Я уже писал о мужских тайных обществах, существующих у традиционных народов по всему миру (https://dzen.ru/a/YsglqrFVEmdTd0z5), в рамках которых взрослые посвящённые мужчины устраивают мужские ритуалы, разыгрывая мистерии, главной целью которых является устрашение женщин (и детей) и обоснование своего господства над ними (в некоторых случаях всё это сопровождается насилием над женщинами). Этнографические данные указывают, что это древнейшая практика, берущая начала в Африке ещё до выхода сапиенсов.
(Особенно очевидным свидетельством этого является вездесущее сочетание мужских ритуалов + мифов о свержении власти женщин - то есть мифов, рассказывающих о древнем прошлом, где якобы правили женщины, но однажды они как-то облажались, и власть перешла к мужчинам. Эти мифы, как считают антропологи, призваны объяснить нынешнее положение вещей - то есть мужское господство, - а не повествуют о реальном прошлом. Так вот тайные мужские общества по всему свету содержат в себе оба эти элемента сразу: мужские ритуалы + мифы о свержении власти женщин, что с большой долей вероятности указывает на единый их исток в Африке, а не какие-то независимые придумки сызнова на каждом отдельном континенте)
Недавно случилась обратная связь от одного историка, который критически на всё это смотрит (и, похоже, в целом сторонник веры в древний эгалитаризм у людей) и как бы мимоходом в виде контраргумента упомянул о существовании и женских тайных обществ тоже. Якобы это должно означать, что в этом плане мужчины и женщины уравновешены, и ни о каком мужском господстве в древности речи не идёт.
Это ловкий аргумент, но у него есть большой изъян, если углубиться в подробности.
Да, женские тайные общества тоже где-то встречаются (хотя, в отличие от мужских союзов, это совсем не универсалия, и женские встречаются гораздо реже - главным образом в Африке и в некоторых районах Европы), но куда интереснее мысль антропологов о том, что все эти женские тайные союзы вызывают впечатление «кальки» с мужских союзов.
Если подробнее.
О. Ю. Артёмова (российский культурный антрополог) описывает, как ещё в 1960-е в США некоторые учёные взялись доказать, что и женские тайные союзы ничем не отличались от мужски, а в 1970-е даже был проведён симпозиум на эту тему.
"Материалы симпозиума были изданы в 1978 г. («Иерархии женского пола» — «Female Hierarchies»). Пересмотренное и дополненное издание этого сборника вышло в 2007 г. Его авторы стремились к максимально взвешенным, острожным суждениям, они признавали, что окончательные выводы — дело будущего. Но все же они убедительно продемонстрировали, что изученные ими сугубо женские группы структурируются по иным принципам, чем сугубо мужские. В частности, женские иерархии лишены тех специфических признаков, которые мы попытались концентрированно перечислить в предыдущем абзаце. Приведем слова одной из исследовательниц-участниц названного сборника: «Прежде всего, давайте признаем, что женские иерархии обнаруживаются лишь с большим трудом, и когда они обнаруживаются, то возникает подозрение, что они имитируют мужские архетипы: сестринские общины и религиозные ордены имеют такой характер. Нет никакого сомнения, что мужские братства и монастыри существовали до того, как появились их женские аналоги. Имитация остается наиболее рациональным объяснением происхождения последних»
Что бы ни показали специальные изыскания, но и теперь очевидно, что подавляющее большинство организаций интересующего нас типа формируется либо в сугубо мужской среде, либо в преимущественно мужской. И создаются они в ходе мужской активности, и отвечают каким-то глубинным психологическим потребностям мужчин, объединенных — добровольно или насильственно (это все равно) — в группы. Как в экстремальные, так и в неэкстремальные. Но не везде и не всегда" (Артёмова, "Колено Исава", 2009, с. 464-465).
Справедливость этого замечания становится особенно очевидной, если учесть, что в периоды активности женских тайных обществ их участницы наряжаются мужчинами (у пангве, эфик или во время ритуала майтоко у тех же хадза, когда женщины наряжаются мужчинами-охотниками) или просто воспроизводят мужские атрибуты.
У некоторых африканских народов, когда мужчины по какой-то причине надолго отлучаются, женщина наряжаются воинами, шумно гуляют, пьют алкоголь и поют непристойные песни (чем не пародия на мужчин?).
Об этом писал и исследователь мифологий и ритуалов Мирча Элиаде в книге "Тайные общества". Описывая женское тайное общество в Сьерра-Леоне, он обнаруживает в ритуале посвящения новичков сцену сражения с леопардом, в чём обнаруживается реверанс к мужскому образу жизни.
"Для нас было неожиданностью встретить этот последний мотив, заимствованный из символики охоты, в обрядах женских обществ", - писал Элиаде. - "Известно, что охота и магия охоты — принадлежность мужчин. Поскольку речь идет о публичном обрядовом танце, можно предположить, что цель этого заимствования — укрепить магически-религиозный престиж Ниембе: женщины доказывают, что они тоже, как члены «мужского союза», могут воплощаться в дикого зверя и что они не боятся его, ибо благодаря своей магии «госпоже» удается убить «леопарда» и освободить его жертвы".
Дальше Элиаде описывает уже мордовскую культуру, где женщины также порой устраивают сборы своего тайного общества, распивают алкоголь, ходят по улицам и поют непристойные песни, при этом и здесь находятся заимствования из мужского образа жизни: женщины седлают палки и скачут на них по улице, погоняя их хлыстом. Сами же мужчины в это время должны не высовываться на улицу, так как могут быть побиты. То есть мужчины даже признают право женщин на подобное поведение в какие-то конкретные дни.
"Вся эта лошадиная символика выдает желание подражать воинским организациям мужчин. Речь идет о сравнительно новых образованиях, которые, стремясь увеличить свою силу и значимость, узурпируют знаки и престиж мужских организаций" - писал Элиаде ("Тайные общества", с. 200).
В мужских ритуалах ярко выражено стремление утверждать и подтверждать своё господство над женщинами, почему их непременным спутником и являются мифы о свержении власти женщин (у женщин аналогичных мифов обратного порядка нет). В женских ритуалах нет стремления провозгласить власть над мужчинами, а скорее именно показать своё равенство с ними (да и то лишь в некоторые дни года). То есть в женских тайных обществах можно видеть реакцию на уже существующее мужское господство, на попытку женщин заявить, что они не хуже и тоже обладают какой-то силой (именно поэтому я не люблю, когда говорят, что феминизм зародился в XIX веке – нет, скорее всего, он был всегда; так или иначе женщины всегда противились мужскому господству).
Забавен и "женский день" в некоторых районах современной Греции, он похож на поведение женщин в тайных союзах, описанных выше. 8 января гречанки празднуют Гинайкратию - день, когда мужчины и женщины меняются ролями, мужчины остаются дома следить за хозяйством, а женщины идут гулять по барам в компании своих подруг - и это притом, что обычно завсегдатаи этих баров как раз мужчины. Если мужчину увидят вне дома, его могут облить водой, и это будет признанной нормой в этот день.
И вот здесь вспоминается феномен карнавала. Михаил Бахтин описывал средневековый карнавал, как народное явление, на время которого все сложившиеся общественные иерархии и нормы упразднялись, люди будто выдыхали накопленную культуру и на мгновение позволяли себе побыть свободными от неё. Причём даже господа менялись местами со своими подданными.
"В теории М. Бахтина суть карнавала сводится к "инверсии двоичных противопоставлений”: королем объявляется шут, епископом – сквернослов и богохульник, верх становится низом, голова — задом и половыми органами ". Бахтин видел в карнавале особое “смеховое” мировосприятие, народную карнавальную культуру, переворачивающую официальную социальную иерархию. Карнавал - это "осмеяние, снижение, пародирование, травестия, профанация, пусть и с сокрытым утверждающим смыслом".
Карнавальное, по Бахтину, противостоит трагическому (!) и для него характерно совмещение пародийности, несущей в себе заряд развенчания (!).
Но разве не всё это же можно видеть на примере женских тайных обществ? Та самая попытка женщин (хотя бы на день) оспорить мужскую власть. Структурно очень схожие явления. Но что родилось раньше? Традиция карнавала вообще или женские тайные общества с их околокарнавальным поведением? Здесь ответить сложно. Но важно другое: иерархии предшествуют карнавализации. Это же можно утверждать и о мужских тайных обществах по отношению к тайным обществам женщин: вторые возникали в ответ на первые, и говорит нам это не о равенстве полов, а как раз о борьбе за него.