Публикую здесь некоторые отрывки из моей книги "Диалог о словах и языке". Полный текст книги см. по ссылке: https://vk.com/etimvk.
М.К. Ты особо отметил лингвистическую типологию, сказав, что она для тебя «представляет особый интерес», и ареальную лингвистику, с которой ты «активно сотрудничаешь». Что изучают эти разделы языкознания? И почему они тебе интересны?
А.М. Учёные-лингвисты вот уже два столетия пытаются как-то классифицировать языки. Давно было замечено, что многие языки похожи между собой, но это сходство может быть очень разным. С одной стороны, некоторые языки обнаруживают сходства в лексике и грамматике, иногда даже взаимопонятны. Это обусловлено языковым родством, о котором мы подробнее поговорим в следующих частях нашей беседы. С другой стороны, могут быть похожи не сами языки, а отдельные черты языковой структуры: фонетический строй, характер словоизменения, роль вспомогательных слов, порядок слов в предложении и т. д. Такое сходство не всегда может быть связано с языковым родством.
В этой связи выделяют две основные классификации языков мира: генеалогическую и типологическую. Эти классификации оперируют различными таксономическими категориями. Если генеалогическая классификация использует понятия семья, ветвь, группа, подгруппа, то типология использует понятия тип и класс.
Генеалогическая классификация призвана отнести язык к той или иной языковой семье или группе, внутри которой все языки родственны. Например, русский язык – это язык славянской группы индоевропейской семьи языков; турецкий язык – это язык огузской группы тюркской семьи языков; суахили – это один из языков банту в Африке. Так сложилось, этого не изменить.
С типологической точки зрения, один язык не может быть отнесён навсегда к одному классу, потому что язык меняется, его структура постоянно пребывает в движении. Со временем какие-то грамматические категории (род, число, падеж существительных, время, залог, наклонение глаголов и т. д.) существенно преобразуются, а то и вовсе отпадают. Скажем, были в языке когда-то падежи (именительный, родительный, дательный, винительный и т. д.), а спустя столетий пять их уже нет; было в древности три рода (мужской, женский и средний), а теперь их либо меньше (например, только мужской и женский), либо они вовсе отсутствуют. Это неминуемо происходит во многих языках.
Промежуточное положение между двумя вышеназванными классификациями занимает ареальная лингвистика (от латинского ārea «территория, область»), которая использует понятия ареал и зона.
М.К. То есть ареальная лингвистика, если я правильно понимаю, классифицирует языки по их расположению в пространстве?
А.М. Ну да, примерно так. На нашей планете очень много языков. Учёные до сих пор не могут точно подсчитать, сколько именно их существует. Кто-то насчитывает 5000 языков, кто-то – 6000 или 7000. И все они каким-то образом «расселены» по планете, «соседствуют» и «взаимодействуют» друг с другом, иногда как бы «накладываются» друг на друга. Все эти языковые явления в пространстве и изучает ареальная лингвистика. Часто её путают с лингвистической географией или даже с диалектологией. Это очень близкие области, хотя в каждой из них решаются свои задачи.
Изучение ареальной лингвистики лично для меня представляет интерес не только и не столько в синхронном срезе (распространение языков мира в определённый момент времени), сколько в диахронном срезе (с исторической точки зрения). Языки меняются не только сами по себе, но меняется и карта языков мира. Языки как бы «кочуют» по планете, ареал одних языков расширяется, других – сужается. Для меня это очень занятная область исследований.