Всем доброго дня! Практически любая серьёзная работа о Короленко начинается с того, что лектор/автор говорит примерно следующие слова:
"Короленко не был великим писателем, но он был великим Человеком".
С тем, что Короленко был великим Человеком спорить невозможно. Он действительно обладал какой-то колоссальной силой духа, доброты, милосердия и справедливости.
Владимир Галактионович, рискуя своей жизнью, чуть ли не в одиночку остановил еврейские погромы в Полтаве, выйдя один на один к толпе.
В годы Гражданской Войны Короленко отстоял десятки человеческих жизней, ночуя в командирских штабах белых и красных офицеров. (Тогда Полтава переходила из рук в руки чуть ли не каждый день, и новоприходящие военные ставили перед стенкой даже тех людей, у которых насильно забирали фураж и провизию).
Владимир Короленко был действительно необычайно Великим Человеком, но лично меня всегда удивляла снисходительная оценка его творчества. И это несмотря на то, что крупнейшие авторы его времени говорили о Владимире Галактионовиче, как о необычайно крупном писателе.
Вот, например, как А.П. Чехов отзывался о первом сборнике Короленко в письме к нему:
"Вообще в вашей книге вы такой здоровенный художник, такая силища, что ваши даже самые серьёзные недостатки, которые зарезали бы другого художника, у Вас проходят незамеченными". ("А.П. Чехов о литературе и искусстве", Минск, Изд-во АНН БССР, 1954 г.)
Ну или вот как отозвался В.М. Гаршин о том же сборнике Короленко:
"Это - ещё одна розовая полоска на небе; взойдёт солнце, ещё нам неизвестное, и всякие натурализмы ... и прочая чепуха сгинет". (В.М. Гаршин. Полн. собрание сочинений., 3-ий том, М-Л 1934 г.)
Ну или вот вам отзыв о публицистической деятельности Владимира Короленко от Льва Николаевича Толстого:
"Владимир Галактионович,
Сейчас прослушал вашу статью о смертной казни и всячески во время чтения старался, но не мог удержать — не слезы, а рыдания. Не нахожу слов, чтобы выразить вам мою благодарность и любовь за эту и по выражению, и по мысли, и главное по чувству — превосходную статью.
Ее надо перепечатать и распространять в миллионах экземплярах. Никакие думские речи, никакие трактаты, никакие драмы, романы не произведут одной тысячной того благотворного действия, какое должна произвести эта статья". (Л.Н. Толстой. Полн. собрание сочинений., 81-ый том, М 1956 г.)
И это не случайно. Короленко действительно был очень самобытным и ярким писателем, но помимо этого он смог сделать одну очень важную вещь в литературе - Владимир Галактионович создал героя, который смог вырваться из тюрьмы.
Практически все крупные работы великих писателей начинались в салоне, а заканчивались на каторге. Каторга была неким последним рубежом для героя, его последней инстанцией.
Короленко был первым писателем, который смог вырвать своего персонажа из тюрьмы, причем он сделал это дважды:
Первый раз, это произошло в очерке "Яшка", где тюремные крысы ничего не могли поделать с человеком, стоящим за "Веру, Отечество и Государя". Ни карцер, ни смирительные рубашки, ни голод, ни холод - ничего не сломало обычного крестьянина Яшку. Более того, Яшка смог вселить в сердца тюремщиков животный ужас и страх перед его постоянным "стуком".
Но это было духовное спасение от каторги, и Короленко на нём не остановился.
Вскоре был опубликован новый, ещё более сильный рассказ под названием "Мгновение". Прочитайте его, это безумно сильная вещь. Я лишь скажу, что в итоге этого произведения человек, заточенный казалось бы навечно, смог выбраться из своего замка Иф.
Владимир Галактионович Короленко положил в основу своего творчества гуманизм и свободу. Он никогда не стремился изобразить маленького человека, он не пытался обличить сверхчеловека, он не искал ответа на глобальные вопросы, но всё это он смог сделать абсолютно погодя, изображая честных, свободных людей.
Именно поэтому, когда нам трудно, когда мы мучительно пытаемся ответить на сложный жизненный вопрос мы берём не едкую, "скальпельную" прозу Достоевского, не монументальные Шолоховские сочинения... Мы берём честную, чистую, добрую и свободную прозу Владимира Галактионовича Короленко.