Елена Некрасова
Наша школа располагалась в центре – в Лялином переулке. Вследствие географической близости к Кремлю и некоторой элитарности (спецшкола все-таки предполагала определённый уровень культуры воспитанников) нас часто привлекали для массовки на различные мероприятия, проводившиеся в Кремлевском Дворце съездов. В основном, пленумы и съезды КПСС и торжественные заседания по случаю каких-нибудь важных дат типа 50-летия Октябрьской революции или 100-летия со дня рождения Ленина.
Выступлению предшествовали 2-3 репетиции. Роль у нас была простая: выйти, постоять, уйти. Нас привозили на автобусах к Манежу и проводили через Троицкие ворота в пустой и притихший Кремль – в такие дни вход для публики был закрыт. Мы сворачивали направо, в узкий проход вдоль стены, чтобы задворками Дворца съездов выйти на Соборную площадь. С Соборной площади мы входили в один из храмов (кажется, церковь Ризоположения) и какими-то переходами, коридорами, галереями и лестницами выходили в зимний сад Кремлёвского дворца съездов.
Там мы снимали сапоги, рейтузы, шапки и шубы, надевали туфли, приводили себя в порядок и ждали, пока очередной докладчик закончит свою речь. Пока звучали «бурные, продолжительные аплодисменты», нас выводили в фойе и выстраивали у дверей главного зала. Все это следовало делать стремительно и бесшумно. Наконец из зала доносилось: «Участников съезда пришли поприветствовать московские пионеры». Раздавались аплодисменты, и двери распахивались. Мы стройными колоннами входили в зал под «Песню о пионерской дружбе» и вставали в проходах по двое, каждая пара у своего ряда.
На сцене на трибуну тоже поднимались «пионеры» и «октябрята», хотя некоторые из них выглядели значительно старше своего предполагаемого возраста. Они читали стихотворный «монтаж». Текст повторялся из года в год с небольшими изменениями. После «монтажа» кто-то в президиуме заседания вставал и произносил:
- Пионеры, к борьбе за дело Коммунистической партии будьте готовы!
Мы вскидывали руки в пионерском салюте и дружно отвечали:
-Всегда готовы!
Уходили мы всегда под «Взвейтесь кострами, синие ночи» и аплодисменты и умилённые слезы престарелых делегатов съезда.