Она жила на окраине деревни, в которую родители отправили меня в качестве наказания за отвратительное поведение и, как они это назвали, «нетипичный для пятнадцатилетней» образ жизни. На самом деле, я не сделала ничего такого, ничего нетипичного, просто позволила себе немного лишнего. Ну, кто из подростков не делал этого? Пару раз я — лучшая ученица 9А класса — сбежала с уроков, пару раз пришла домой выпившей… пьяной. Ну, пару раз покурила электронную сигарету, чтобы расслабиться. Но ведь курить лучше, чем расслабляться так, как расслаблялась моя лучшая подружка. Её поступок и стал последней каплей, которая переполнила чашу терпения моих родителей — Валя забеременела. Испугавшись, что со мной может случиться то же самое, родители не придумали ничего лучше, чем отправить меня в деревню к бабушке с дедушкой. На тот момент я ни с кем не встречалась. Конечно, мальчики обращали на меня внимание, но я никогда не позволяла им ничего лишнего. Родители мне не поверили, поэтому я оказалась в деревне. Но перед этим я высказала маме все, что думаю о её решении избавиться от меня.
— Тебе тридцать один год, — сказала я, — мне пятнадцать. И ты обвиняешь меня в неподобающем поведении?
Папа на это ничего не ответил, мама, которая была младше папы на год, дала мне пощечину. Наверное, я это заслужила. Наверное, родители просто устали от меня и хотели пожить для себя.
— За что? — закричала я, — это что, неправда?
В общем, меня отправили к бабушке с дедушкой.
На окраине деревни стоял полуразрушенный дом, в котором жила местная ведьма. Никто точно не знал, сколько ей лет, никто не знал, откуда взялись эти жуткие шрамы на её лице. Моя новая подружка, она же моя одноклассница, сказала, что, на самом деле, этой ведьме уже лет пятьсот, а эти жуткие шрамы остались на лице после того, как её пытались сжечь на костре.
В тот день, когда казнили ведьму, на площади собралось очень много людей. Все они пришли, чтобы посмотреть на торжество справедливости, но стали свидетелями совсем другого.
В тот момент, когда ведьма взошла на костер, на деревню опустилась темнота. Буквально за секунду сорвался сильный ветер и хлынул дождь, который потушил огонь. Ветер срывал с домов крыши и вырывал с корнем деревья, валил их на жителей деревни. В тот день погибло очень много людей, но ведьма осталась жива.
Я не верила в эту историю, но подружка сказала, что прочитала об этом в библиотеке. Якобы там есть книга, в которой описывается история деревни. Подружка предложила мне показать эту книгу, но я отказалась. Наверное, где-то в глубине души я боялась, что все это может оказаться правдой. Или… где-то в глубине души я знала, что все это правда?
31 октября мы с друзьями собрались на поляне перед каким-то заброшенным домом. Мальчики разожгли костер, кто-то из девочек принес шампанское. Я пришла туда ради Данила — мальчика из десятого класса. Самого красивого мальчика во всей школе… во всей Вселенной. Он просто смотрел на меня, сидя по другую сторону костра, но его взгляд был важнее любых слов. И смысла в нем тоже было больше, чем в любых словах.
Кто-то из девочек пытался привлечь его внимание, но Данил просто отмахивался от них. Надменно и решительно. Связываться с ним было небезопасно. Рискованно. Но интересно.
Потом как-то так получилось, что мы с ним оказались среди толпы, но вдвоем.
— Ты смотришь на меня, как будто я — бутылка дорого вина, — сказал он с улыбкой, которая мне была непонятна, — прикидываешь, купить или нет.
— Это плохо? — спросила я.
— Плохо, — ответил он, — хотелось бы, чтобы ты… — он выделил местоимение «ты», — … ты смотрела на меня как на… сложное уравнение по алгебре.
— Это как?
— Пыталась бы решить, — сказал он без улыбки, — решить и понять.
— Я ненавижу математику, — ответила я. Данил молчал.
Вся лужайка была усыпана сухими листьями. Я заметила, что ветер как-то странно играет ими. Он подхватывал их и кружил над землей, образовывая подобие воронки.
— Смотрите! — воскликнула я, — смотрите на листья. Знаете, что это означает? Где-то здесь находится ведьма. Я читала об этом.
— И кто же? — спросил кто-то из мальчиков, глядя на меня, — среди нас только одна рыжая. Сожжем её на костре?
Ребята засмеялись, но Данил смотрел на меня без улыбки.
В этот момент из темноты вышла старуха с обожженным лицом. Смех оборвался. Мы настороженно смотрели на неё.
— Ты назвала меня ведьмой? — спросила старуха, глядя на меня, — ты за это ответишь, тв…рь малолетняя. Я приду за тобой.
Я почувствовала, как напрягся Данил.
— Не надо, — прошептала я, — Данил, пожалуйста…
Я не поверила старухе, но страшные слова были произнесены, и я уже ничего не могла с этим поделать. Никто не мог.
— Пошла вон отсюда, — закричала Юля, моя подружка, — ведьма!
— Я вырву твои глаза и сердце, — продолжала старуха, но теперь она указывала на меня пальцем. Я попятилась.
— Скормлю это всё своей собаке. И после этого…
Я так и не узнала, что будет после этого. Данил подошел к старухе и толкнул её в грудь.
— Вали отсюда! — закричал он.
Старуха упала. Юля засмеялась, но Данил даже не посмотрел не неё.
— Даже смотреть на неё не смей! — закричал он.
— Вы мне за это ответите, — пообещала старуха, — вы трое.
Я кинулась к старухе, чтобы помочь ей подняться, но Данил начал оттаскивать меня от неё.
— Оставь её, — закричала мне Юля.
— Вы заплатите, — повторила ведьма.
Через несколько дней мне приснился страшный сон.
Я была на кладбище, стояла на коленях у вырытой могилы. Руки были туго связаны за спиной. Я чувствовала, как немели кисти рук, но это было не самым страшным. Рядом со мной стояла ведьма с обожженным лицом.
— Я не про вас говорила на той поляне, — прошептала я, — я хотела вам помочь подняться. Пожалуйста…
На дорожке между могилами появился Данил. Он выглядел не менее потрясенным, чем я. При виде меня, он резко остановился и схватился за ближайший памятник, но тут отдернул руку.
— Подойдешь ближе, и я вырву этой мелкой др…ни сердце, — сказала ведьма, — а ты будешь наблюдать за этим. А потом я заставлю тебя съесть её сердце. Слушай меня внимательно, — Данил остановился, — эта тв…рь пытались за меня заступиться, поэтому я предоставлю тебе право выбора. Кого ты выбираешь? Кто будет жить? Она или её подружка? В эту могилу должен кто-то лечь.
— Нет, — зашептала я, — Данил, нет, нет… пожалуйста. Не говори ничего.
— Она будет жить, — сказал Данил, не задумываясь.
— Уверен? — спросила ведьма.
— На сто процентов, — ответил он.
— Хорошо.
Она схватила меня за руки, вывернула их и швырнула на Данила. Я закричала от боли. Данил обнял меня, но я вырвалась и оглянулась. На месте вырытой могилы стоял памятник, на котором были выбиты фамилия и имя моей подруги.
Я закричала и проснулась. Запястье болело просто ужасно.
Данил зашел за мной с утра, чтобы вместе пойти в школу. Раньше такого не было.
— Как ты? — спросил он и тут же покачал головой, как бы говоря: не надо отвечать. Все и так было понятно. Достаточно было просто посмотреть на меня. Точно так же, как достаточно было посмотреть на него: темные круги под глазами, потрясенный взгляд.
— Что это было? — прошептала я. Он просто взял меня за руку и потянул за собой. Всю дорогу до школы мы молчали.
— Как твоя рука? — спросил он. Я застонала от ужаса. Данил кивнул и усадил меня на лавочку, согнав с неё несколько малышей. Все так же молча он достал из сумки эластичный бинт. Данил занимался футболом и понимал в травмах больше, чем я. Очень бережно, боясь причинить боль, он перетянул моё запястье бинтом.
— Так носи, — сказал он, — не снимай.
Юля не пришла в школу. Ближе к обеду появилась тревожные слухи о девушке, которая якобы вскрыла себе вены и оставила записку, написанную чуть ли не кровью на стене.
Я с ума сходила от неизвестности.
Шестым уроком у нас была география. Минут через пятнадцать после звонка в класс постучали, и вошел наш классный руководитель. Она сказала, что ночью Юля умерла. Я была настолько напугана и потрясена, что не могла даже плакать. Наверное, это был шок.
После урока ко мне подошел Данил. Его отец был следователем. От него Данил узнал подробности случившегося.
Не обращая внимания ни на учителей, ни на учеников, он обнял меня и прошептал.
— Мы с этим справимся. Вместе.
— Справимся с чем?
— Она оставила записку. Обвинила нас. Меня и тебя. Будет лучше, если ты узнаешь это от меня.
Да, наверное, так было действительно лучше.
— Это постараются сохранить в секрете, но… вряд ли это реально.
— Мы ничего не сделали.
— Я пойду к ней сегодня же вечером, — сказал Данил, — поговорю или… не знаю.
— Я с тобой.
— Нет.
— Я не разрешения прошу.
Данил ничего не ответил, молча соглашаясь со мной.
Мы пошли к ней после заката.
Её дом был мертвым. Не могу объяснить это словами, такое нужно чувствовать. И она тоже была мертвой. Мы оба знали об этом ещё до того, как вошли внутрь.
Глаза ведьмы были открыты, лицо — спокойно и безмятежно. На губах застыла улыбка.
— Гори ты в аду, — прошептал Данил, — просто гори в аду.
— Зачем она это сделала? — спросила я.
— Чтобы отомстить.
Вскрытие показало, что старуха была неизлечимо больна. В её смерти не было абсолютно ничего сверхъестественного. Если бы это произошло на несколько дней раньше, то Юля осталась бы жива.
Наша с Данилом жизнь не превратилась в один сплошной кошмар, ведьма не приходила в наши сны, Юля тоже, но тяжело осознавать то, что ты ничего не понимаешь, это во-первых, и во-вторых… во-вторых, мы до сих пор спрашиваем себя: это я виноват? Это я виновата?
В особо холодные и сырые дни запястье начинает болеть.
Как… напоминание?
Как будто такое можно забыть…