Привет, друзья.
Как-то я сама себе надоела и не писала здесь целую неделю.
Но жаль терять канал, поэтому show must go on...
Хотя, если честно, ничего сейчас я не могу дать этому миру кроме гнева, нытья и прочей мутоты.
Люди вокруг мрут и болеют. На днях умерла женщина с форума. Я ее не знала лично, но всё равно, меня эта см.ерть сильно затронула эмоционально.
Она до последнего надеялась, что выйдет из хосписа и пойдёт на поправку, и этой надеждой озаряла как солнце.
Вдруг внезапно перестала писать свой журнальчик.
И оказалось - всё.
Я долго не могла уснуть.
Гоняла мысли всякие.
О том, что когда человек уходит красиво и мужественно, не жалуется, желает всем добра, надеется жить, терять его близким и друзьям в разы больнее.
Очень тяжело.
Поэтому я, когда буду по.дых.ать...
Буду самая отбитая злыдня и ноющая св.о.л.очь.
Так чтоб все радовались - ну наконец-то с.д.о.хла!
И на моей могиле плясали джигу, высоко задирая ноги с воплями: ну наконец-то!
Я хорошо работала.
Адель заплатила мне зарплату.
Но я всё равно кисла.
На лбу у меня вскочило несколько прыщей. Под волосами не видно, но я знала, что они там.
Анька от ревности потеряла разум и забыла в метро рюкзак с ноутбуком и всей своей косметикой.
Но к счастью ей потом всё вернули со склада потерянных вещей.
В субботу утром я проснулась с мыслью: я бросила детей.
И не смогу с этим жить. Это уби.вает меня и убь.ёт.
Снова уснула.
Долго спала.
Проснулась вообще поздно, уже в обед, с дикой головной болью, просто до рвоты. Кое-как доползла, попила кофе, поела.
Вот и снова март. И снова завалило нас снегом. Мы с Клео читали Большую Книгу, в поисках силы я всё пыталась поверить, что высшие силы будут ко мне добры, но лезли строчки о том, как они были злы.
Дай знак - прошу у злого бога,
Он март забрасывает снегом...
Вышла на улицу и наткнулась на О.
Вот как так получается!?? В разное время суток выхожу из калитки и аккурат в это время мимо моей калитки проходит старшая дочь. А теперь вот О.
За О. бежали два ребенка.
Я его не сразу узнала, он был в каком-то дурацком капюшоне от толстовки, а потом узнала.
И один ребёнок окликнул другого - ну Лена!
И тогда я поняла, что это моя дочка там с ним, младшая.
Молодец, подумала я об О. Водил детей куда-то.
Представила, я иду и за мной бегут два ребенка.
Эмоция была - обоже, нет... Что угодно только не это, снова мам-мам, я сыта по горло, больше-не-могу.
Погоняла, что денег стало больше, может посылать туда и дети начнут тогда общаться, тоже всю перекорёжило. Денег жалко, общаться уже не хочу.
Значит всё идёт как надо.
Осталось совсем ерунда - стать счастливой.
...
Боже мой, каким же я стала уродом.
Эгоист, жадный урод. Но мне пох.ю. Хочу и буду.
Лучше так, чем как раньше - альтруист и нежная душа, которую все топчут и используют забесплатно. Чем терзать себя этой бессрочной каторгой. Или напрасной надеждой.
Когда-то давно сочинила стихи, ёрничала, что украла детство у своего малолетнего любовника, ему семнадцать было, а мне целых двадцать четыре. И второй опус о том, как меня за это побивает камнями толпа злых людей, как поэта Хамзу.
А потом это оказалось про будущее.
Первый стих
Мои глаза тебя не помнят.
Твои слова из сердца стёрты.
Так каторжник в каменоломнях
Утрачивает свет и гордость.
Дай знак - прошу у злого бога.
Он март забрасывает снегом
Не помню данного мне срока
Не совершу уже побега.
Мы никогда не будем вместе.
Прочны и тяжелы оковы -
Твое украденное детство -
Моя истерзанная совесть.
И второй
Безгрешные, вы приготовили камни?
Смелее, друзья! Я готова ответить!
Стою у обрыва, цепляюсь за ветер,
Хриплю, задыхаясь от воспоминаний.
Мне ветер швыряет в лицо мои слёзы,
И я, захлебнувшись, давлю в себе кашель.
Сейчас будет больно. Напрасно и поздно.
Но будет недолго. Не так уж и страшно.
Не так уж и страшно. Не бойся, мой мальчик.
Ещё неизвестно, кто бьёт, а кто плачет.
Ещё неизвестно, кого из нас жальче!
Вот и не верь после этого во всякие мистические совпадения...
В воскресенье мать приснилась, да так страшно.
Идём с К. по нашему участку, а из грядки торчит её рука.
Саму её не видно. Вся покрыта землёй, голову, лицо не видно, жуть.
На грядке посадки какие-то. Я сначала думала, лук. А потом присмотрелась - это были тюльпаны, уже с маленькими зелёными бутончиками.
Подошли ближе, лежит в грядке в земле, как в постели, причем не грязная от земли, лицо и одежда чистая и слегка так трясется как бы в слабых конвульсиях.
Но живая, разговаривает.
Да вот, говорит, упала в эту грядку.
Сварите мне чая, сейчас приду чай пить.
Хоть бы не заболела. А то вдруг тоже возьмёт да и ум.рет. Хочу чтобы жила, хоть она меня и достала.
Рассказала К. - он как всегда разразился своим искрометным юмором. - весна, говорит близко.
Как в игре престолов с зимой шли ходоки, так с весной начнутся дачники с Мамаем во главе. Я не хотела смеяться, но он так смешно таращил глаза...
Днём я отмыла весь дом, раковину, зеркало, мыльницу, которая вся была в толстом слое мыла, коврик для йоги выстирала в тазу - он был очень грязный, стеллаж на кухне отдраила, пол и плиту.
Было и так чисто, стало прям идеально.
Купила четыре тарелки с надписью айлавью, огромную пачку туалетной бумаги, пять вешалок. Во всех магазинах продавали тюльпаны и тюльпанчики, некоторые были ещё маленькие зеленые бутоны, как во сне.
Надо было позвонить или написать Мамаю, но я боялась узнать что-то плохое.
Слушала песни старые, красивые. Из своего прошлого.
Вечером вдруг подумала, чей был второй ребенок с О.?
Может нашел женщину с ребенком.
Выглядел он получше, чем в прошлый раз. Хорошо бы нашёл. Пусть будет счастлив хоть немного... И здоров. Как же хорошо, что мы развелись и расстались.