Глава 6.
Первая весна без тяти облегчения не принесла. Вся мужская работа легла тяжким грузом на плечи Марейки и старшей дочери Евдокии. Она – Дуня, хоть и большая уже была, да все одно ребенок, мальца замешкалась дома и опоздала на 5 минут на работу, так ее под суд отдали, и целый год из не большой зарплаты 25% забирали штрафу. По закону военного времени. Перед ним все равны.
Марейкя пошла свинаркой в колхоз, а на хозяйстве осталась шестилетняя Нюрка. Да какая из нее хозяйка-то? Пока мамака с Дуняшей на заработках, она переделает все дела, которые ей наказали сделать и ну бегать на улицу. Так меньше про еду думается. Есть хочется всегда, даже во сне, а на тут свежим воздухом сыт.
Фантазеркой Нюрка росла. Налепит себе скотины всякой, кирпичиков, сложит из них печь, из палочек загон соорудит – вот тебе и дом с хозяйством. А в нем заботушки-то сколь! Сена надо накосить, да в скирды сложить, огород вскопать, скотину управить. Не успела оглянуться, а уж пора ужин готовить, маманьку с тятенькой встречать. Вот так весь день и пролетит. Глядь, а уже и смеркается, и вправду пора корову из пасева встречать. Тут уж и мама вскоре придет и будут ужинать чем Бог послал.
Хоть и кержаками были Марейка с Сафроном, да лишившись кормильца молодая женщина стала брать в дом свой приезжих постояльцев, да люд прохожий на ночлег тоже пускала. В деревне все про то знали и прямиком к ней и направляли всех путников. Обычно так и было, ложились девчошки спать одни, а ночью встаешь на двор сходить, а ступить-то и некуда. Бабы всё спрашивали Марейку, как она не боится пускать неизвестно кого, а та только отмахивалась, приговаривая: «А ково у меня брать-то, акромя девчошек?!» Благодарные ночовольщики нет-нет да и подавали хозяйке что могли. Так и перебивались.
Квартировали у Марейки как-то парни - механики с МТС. Она с них брала по 10 рублей за месяц. Готовила им из их продуктов, а вот хлеб у каждого свой был, но себе-то она его по возможности пекла, и тогда от ароматов можно было захлебнуться слюнями. Квартиранты терпели не долго:
- Тетя Маня, больно вкусно у тебя хлебушко пахнет, угости кусочком! – попросил один.
- На, попробуй! – ответила Марейка и протянула горбушку.
Парни по-братски поделили еще горячий кусок и мгновенно проглотили угощение, а судя по воцарившейся тишине, вместе с ним и языки. В конце недели по разъехались постояльцы по домам, а вернувшись, начали рассказывать хозяйке, как своим мамашам про ее сказочный хлеб поведали. В ответ они услышали одну и ту же фразу: «Так у нее мука другая значит!» Марейкя выслушала их рассказы, пожала плечами и говорит: «Мука у меня обыкновенная, что на трудодни дают, ту и пользую. Привозите вашу, из вашей испеку». И ведь привез один.
- Ну что ж, обещала, значит сделаю, - сказала Марйка и пошла воду в чугунок набирать. Сварила она картошки, растолкла одну, залила немножко водичкой и поставила в тепло. Довольно скоро картошка за пузырилась, закисла. Ага, значит пора опару начинать замешивать. Подсыпала Марейка немножко привезенной мучки в закваску, размешала и опять убрала в тепло, чтоб начало набухать. Такую процедуру она несколько раз проводила, как всегда, впрочем. Дрожжей-то в ту пору не было в деревне, на опаре хлеба пекли, а опару сами из картовной закваски готовили. Долгий это процесс, да стоит он того, такого хлеба вы не едали, могу поручиться за это!
Испекла Марейкя хлеб из привезенной муки, а парень его матери своей увез и подал со словами: «Вот, мама, пробуй, это из нашей муки хлеб испечен! Одна мучка, да разные ручки».