобильными, конвейерными линиями, универсального и условно персонального характера, это будущее, что это возможный способ избежать всеобщей катастрофы, просто и не просто потому, что это смутно понятно, даже автору, и скорее напоминает конец всякой торговли. Коль скоро, это, может быть и Макдональдс каждому, и ФРС.
Что же, еще раз можно повторить, что, коль скоро, даже в учении Гегеля философия не пришла к тому, чтобы стать мудростью из любви к мудрости, но осталась только любовью к ней, и, коль скоро, сама по себе ценность мудрости может оспариваться и не только историей, и коль скоро, как бы интуиция не могла бы быть предметом научения, как способность высказывания, рассудительность в ситуации, исходным пунктом всякий раз, может и часто оказывается, индивид, то есть то, чему в известном смысле абсолютности бытия всякого индивида, невозможно научить. Но раз невозможно научить, видимо, все же можно поддержать, - иначе запрос: "Ставите лайк, подписывайтесь на канал", был бы бессмысленнее. - и это незатейливый до банальности стандарт материализма, который, кажется, не может иметь земных пядей, коль скоро, и есть земля и дерево, и что, мол, не может иметь возвышенного символизма, но, что, все же, смог стать философией. Индивиду невозможно научить, но его можно поддержать, и можно научить программированию, коль скоро Стив Джопс мог бы легче продвигаться в этом, в программировании, гораздо легче, с помощью студий Майкрософт, Била Гейца.
4.
История - великая поэтесса, говаривали классики, и теперь хоть и иногда, но в моменте- часто приходиться констатировать обращение отношений, и, прежде всего, известного рода времени. То, что ранее, и большей частью за неизвестностью опережало мысль, теперь может быть ее чаемым продолжением. Действительная сеть, действительная связь, может быть не само собой случившейся точкой приложения мыслительного аргумента, подобно дорогам, что все вели в Рим, но искомым завершением производства желания, что обходит препятствия в реализации стремиться соблюсти закон, обходя его к иному законодательству. «Старлинк» и трансконтинентальные логистические коридоры, Лондон- Москва- Пекин, за двое суток наземным транспортом, Торонто- Сан Франциско- Сан Пулу. Технологии уже имеются, быть может на первых порах, это может быть и на перекладных, сутки французский XXL, сутки китайский «Булет», до того, как найдут универсальный съюит, zoeg, но видимо за этим будущее, подобно тому, как никто, теперь, не скажет, что "Вокруг света за 80 дней"- это пустые фантазии романиста. И мол, серые и убогие, и в чем-то казенные термины: ортодоксальный ревизионизм, или конвергентный реализм, именно таким образом, смогут найти себе признанное пристанище. Объединение объединенных континентов, в самых различных союзах и организациях сотрудничества, давняя мечта Канта, и вера мировых церквей, религий, - Москва третий Рим, а четвертому не бывать- это великий символ, - что все пришли с Востока. Это, и теперь остается магистральной линией мысли. Безразличие капитала ко всему, кроме прибыли, можно и нужно, использовать, для преодоления застарелых предрассудков, что превращаются во врагов хорошего. Глобализации финансовых рынков, стоит обрести поддержку в глобализации всех остальных. Вот почему, мы говорим, что АЭ, который во всяком случае, должен лежать на полке рядом с БИВ, в книжных магазинах, но не залеживается, в одном и том же жесте, и денацифицируя этот текст 27 года 20 века, и обретая величие судьбы, завершил создание в философии рая, подобного тому, что создал для математиков Кантор, в теории множеств. Может не быть неразрешимых вопросов и/ или обходы и охваты, предельно неразрешимых проблем, в объединении математической логики и диалектики, программирования и пролиферации произведений искусства, математики и этики. И очевидно, что, паря над плечами гигантов, все это многообразие возможностей, ищет и найдет себе реализацию не в пустой точечности, очередного заоблачного субъекта, но в действительной свободе, действительных связей и отношений между нами, ведущих нас к единству всех людей в самых разных семьях народов. Термины ортодоксальный ревизионизм и конвергентный реализм, таким образом- это лишь непременные маяки, для пути в этом море эмпирии.
Коль скоро, происходящее все более напоминает репетицию, что была когда-то в Испании, большой войны. Прямых аналогий может не быть, но последовательность может воспроизвестись, и большой войны в Европе, вновь может быть не избежать. И исход может быть крайне печальный для Европы. И на этот раз, от Лиссабона до Урала. Пустыня разрухи с зомби, в ландшафте, что подобен некоторым американским компьютерным играм. И желание может быть вновь в капкане дилеммы, говорить или молчать , позже вспоминая, и сетуя, что, это же я первый сказал- не сказав. Короче, если не последует решительных действий, то само собой, все происходящее, как раз, может не наладиться к лучшему, но просто и не просто, регрессировать к большой войне. Ситуация может напоминать ту, что длительное, запуганное, негативное ожидание может искать, как раз, какого угодно разрешения, пусть и самого негативного, но определенного, Рубикон. Если Китай втянется в поставки оружия РФ, в ответ на немецкие танки в Украине, то смех веселых ребят, может стать действительно гомерическим. Реализм и мечтательный футуризм два сапога- пара. Милитаризация и фашизация, могут идти семимильными шагами. Коль скоро, Зеленский оказался живучее Гамсахурдиа. Вопрос может быть, прост и не прост, насколько мы уже не динозавры, что быть может вымерли от метеорита, условно случайно и ради восхождения млекопитающих, чтобы допускать такие критически возможности отрицания в отрицании? Быть может, пусть к действительной свободе через высвобождение, может быть и иным, более разумным и не бесполезным для жизни?
Конечно, для всех, кто разуверился, для всех, кто по совести поймет, что глубоко ошибался и заблуждался, стоит намеком оставить и ту мысль, что до всего возможного великолепия свободы, как и до невозможного рая на земле может быть далеко и высоко, а то, что может быть ближе ближайшего, чип, может быть очень дорог, их истина может быть в ближайшей действительности затона, в котором они могу продолжать резвиться до критического исхода, который по большому счету и без того ждет каждого.
Можно и далее, - человек человеку волк, - рвать друг друга в буржуазной, капиталистической конкуренции и призывать к ее добросовестности. Не вопрос. Если кому-то все еще не нравиться слово коммунизм, что отсылает для него к классовой борьбе, эксцессам ЧК, НКВД или КГБ, он может тешить себя фашизмом без пароксизма, если все еще не сдался войне всех классов против: неполноценных, ненормальных, варваров, зверей, и т.д. Но стоит видимо еще раз повторить, что дело не в имени, и будущий более богатый и свободный, чем капитал способ производства, что частично уже здесь можно не называть этим именем, «коммунизм». Но может быть ясно, что это общество и вправду может быть и видимо будет бесклассовым, не становясь от этого фашистским, объединенным против какого-либо народа или расы, национальности или пола, машин или зверей, и т.д. Иначе, какие же это будут, богатство и свобода. То, что теперь происходит, могло быть решено в 60-х годах прошлого столетия, когда после 20 съезда, тогдашний премьер Израиля высказался в том духе, что если все что было сказано на этом съезде Хрущевым, еще не во всеуслышание, но частично гласно, правда, то через 40 лет СССР не станет. И что же будет и будет по-видимому война, РФ и Украины, на которой установиться профашистский или даже фашистский режим, ибо она окажется слабее. Этими простыми и не простыми соображениями, возможно, были обусловлены шаги Хрущева и Брежнева, если они вообще чем-то могли быть обусловлены. Крым стал Украинским именно вослед ленинской политике укрепления Союза. Украинский национализм, как и национализм иных республик Союза сублимировался в советский, и конечно, разделяй и властвуй. Канада пополнилась бывшими украинскими фашистами, именно по той же причине, по которой строй Брежнева, продолжал и продолжал, покупать у Канады и США, фуражное зерно, так как будто в СССР, его не могли не гноить. Из- за стремления избежать конфликта. Почему же он оказался неотвратим? Риски – война после большой спекуляции, это всегдашний ответ капитала ради его выживания, но коль скоро, это господство над всеми, то и выживание всех, да не всех, коль скоро это богатство, основанное на бедности. Никто не послушал Сартра, что молодые смогут выбрать фашизм вновь, никто не послушал те голоса, в Европе и США, ни говоря уже о стариках в РФ, которые говорили, что фашизм никогда не был социализмом, и что это дьявольская хитрость, двойной капкан и захват, никто не послушал правды. Истины о том, что, максима воли: «что бы мои желания не кончались», может быть, древним пророчеством, и вы будете искать смерти и не будете находить ее. И вот вопрос почему, все обернулось, как раз, обратным образом тому, что хотели? Вовсе не из-за обмана. Фашизм желанен, как контроль над капиталом и возможность избежать классовых конфликтов и битв. Но это и прорва войны, пусть бы и фашистские экономисты хвастались бы, что экономика Германии не пострадала от войны, и осталась на плаву, свела концы с концами. И видимо, не профессору Плейшнеру, жителям разоренного Берлина в 1945, им было это говорить. Так, что написал бы переводчик «Бытия и ничто» свой текст или нет, это ничего не изменило бы, в известном смысле. И что же фатализм? Опять старые, прежние вопросы которыми, забрасывали молодые поколения в СССР, военные, известной национальности, уволенные Хрущевым из армии, в виду множества ракет, и ставшие философами, видевшие возможную перспективу не хуже Израильского премьера?
Почему мы вновь перед дилеммой, или объявлять войну и заканчивать, закругляться по-быстрому, 1000 Калибров в день, или терпеть и далее сообщения о гибели детей в Донбассе от обстрелов американскими снарядами, возможно теперь вновь, из немецких танков, медленно, но верно, ни впадая окончательно в диктатуру, и от правды, и от фантазма,- ребенка бьют,- высвобождая страну из прорвы, и узнавая о застройке новыми кварталами мест, разрушения прежних. Ответ тот же, военные риски - это жизнь такого способа производства. Доу Джонс опять растет за 32 тысячи пунктов, и вовсе не так, как будто только в США растут такие индексы. Генерал РФ, что минимизировал потери, отведя войска и большую часть населения, по другую сторону Днепра, был снят с должности, видимо из-за категорического императива, долга. Но утилитаризм всеобщая этика, и его апории, это прежде всего то, что отсылает к потерям и их минимизации. Как это понять? Дали отдохнуть? Но ведь и 1000 калибров до сих пор нет? Почему с бандитами и террористами в Украине не поступают, как с такими же в Сирии? Калибры кончились? Видимо, по той же простой и не простой причине, и скорее мотиву, по которому известный Иван в преддверии собственного безумия, все еще мудро журил известного Алешу, за его ретивый пыл, далекий от должного православного, умного делания монаха. Коль скоро, кто теперь Достоевский, и от слова достал, видимо – Зеленский.
Что же делать? Как будто на это вопрос не было дано ответов. Мировая революция, технологические прорывы, гражданские войны, здесь и там, массовые бойкоты, исполнение военного долга и героические подвиги? Дело видимо в том, что так или иначе, все это происходит и давно, диффузно и спорадически, все это совершается на наших глазах, подобно затянувшемуся конфликту Израиля и Палестины, что, то разгорается, то стихает, почему бы это, и видимо потому, что в нем, локальном, уже нет такой нужды, мировому капиталу, как ранее. Поставки танков могут быть оправданы только тем простым и не простым обстоятельством, что Украине необходимо государство, что не может быть без армии, а та без вооружения.
И что? Сложность в том, что все такие раздумья могут претендовать только на статус пропедевтической догматики, которую, теперь, разве можно открыто преподавать, коль скоро, они содержат, скорее, только выверенные столетиями ответы. Ортодоксальный ревизионизм. «Более пролетарий, чем пролетарий и более буржуа, чем буржуа». Даже, чтя память о М Фуко: «И это мы не можем прочитать, и это мы не можем прочитать… и это мы не можем прочитать!» - в виде развернутого лекционного курса, в академии полиции. Что же, вновь нарратология и «3 тысячи лет желаний», вопросы вида: «чего хочет женщина?», с традиционными ответами из серии «1000 и одной ночи», «быть мужчиной», что теперь в особенности в Банкоке, и де, почему бы и нет, и ответы Фрейда, и конфликтология, много эвфемизмов, и будет на что п…ть.
Может быть, но большие массивы книг, вряд ли удастся просто отменить. Можно читать и когда-то отбортованного Троцкого, петь революционный мотив, не только трансцендентальный. Короче, мир, видимо, уже никогда не вернется окончательно к тем затонам, из которых выбрался.
И, коль скоро, человек, все же, не рыба, подобно теперь лидеру РФ, что смог поймать свою щуку за хвост, как и Ленин не был грибом, можно найти себе отдохновение в том, что будущее вовсе не отвергает и их, и нас, но напротив может стремиться к единству, и с ними, и вместе с ними. Мы же, все еще можем вспомнить, как молодая, веселая девушка пела, нам, молодым, взрослеющим подросткам, из –за большой стены, что нет ни ада, ни рая, коль скоро мы сами создаем их себе на земле, намекая на то простое и не простое обстоятельство, что этого можно и не делать,- ни ввергаться периодически в гетерономию самовлюбленного послушания и обострения всяческих, мнящих себя богом или сверхчеловеком разрушений,- призывая хранить свои мечты следуя им, коль скоро, это может быть, верно и праведно.
Необходимо договориться о разоружении от новейших форм вооружения, вновь, ибо частично, все прежние подобные договоренности теряют силу, кроме прочего, перед тем простым и не простым обстоятельством, что возможный ответ на частичное превосходство может превзойти его многократно, и таким образом мороз может стать еще более сильным, если не сильнейшим, как говаривают нам физики. Но сделать это видимо стоит не от опасения, но от известного рода преизбытка, достижение которого, как раз, и составляет теперешнюю задачу. Трудность, перед которой оказывается такой призыв, теперь, февральским, солнечным и морозным деньком 2023, отчасти неразрешима, коль скоро факт, в известном смысле, состоит в том, что РФ необходимо договариваться с Ираном об ограничении в сфере гиперзвукового оружии, а не с США. У которых, его все еще нет. Видимо, продумывая и эти ходы, президент РФ, то ли в шутку, то ли всерьез, как-то обмолвился, на очередном форуме, что предлагал Трампу, купить блок «Авангард», быть может, чтобы было, о чем говорить до того, как с той стороны, - что теперь, разве в таком исключительном смысле, та, и найти Америку действительно трудно, - последуют ассиметричные ответы - и +.
Что же, кроме пепла, развевающегося по ветру, фейерверком последнего оргазма и эякуляции, старики, видимо, могут оставить нам еще и не мало дельных мыслей. И смыслом существования может быть, как раз тот, чтобы оставить после себя не только этот далекий намек на ни бесцельно прожитую жизнь, но достойное будущего настоящее технологической и по человечески людской (Human beings) связности.
И таким образом, мнящей себя эпиграфом фразе о том, что мол никогда быть может мы больше не будем так счастливы, как теперь, в моменты действительного воскресения вечером в пятницу, стоит противопоставить бодрствующую уверенность в том, что радость и грядущих праздников никогда не иссякнет. Коль скоро, Бразильский карнавал, как и грядущие майские праздники, частично сделавшие его возможным, как и прошедшие дни Благодарения не дадут зачахнуть в бессмертности скуки, и этому Скруджу, злому кощею накопления.
С тем чтобы, кроме прочего и де христианский атеизм, сотен протестантских церквей, и мол православное язычество, с всегдашним золотом и образами икон, могли бы прийти к пониманию своей частичной необходимости, и к соглашению, с тем что ни смотря ни на что: Бог един.
"СТЛА".
Караваев В.Г.