Сижу я, значит, где-то на Африканском континенте с заваренным анисовым чаем и перебираю в памяти истории, случившиеся со мной в прошлом году, но так и не превратившиеся в рассказы.
А ведь таких историй накопилось много (спасибо, 2022). Вчера у нас был видео-созвон с Колей и Люсей, моими давними друзьями, хотя слово «друзья» слишком простое, чтобы описать наши отношения. После разговора, полного улыбок, шуток и прочих дистанционных проявлений тепла, я тут же уселся за ноутбук, чтобы посвятить ребятам рассказ. Но кроме пары приятных строк и одного вымученного абзаца ничего не получилось. Что ж, яркие эмоции не всегда приводят к яркому творчеству.
Но идея поведать о своих чувствах к друзьям меня не покинула и на следующий день. И во время монтажа видео про 2022 год (посмотреть можно тут) мне пришло понимание, как написать этот рассказ.
Семья. Вот что меня всегда пугало и впечатляло.
Когда я жил в Казахстане, стране где традиционный семейный уклад возведён чуть ли не в абсолют, я побывал в деревне недалеко от города Тараз. Как я вообще оказался в этой стране — история длиной в несколько сотен километров, которая ночью протянулась по маршруту Алма-Аты—Тараз в тесной старой Мазде с незнакомыми казахами, в бескрайней степи и с полным непониманием что же будет дальше. У меня не было ни сим-карты, ни местных денег, только сумка полная одежды и съёмочной техники. На пару дней мне повезло стать гостем в семье Ильяса (который и пригласил меня в Казахстан для съёмок), но потом я самостоятельно снял жильё и на месяц остался наедине с мыслями о будущем. Иногда, по работе и просто так, мы пересекались с Ильясом и в один из таких дней он позвал меня помочь его отцу в деревне. Нужно было перекопать грядки и посадить чеснок. Мои слегка загорелые московские пальцы, привыкшие к камере, клавиатуре, кофейным стаканам и изредка к милым женским телам, восприняли такую работу с радостью. Не жалея ногтей и не боясь заусенцев, я с рвением новичка ухватился за лопату и стал накидывать опилки в тележку, чтоб потом высыпать их на вскопанную землю. Удобрения — сказал мне отец Ильяса. Видя как «городской» не умеет работать с землёй, он покровительственно раздавал указания:
— Земля, как женщина, с ней уверенно нужно, но аккуратно, — пожилой казах рассмеялся и похлопал пыльной рукой меня по плечу. И тут я призадумался, а достаточно ли я уверенный?
И вот, когда опилки плотным слоем покрыли свежевскопанную почву, а потом смешались с ней, настала пора делать лунки и укладывать в них зубчики чеснока. Пришла женщина, родственница Ильяса, мать двух бегающих вокруг нас девочек и принесла пророщенный чеснок — рассада, городским умом смекнул я. Мы не знали языков друг друга, но женщина любезно показала мне расстояние между лунками и то, как укладывать зубчики в землю — ростком вниз. Я принялся за работу. Мне нравился этот процесс, он вдохновлял вернуться с новыми силами и к компьютеру, и к кофе и даже к женским телам, уже с большей уверенностью.
Тем днём было прекрасно всё — и семья в деревне, и работы на грядках, и степной воздух и горы на горизонте. События того дня у меня вызвали приступ ностальгии. Вспомнился 2020 год, когда случилось первое глобальное беспокойство и всемирный страх.
Тогда Коля и Люся вместе с дочками решили на время самоизоляции уехать в деревню в пяти часах езды от Москвы и в часе езды от ничем не примечательного города Лиски. Почти что насильно ребята забрали с собой и меня, интроверта Игоря. До чего ж мне было не по себе от мысли, что несколько недель, а то и месяцев мне придётся находиться в чужом пространстве, без привычного уединения и подстраиваться под бытовые привычки других людей, пускай и таких близких, как семья Прорешных.
Когда белый Опель подрулил к моему дому, я аккуратно, протирая перед контактом дверные ручки и кнопки лифта, вышел на улицу и бросил вещи в и без того заполненный багажник. Мы взяли самое важное — Apple TV, Sony Playstation, много проводов, бутылку вкусного немецкого вина (которую я выпью только много недель спустя) и модные вещички из в первый раз закрывшихся брендовых магазинов. Идеальный набор для деревни.
Во время нашего бегства из Москвы, провожая взглядом заградительные кордоны ДПС, не выпуская телефоны из рук, читая новости про закрытие регионов на карантин, мы чувствовали себя в фильме про зомби-апокалипсис, не меньше. Километров 200 спустя, когда мы свернули на заправку, Ксюша (старшая дочь) захотела мороженного и я помню, как сначала тщательно протёр упаковку антибактериальной салфеткой и только после открыл и отдал лакомство.
В село мы приехали вечером. Родители Коли встретили нас баней — там, мол, вся зараза сойдёт. Не знаю насколько баня чудотворна на самом деле, но она словно портал между городом и деревней. Выходишь распаренный, кутаешься в халат, бежишь по снегу до дома, а на кухне уже ждут варенье, чай и сладости «на развес» из местного магазина. Дом, где нам было суждено жить следующие месяцы отапливается только на первом этаже, так что спать всем предстояло в двух смежных комнатах — старшие в одной, а Коля, Люся, Ева, Ксюша и я — в другой. Мне было отведено самое просторное место — пол. И всё бы ничего, я люблю так спать, но когда живёшь с двумя маленькими непоседами, «кровать» становится игровой площадкой с утра и до самого вечера. В первый же день я мысленно попрощался с личными границами… и не зря.
Заехали мы в марте — было ещё холодно, но Колин отец, Виктор Николаевич, решил, что два хлопца с ноутбуками — непорядок для деревни. Было принято стратегическое решение расширять кухню и строить над ней ещё одну комнату для второго этажа. Комната планировалась с большими панорамными окнами, чтобы по утрам можно было пить кофе с видом на огород, который являлся любимым детищем Анны Ильиничны, конечно, после сыновей и внучек. Что до меня — я был рад поддержать кофейную традицию по утрам, но вот строить дом, таская балки и бетонные блоки мне не очень улыбалось.
Тем не менее, в моих руках оказалась монтировка и мы начали выкорчёвывать старые гвозди и разбирать покрытие второго этажа. Как и положенно старшим, дед периодически ухмылялся, как неумело мы работаем инструментами, но подбадривал и даже хвалил иногда. Шли недели, мы перетаскали блоки поближе к дому, построили горку, по которой эти блоки подняли на второй этаж. В один из дней настало время класть новую крышу, но чтобы это сделать нужно разобрать часть старой. Эту работу нельзя было затягивать — надвигались тучи. Как сейчас помню наш молчаливый труд, стук молотков, движение длинных деревянных направляющих для крыши, и крепление покрытия. Сначала подул сильный ветер, потом обрушился дождь, но мы не могли бросить работу — иначе затопило бы кухню. Сделав всё необходимое, мы наконец спустились пообедать и отдохнуть. Помню свой аппетит тогда — я даже не стал интересоваться, что на обед, а просто схватил ложку, трясущейся от перенапряжения рукой, и накинулся на тарелку с куриным супом, а потом ушёл поспать, чтобы снова вернуться на крышу. Никогда я не чувствовал себя настолько близко к своему мужскому естеству как в тот день. Но, был и другой — с красивым закатом, когда мы с музыкой сидели на крыше и неспешно стучали молотками, обмениваясь шутками и фотографируясь на память.
Работами на высоте наш труд не ограничился. Однажды Анна Ильинична заказала, вроде бы на OZONе, новые теплицы. Собирать их выпала честь нам с Колей. Мы, конечно, не инженеры, поэтому с первого раза правильно соединить детали конструкции у нас не получалось. Теплиц было 8, так что работа предстояла многодневная, но приятная — сидишь с лучшим другом на тёплой недавно взошедшей травке и с каждым вкрученным винтом голова становится чище — никаких мыслей о творчестве, о своём месте в жизни, о своей второй половинке, просто весенние работы в огороде.
Но наши трудовые книжки лежали вовсе не в деревне. Московские школы стабильно одаривали нас смсками 900 и “очень срочными поручениями директора”. Кроме того, несколько раз в неделю я проводил уроки по географии, Коля по информатике, а вот Люся, учительница начальной школы, вела уроки с утра до обеда ежедневно.
Тем не менее, любое утро начиналось неизменно — с кофе. Я заказал себе свой любимый кислый кофе для фильтра в Tasty Coffee, курьер привёз посылку буквально за 4 дня. И с тех пор каждое утро я наблюдал изменения природы и, конечно же, свои. В это время ко мне присоединялась Люся. Сидя на перевёрнутой ванной с видом на огород, мы болтали о том о сём, чаще всего, конечно, о моих романтических приключениях и трагедиях, или обсуждали какой ещё триллер надо скачать для вечернего просмотра. Не знаю, как так у неё получается, но Люся всегда находит рациональные слова для моей беспокойной натуры и заботится обо мне, как, наверное, заботилась бы о младшем брате, хотя формально я старше. Если у меня что-то болит, я пишу сначала ей, если вопросы с документами или платежами ЖКХ — тоже сначала к Люсе, но главное, она тот человек, кто по-женски и по-дружески умеет поддержать в минуты моих страданий по очередной «бывшей».
Земля пробуждалась от зимнего сна, всходили первые ростки, в воздухе всё отчётливей проявлялась радость жизни, я же, освобождаясь от городских забот, всё ясней понимал как мне жить дальше. Этому поспособствовали четырёхчасовые звонки из Москвы, со слезами и болью расставаний, и звонки из школы, где я точно уже не хотел работать и ежедневные разговоры с друзьями. Особенно с Колей.
Наши с ним беседы, пожалуй, это то, с чего мы вообще начали дружить. Помню, мне только исполнилось 19, Коля приближался к двадцатке, мы сидим не совсем трезвые на балконе в лагере где-то под Анапой, и говорим. Это был обучающий выезд для нашего педагогического колледжа, куда Люся, как глава студсовета, умело вписала и меня и моего будущего друга, но мы тогда мало что понимали и просто обсуждали то родителей, то компьютерные игры, то планы на будущее, то взгляды на мир. Пару лет спустя Коля отправился в армию. Я всё ещё не придавал ничему значения, но Люся снова организовала мне поездку, на этот раз к Коле в армию. Для меня это было просто небольшое путешествие, а для Коли я тогда оказался единственным другом, кто навестил его во время нелёгкой службы. Вот так судьба вела меня рука об руку с моими лучшими друзьями. Ох, золотое было время.
С тех пор почти каждые выходные мы с Николаем Викторовичем сидим на кухне, и когда все уходят спать, общаемся так искренне, как, наверное, больше ни с кем не умеем. Хотя, однажды мы несколько недель особо не говорили — молча проходили Диабло III, периодически выкрикивая «огнём его!», «хрена себе урон у тебя» и выбирая доспехи получше. Вот так, день за днём, год за годом я приближался, пока только в мыслях, к пониманию важности этой дружбы. И когда однажды, полный сомнений в себе и людях, я наконец сказал Коле «люблю тебя, бро», когда мы наконец обнялись, обменявшись этими признаниями, жить стало гораздо легче. Появился человек, а точнее два, в которых я всегда могу быть уверен. Как они любят говорить «ну если что, мы примем любое твоё решение». Конечно, были и периоды, когда мне не хотелось ехать в гости к ребятам, но каждый раз стоило мне переступить порог квартиры на улице Анохина, я чувствовал и до сих пор чувствую себя дома, причём иногда гораздо больше, чем у себя. И пока я остаюсь таким же путешествующим по внешнему миру и вглубь себя человеком, мои друзья нашли смысл жизни в семье. Две их дочери, младшей из которых я являюсь крёстным отцом, растут, как говорится, не по дням, а по часам и хоть пока они не доросли до больших приключений с “Дядей И”, небольшое путешествие у нас уже случилось.
Всё тогда же, во время нашей изоляции в 2020 году — уже почти перед моим отъездом из посёлка в Москву, мы с дочерьми Коли и Люси пошли в поход. Вообще, мы с Колей уже много лет планируем оказаться одни в умеренно дикой природе, пройти много километров, разжечь костёр, ощутить умиротворение вдали от ежедневных дел, но вечно что-то мешает. А вот сходить в поход с девочками — было гораздо проще, потому что идти мы собирались недалеко. Несмотря на то, что маршрут планировался не более полукилометра до пруда и столько же обратно, было решено взять провизию, воду и фотоаппарат. «Сухпайком» стали вчерашняя запеканка от бабушки, которую мы втихаря извлекли из холодильника, и вода, которую я набрал в термос. Чтобы всё стало похоже на настоящее Приключение, я выбрал путь не по улице, а через огород, до самого конца, дальше через заросли крапивы и заброшенный участок, потом вокруг поля и уже к берегу. Но стоило нам выйти за калитку, Ева (ей тогда было 3 года) попросила воды. Я дал ей термос, она пролила воду на себя и заплакала. Ксюша (8 лет) срочно была отправлена за сухой одеждой и палкой-выручалкой, для борьбы с крапивой. Жалящие заросли были местами выше Евы, поэтому я посадил её на шею, а Ксюша тем временем, размахивая палкой и издав воинственный клич, бросилась в самую гущу. Я же просто ногами давил стебли и развлекал дамочку на своём плече.
Выбравшись из заброшенных участков и зарослей крапивы, мы оказались на краю огромного поля, которое то ли не было засеяно, то ли отдыхало в этом году, впрочем, как и многие люди.
После царства тьмы, солнце осветило наши лица, Ева попросилась на землю и побежала. Ксюша, почёсывая полученные в бою раны, бросилась за ней. Что до меня, кряхтя в свои 30 с небольшим, перестроив баланс белого в камере на «Яркое солнце», я поспешил за детьми, чтобы записать динамичное видео и не потерять их из виду. Когда мы добрались до воды, интересного ничего не случилось. Как говорится, у самурая нет цели, только путь. Вот и мы, перекусив сырниками и, напускав слюней и остатков еды мне в термос, отправились домой.
Обратно мы решили идти по накатанной машинами дороге, которая в два счёта привела нас к нужным воротам.
Этот поход, длившейся всего полчаса, этот карантин, длившийся всего одну весну, эти годы дружбы с ребятами привели к тому, что в 2022 году, когда страх недезинфицированных поверхностей был повержен новым страхом, мы спонтанно собрались, как раз на день рождения Коли, и пошли к моей знакомой Кате, которая бьёт татуировки, где написали себе на руках три буквы «Н.Л.И». Николай, Людмила, Игорь.
Что будет дальше мы не знаем, даже Люся, которая всегда всё планировала на год вперёд, теперь просто благодарна тому, что ещё один день прошёл, все дома, ну или по крайней мере в нашем чате все «онлайн». Недавно она предположила, что может всё в мире пошло не по плану потому, что мы забросили наши ежегодные фотосессии, которые начались когда Люся была беременная первым ребёнком, Ксюшей. Ну что ж, видимо пора нам возвращаться к этой традиции, а мне — домой.
