- Ты здесь, жена моя? - спросил Дмитрий слабым голосом. Он только что проснулся и через полузакрытые веки смотрел на Евдокию.
- Конечно, душа моя. Ни на секунду я не отходила от тебя.
Дмитрий был страшно болен. Он не вставал уже неделю, но Евдокия все ещё надеялась, что он сможет выкарабкаться. Не может такой сильный муж умереть из-за какого-то недуга. Не для него эта смерть.
Князь Дмитрий, осмелившийся отказать платить темнику Мамаю большую дань и собравший ратное войско для битвы на Куликовом поле, должен умереть в бою, полный сил, а не затухать, лёжа в постели...
Княгиня страстно хотела бы поменяться местами с мужем. Не хотела она жить без него. Лучше бы ей умереть, а ему жить. Почти всю жизнь они прожили душа в душу.
Тринадцать лет ей всего было, когда отец её, суздальский князь, сказал, что выдаст Евдокию замуж за Московского князя Дмитрия. Девочка сразу поняла, зачем это делается, ведь не зря она перечитала все книги в отеческой библиотеке. Нужно было прекратить многолетнюю вражду между Суздальским и Московским княжествами, а брак - лучший для этого способ.
Когда она увидела широкоплечего пламенного юношу с темными волосами, Евдокия заробела. Страшно ей было под венец идти. А когда в Москву они приехали, то совсем было в отчаяние впала. Город, в котором недавно произошёл страшный пожар, разоренный набегами золотой орды, охваченный эпидемией чумы, был совсем не похож на родной Суздаль с его прекрасными церквами и теремами...
- Не печалься, жена моя, - сказал ей тогда Дмитрий, - вместе мы сможем сделать Москву ещё краше, чем прежде.
Тогда Евдокия и поняла, что в её сердце зарождается настоящая любовь. И каждый раз это сердце сжималось, когда муж её уходил в походы. Как она вместе с другими женами плакала, когда отправлялся Дмитрий на Куликовскую битву, как молилась за него и как счастлива была, когда вернулся победитель домой живым.
Но нелегко быть княжеской женой. Лишь миновали два года, как напал на Москву хан Тохтамыш.
- Мое дело - Москву защитить, а твоё - жизнь свою сберечь и детей наших. Не плачь, да молись за меня, - молвил тогда Дмитрий, нежно поцеловал жену в лоб и уехал.
Евдокия же, следуя воле мужа, бежала из Москвы, забрав детей. Она за день до того родила сына, но все же нашла в себе силы избежать плена. Не иначе, как Бог ей помог в этом.
Будучи в отдалении от осаждённого города, она узнала, что Москва, в развитие которой они они с Дмитрием вкладывали все силы, сожжена.
- Неужели?.. Василий и Симеон? Братья мои? Как могли они предать меня? Зачем пришли с ханом? Ведь не предали бы они землю русскую, не сгорела бы Москва...- плакала Евдокия и не могла их поступка понять.
Муж с женой вернулись в родной город и не смогли сдержать слез горьких. Что же это? Столько лет они трудились, не покладая рук, чтобы свершить то, что обещали в самом начале друг другу, но напрасны оказались труды их.
- Не напрасны, сердце моё. Ничего, что вместе мы делали, никогда напрасным не будет. Я так был счастлив, когда видел, как ты людям помогаешь. Не желаю себе лучшей жены, ведь лучшей и представить не могу, - решительно заявил Дмитрий в тот момент.
А теперь она сидела у его постели, держала за слабую руку и плакала. Безутешно. Поняла она, что недолго им осталось вместе на этом свете времени провести.
Все время до смерти мужа она была рядом. Всего 38 лет ему было, но болезнь и его не пожалела. Любили супруги друг друга безмерно. Долго ещё утешиться не могла Евдокия. Её плач сохранился до дней наших:
«На кого ты меня оставил? Солнце мое, рано ты зашло, месяц мой прекрасный, рано ты померк. Звезда восточная, зачем на запад уходишь? Свет мой ясный, зачем померк ты? Вместе с тобой жила, с тобой и умереть хочу..» - из жития князя Донского.