Да что тут говорить. Лучше спеть. Тема номера располагает к песнопению — в чем читатель сейчас же убедится, потому что певец Лев Лещенко не позабыл ни одну из своих рек, даже самую первую, из которой он вытащил огромную рыбу. Он и теперь ее воспевает, хотя после этого столько было разных рыб и рек. А в истоке-то всегда Псёл.
Слово «река» для меня — одно из главных в жизни. Оно где-то там, в ряду первых и самых важных: мама, папа, дружба, любовь, семья, песня, музыка, родина, судьба…
Я думаю, что у каждого человека есть прежде всего река детства. В детстве даже какой-нибудь маленький ручеек видится большой рекой, ну а воспоминания, с ним связанные, — они вообще огромные и самые яркие.
ПСЁЛ
Река моего детства — это Псёл, что в Курской области, где я проводил в детстве много времени. Дедушка мой работал на сахарном заводе в Курске, и в выходные на реке, в местах под Курском и под Сумами, мы всегда собирались семьями, огромными компаниями. Это были еще времена Советского Союза, но давность времени нисколько не убавляет яркости моих воспоминаний. Я помню, как мы — и дети, и взрослые — все праздники и выходные дни, все свободные часы, особенно летом, проводили на речке.
Это были самые лучшие пикники моей жизни, где собирались вместе соседи, родня, друзья, взрослые, дети и подростки. «Пойдем на реку гулять!» — мальчишки неслись ватагой впереди всех, рассыпаясь по кустам и отмелям. Она, эта речка Псёл, была удивительно хороша — песчаные откосы и отмели, блики на воде от солнца или луны, густой кустарник и деревья по берегам, облака и яркие звезды по вечерам… Господи, мне, мальчишке, было-то всего года четыре или пять примерно. Мне и обычная трава казалась волшебными джунглями.
Я вспоминаю, как приезжал мой папа — а это первые послевоенные годы, буквально сорок шестой или сорок седьмой, и мы, взяв из дома какую-то снедь для себя, прихватив специальную хлебную подкормку для рыб, шли на берег.
МОЯ «БОЛЬШАЯ РЫБА»
Рыбалка — магическое слово для любого советского пацана. Я помню, как однажды в детстве я поймал огромного карпа. Такого огромного, что все ужасно удивились. Я гордился страшно. Хотя поймал-то я его, кажется, случайно. Мы просто-напросто забрасывали удочки, потом их оставляли, и вся компания шла гулять или устраивалась неподалеку с нехитрым «набором советского туриста» — мы что-то там ели, что-то пили…
И вот как-то однажды я, нагулявшись, вытащил из реки удочку вместе с огромной рыбиной. Это был карп. Он действительно был очень-очень большой. А мне — в четырехлетнем-то возрасте — он казался просто чудовищно гигантским! И я, и все вокруг были в жутком ажиотаже. Тот самый карп — моя Большая рыба, как в кино у Тима Бёртона. Взрослые из этого карпа тут же на берегу сварили уху. Это было лето, и мы проводили на реке целые дни — взрослые сразу ставили палатку, собирали дрова для костра, вытаскивали солдатские котелки, и никто никуда не торопился. Так что наша рыбалка включала в себя, как говорится, весь комплекс мероприятий: начиналось все часов в семь утра и продолжалось до позднего вечера, когда на берегу разжигали костры, пекли картошку и варили уху.
И река Псёл, и мой карп, и наши советские пикники мне так дороги и памятны, что я даже попросил Володю Шаинского написать песню, и он написал, песня так и называется — «Река детства»: «Я когда-то жил в городке у реки, Где плескалась ребятня, В небе надо мной плыли облака... И текла река, и она все звала, За собой звала меня. Добрая река, добрая река, вечная река». Стихи писал Роберт Рожденственский. А я ее исполнял, даже как-то на «Песне года». Замечательная была песня, с красивой проникновенной мелодией, с сантиментом. Я ее пел с огромным удовольствием, и мне кажется, что она у каждого вызывала светлые чувства и воспоминания о своей Большой рыбе, даже если ты никогда не рыбачил.
ВОЛГА
Я не буду оригинален, если признаюсь в любви к Волге. Само это слово очень красивое, послушайте, как оно звучит. Я очень люблю Волгу! С ней связано многое в моей жизни. Например, у меня есть друзья, с которыми мы регулярно ездим на заимку под Кинешмой, на берегу Волги. Мы и рождественские праздники там проводим, и летом часто там собираемся большой компанией. Как-то так у нас по жизни получается, что река — это своеобразный символ и нашей природы, и нашего единения с природой. Для людей, которые живут на равнине, река, водная артерия —≈это вообще самое главное. Для людей, живущих у моря, конечно, море — основа жизни, все события которой с морем так или иначе связаны.
Ну а я, так сказать, речной человек по жизни. Река для меня — это и детство, и рыбалка, и какие-то путешествия, и рассветы, и закаты, и песни на берегу, и просто купание. Псёл, Волга, Клязьма… На той же Клязьме, когда я жил в Куркино, у нас была плотина, и это было нашим местом встречи, нашей тусой, мы все, мальчишки и девчонки, приходили туда не сговариваясь каждый день.
На Клязьме я живу и сегодня. В Голышево у нас, когда солнце еще только-только начинает вставать, выходишь рано утром на балкон, смотришь на речку… У меня с балкона хорошо видно всю пойму реки, и вот смотришь, как пáрит эта пойма, потому что от воды летом почти всегда идет такой легкий пар — как дымок. А вокруг зелень, зелень и такая красота и свет, что, просто даже вспоминая об этом, остро чувствуешь себя частью общего мироздания и уже почти поешь романс Чайковского «Благословляю вас, леса, Долины, нивы, горы, воды!». О реках очень много создано произведений, и у каждого, наверное, есть свое любимое. Как у каждого есть своя река жизни.
ВОДНОЕ ПЕРЕМИРИЕ
Никогда не забуду наше путешествие по Волге, в течение которого мы снимали «Аншлаг». Речных путешествий в моей жизни было много, и, я надеюсь, еще будет достаточно, но это было совершенно уникальное событие. Помню, как мы на большом пароходе доплыли до Астрахани и как мы совсем не ложились спать, потому что было прекрасное русское лето и рассвет начинался в начале четвертого. Когда мы шли к Нижнему Новгороду, я видел такой сумасшедший рассвет, каких не видел больше никогда. Солнце поднималось прямо в фарватере, и с левой стороны на горе стоял белокаменный монастырь. Белоснежный, как в сказке. И я в абсолютном вдохновении этой красотой говорю: «Ну что, ребята, давайте по русскому обычаю!», и мы все встали на колени и стали молиться. Не могу словами описать, какое это было удивительное, невозможное состояние! Человек верующий, конечно, его понимает и наверняка испытывал. Да и любой неверующий проникся бы такой божественной красотой, когда молитва рождается сама собой. Такое необычайное состояние бывает у человека, может быть, раз в жизни. Состояние, когда приходит в душу божественная нежность, и восторг перед Вселенной, и полное доверие к бытию.
Помните, как у Киплинга написано о водяном перемирии? В дикой природе, приходя к реке на водопой, особенно во время засухи, хищник никогда не нападает, никто не охотится и никто не убегает — у реки наступает водное перемирие. Это объединяющее начало реки неплохо бы иметь в виду и людям. Не случайно же все поселения, все города всегда образуются на берегу какой-то реки. Большой или малой. Река дает жизнь.
ВООБЩЕ ЗВЕРЬ!
Если вспоминать о других больших рыбах моей жизни, то парочка таких случилась совсем недавно. В этом году на Волге под Кинешмой, где я бываю у своих друзей, мы поймали сразу трех огромных сомов — два из них были гигантскими, шестидесятикилограммовыми. Мы долго потом с ними фотографировались, буквально ложась рядом для наглядного сравнения. Эти сомы длиной были практически в человеческий рост. Мне вообще с большой рыбой везло. Как-то в Астрахани я был на притонении, это когда из воды вынимают большие сети, в которые частенько попадаются огромного размера рыбы — осетры, белуги. И я видел, как вынимали из сетей белугу на сто сорок семь килограммов. Это, я вам скажу, очень внушительный зверь! С нами в компании был парнишка лет четырнадцати, он садился на эту белугу верхом, как на коня, и его ноги еле-еле доставали до земли.
НИЛ
Я бывал на разных реках, и иногда по многу раз. Мне очень нравится, например, Дунай. Путешествие по Дунаю — это калейдоскоп красивейших пейзажей и архитектуры. Мы шли по Дунаю на хорошем корабле, и мимо нас неспешно проплывали красивые венгерские и немецкие города. Но есть у меня мечта, которая, возможно, вряд ли уже в моей жизни исполнится. Это круиз по Нилу. Я как зачарованный слушаю рассказы бывавших там людей — они говорят, что это просто фантастика. Ты плывешь себе по Нилу и с борта корабля видишь на берегу жирафов, слонов, пасущихся антилоп и прайды львов.
Я смотрел несколько хороших фильмов про сафари, и это, конечно, удивительное зрелище. Но видеть зверей в дикой природе своими собственными глазами — это просто завораживающий восторг! Не говоря уже о том, что Нил — великая река, с которой многое связано в истории человечества. Кто знает, может быть, когда-нибудь моя мечта осуществится, и я проплыву по Нилу.
Я бывал на реках Америки, в том числе и на Маккензи, самой большой реке Канады. Ее длина почти две тысячи километров. И если бы можно было назвать рекой Гудзон, то я бы звал его рекой эмигрантов. С Гудзоном, как и с Босфором, многое в русской жизни связано — целые пласты нашей жизни, что уж там говорить.
Колонка опубликована в журнале "Русский пионер" №113. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".