Сейчас и дороги вокруг Селигера стали лучше, и транспорта больше, и магазины почти в каждой деревне есть. А в начале нашего века Осташков для многих был ближайшим местом, где продается почти всё и есть аптека. Однако, несмотря на улучшение инфраструктуры, окружающей город, Осташков своей геоэкономической выгоды не потерял. Он, по-прежнему, остается единственным городом на берегах Селигера. Через него проходит трасса, а значит и пролегают дороги всех туристов, следующих и на левый, и на правый берега озера. Все дороги ведут в Осташков!
Смотреть на Осташков лучше из краеведческого музея. Весьма посещаемое место в городе. Собственно, других мест для посещения немного, если не сказать, что нет. К тому же, расположен музей в самом красивом храме Осташкова – Троицком соборе. Собор освящен в 1697 году, неоднократно перестраивался, а в XIX веке был перестроен с упрощением. Власти закрыли храм через несколько лет после революции 1917 года, а здание передали краеведческому музею. Предполагаю, что внутреннее убранство утрачено.
В краеведческом музее ты оказываешься в прошлой жизни города, по тем временам бурлящей. А Осташков-то не прост! Тут даже и путь из варягов... в арабы проходил. Не знала о таком. В 1770 году Осташков получает статус уездного города, и начинается градостроительство под руководством петербургского архитектора, бурно развиваются ремесла, перерождаются в промышленное производство. С фотографий на стенах музея смотрят изборожденные морщинами лица крестьян и рыбаков, с довольством глядят полноватые новые промышленники, и все вместе пьют чай из самовара на приходском празднике.
А выходишь на улицу в летнее провинциальное тепло, где закатное солнышко проглядывает сквозь деревья, склонившиеся к дороге, и центральные улицы в дорожных знаках, которые сразу не разобрать – в какую сторону ехать и где можно парковаться, а где нельзя. Впрочем, паркуются все где придется, благо места достаточно, чай, не столица.
Есть в Осташковском музее стенд с цитатой, возле которого многие задерживаются. Василий Алексеевич Слепцов в своих «письмах об Осташкове» писал:
А знаете, что меня больше всего поразило в наружности города? Как вы думаете? – Бедность... Но вы знаете, какая это бедность? Это вовсе не та грязная, нищенская, свинская бедность, которой большею частию отличаются наши уездные города... Это бедность какая-то особенная, подрумяненная бедность, похожая на нищего в новом жилете и напоминающая вам отлично вычищенный сапог с дырой.
Так это было или известный во второй половине XIX века либерал просто по привычке поносил царизм, мы уже не узнаем... Но теперь-то точно всё иначе. Теперь сапог не начищают, а наоборот немного припорашивают пылью, чтобы дыра не сильно резала глаза. Получается даже милый образ (бедновато и почти чистенько) настоящей необлагороженной провинциальности.
Цивилизация сюда добралась – купола Воскресенского храма стоят в лесах, а Троицкий собор ещё не рухнул, но и дальше дело не идет. Кажется, что все возможные улучшения Осташков отторгает, искренне желая остаться в своем сапоге с дырой.
Поэтому смотреть на город мне больше понравилось из музея, тем более, что у музея есть... колокольня. Колокольня Троицкой церкви является частью краеведческого музея и в ней даже располагается экспозиция «Осташковские колокольни и колокола», годами не претерпевающая изменений.
Тому, что Троицкий собор при советской власти был закрыт, удивляться не приходится, а вот Вознесенский собор простоял закрытым недолго – с 1928 года, когда был упразднен и закрыт Знаменский женский монастырь, которому собор принадлежал, до 1947 года. Потом здесь была устроена рака, где покоились мощи преподобного Нила Столобенского, перенесенные уже в 1995 году в Нило-Столобенскую пустынь.
В отличие от хотя и большого, но такого «домашнего» Троицкого собора, Вознесенский собор – высоченный, строгий, с оттенком холодной готики.
Внутрь храма попасть не удалось, мы мялись рядом с детьми и фотоаппаратом. Проходившая мимо женщина, видимо, сразу распознала туристов и, не меняя интонации и выражения лица, грустно глядя куда-то под ноги, привычно отбарабанила: «Вознесенский храм, осьмнадцатого века, при светской власти работал, есть рыба копченая, угорь, картошка, лук, помидоры, всё свежее, недорого, берите, на рынке дороже». И, не дожидаясь ответа, попылила дальше.
Против своего желания и крайне медленно, но Осташков все же меняется. В 2001 у меня не было машины, и особенных впечатлений от дорог я не помню, но в 2007 или 2008 я колесила по Осташкову на машине... хотя нет, не колесила, осторожно ползла. Даже будучи отчаянным начинающим водителем я уже тогда осознавала реальную угрозу оставить на этих дорогах все колеса. Деревенские пески и лесные болота, а также огромные глиняные лужи пугали меня меньше, чем дороги Осташкова. Поэтому в 2012 я лишь раз аккуратно «заглянула» в город, только заехала в магазин за напитками и сразу обратно.
А в 2020 была приятно удивлена тем, что, проехав по центральным улицам, увидела лишь одну глубокую яму, да и ту возле обочины.
С краеведческого музея я начала свой рассказ об Осташкове, им и закончу. Ибо все дороги вокруг Селигера ведут в Осташков, и всё в городе проходяще, а краеведческий музей, видимо, вечен. У него оказалась еще одна часть, доселе мною неизведанная. Часть художественная. Честно признаться, учитывая особую художественную школу, которая сложилась на берегах Селигера и центром которой был, конечно же, Осташков, художественная экспозиция краеведческого музея могла бы быть и поинтересней. Но мне все равно понравилось.
Пусть с вами останется это незамысловатое солнечное буйство и вид с колокольни на Троицкий собор и озеро, они – суть и душа этого города.
07.2001, 07.2012, 5.07.2020
Благодарю Людмилу и Татьяну за фото к этой статье. Другие публикации об окрестностях озера читайте в подборке «Вокруг Селигера».
