- Она мне не мать, – произнёс Никита ледяным тоном.
- В каком смысле?
- В самом прямом. Она никогда меня не рожала.
- Ничего не понимаю, – пробормотала Наташа. – С чего ты это взял? И почему я не в курсе? Ты никогда мне об этом не говорил!
Никита молчал, хмурился, глядя в одну точку, но она его не торопила. Ему всегда было нужно время подобрать правильные слова и сформулировать свою мысль. И за годы брака она к этому привыкла.
- Перед отъездом я пошёл к родителям, – начал он. – Я только поднялся на свой этаж, как услышал, что они ругаются. Причём не просто ругаются, а кричат друг на друга. За все годы я ни разу не слышал, чтобы кричали оба. Мама… Тамара Михайловна могла скандал отцу закатить, но чтобы тот ответил! Не было такого никогда. Так и стоял под дверью, слушал. Некрасиво, конечно, но я просто растерялся.
- Из-за чего был весь сыр-бор? – осторожно спросила Наташа.
- С чего начался скандал, не знаю. Но в какой-то момент я услышал, как моя мать заявила, что мне не мать и ничем мне не обязана. Напротив, за то, что она потратила жизнь, воспитывая чужого ребёнка, я обязан чуть ли не на руках её носить. Сказать, что я удивился, значит, не сказать ничего. Отец тоже кричал, что она, выходя за него замуж, знала, что, получая мужа, она вдобавок получает и его сына. И что насильно её никто в ЗАГС не тянул.
Наташа сидела разинув рот. Ничего себе поворот!
- Я не стал к ним заходить. Просто развернулся и ушёл, – закончил рассказ Никита. – Подумал, приеду с вахты, тогда и поговорим спокойно. Я в тот момент был совершенно невменяем, мог много лишнего им наговорить, потом сам бы жалел. Ехал домой и думал, что никогда эта информация у меня в голове не уляжется. И даже радовался, что уезжаю. Боялся, что ты заметишь, будешь спрашивать, а говорить об этом на тот момент я не хотел даже с тобой.
- Ну, Тамара Михайловна! – разозлилась Наташа. – Вот же змея!
- А что случилось?
Наташа, высказав ещё пару далеко не литературных фраз в адрес свекрови, и быстро пересказала события последних дней.
- Папа умер? – побледнел Никита.
- Ой! – воскликнула Наташа. – Ты когда звонил, я пыталась сказать…
- Я тебе не звонил. У меня отобрали телефон.
- Постой… А кто тогда?
Никита смотрел на Наташу, непонимающим взглядом:
- Нужно во всём разобраться по порядку.
- Давай ты и начнёшь. Расскажи, как ты оказался на той ферме? И почему меня не предупредил, что уволился и ищешь другую работу?
- А как я тебе скажу, что попался на удочку мошенников? – тихо ответил Никита. – У нас долги. Тебе одной дома непросто. Детей нужно растить, кормить, одевать, обувать и обучать. А я три недели бесплатно пахал! Не выдержал, ушёл. А со мной ещё два товарища. Мы с ними оказались братьями по несчастью. Одного зовут Александр, он сейчас в реанимации.
- Как? – ахнула Наташа, припоминая людей, которых видела. Все, конечно, были истощены, но чтобы до такой степени…
- Вот так. У него что-то с сердцем. Я тебе более того скажу, если бы ты не появилась, а вслед за тобой полиция, то утром он мог просто не проснуться. Это мне врач сказал.
Наташа закрыла лицо руками. Она не чувствовала себя героиней после слов мужа, но ощущала боль за этого незнакомого человека. За его родных, которые, возможно, ещё и не знают, что их сына, отца и мужа спасли из рабства, а теперь за его жизнь, висящую на волоске, борются врачи. Ещё был страх: если бы Илья оказался предателем, если бы их не вызволили в тот же день… Если бы, если бы…
- Второй – Даниил. Он самый крепкий из нас. Был.
- Что? – тихо спросила Наташа.
- Его убили при попытке побега, – сухо ответил Никита. – Он в первый же день сбежал. Точнее, в первую же ночь. Мы спали под препаратами, а он как-то ухитрился сбежать… Правда, выйти за территорию он не успел.
- Но откуда ты это знаешь, если спал?
- Надзиратель сообщил. Радостно так, словно что-то приятное нам говорит. Как же я ненавижу этого человека! Человек ли он вообще? Надеюсь, он будет медленно гнить за решёткой всю свою оставшуюся ничтожную жизнь!
Наташа закрыла глаза, но слёзы всё равно текли из-под опущенных ресниц крупными каплями.
- Мы втроём ушли с того завода, – сказал Никита. – Кто бы знал тогда, что мы из двух зол выберем большее… Мы просто не знали, как нам быть. Производство располагалось в Подмосковье, а мы решили попытать счастье в Москве. На последние деньги купили билеты на электричку и поехали. Но куда мы ехали? Где искать работу? Где искать жильё? Мы не знали. Просто ехали, на авось. Наверное, так нас и нашли.
- Кто?
- Он представился Глебом. А так его зовут или нет, не знаю. Со стороны нас вычислить было легко, это я уже потом понял. Мы вышли растерянные, не знали, куда идти, что искать. А тут подходит к нам приятный с виду молодой человек с вопросом, не нужна ли нам работа. Мол, у его отца ферма и очень нужны порядочные и непьющие рабочие. Зарплату предложил очень хорошую. Мы и согласились. Данил был особенно рад, что так быстро всё разрешилось. Он ни секунды не колебался. Легко убедил меня, что мы вытянули выигрышный билет. Правда, Саша не хотел сначала ехать. Шепнул нам, что он Подмосковьем сыт по горло. Эх, может, у него чуйка сработала?
И Никита задумался.
- А дальше, дальше что было? – нетерпеливо спросила Наташа.
- Да ничего. Встретили нас, потом укол в шею. Очнулись уже в сарае.
- Укол?! Но мне ничего не ставили!
- Милая, ты всё же женщина. Думаю, если бы ты одна пришла, никому не сообщив, где находишься, шансов сбежать у тебя бы всё равно не было. Помню, после этого укола утром страшно голова болела. И слабость во всём теле. А мы, оказывается, сутки без сознания валялись. Уж не знаю, чем они нас так «успокоили». Очнулись, нас покормили кашей, после которой мы снова уснули. Там вообще всё – вода, еда, были с добавлением чего-то или наркотического, или препарата медицинского кого. Потому что через неделю мы были уже как роботы. Сил спорить не было, а работой заваливали так, что к вечеру мы просто валились с ног от усталости.
- А что ты делал?
- У меня была теплица с перцами. Но теплиц там много, и что выращивали в остальных, я не знаю. И не спрашивал никого. Странно, но даже говорить там не хотелось. Тяжело было. Я даже не знаю большинство из тех людей, что были с нами. За три месяца один исчез, может, умер. Потом другого привели. Ты представляешь, мы даже не спросили его не о чём. Никакого интереса не было. Совсем. Он что-то первый день пытался спрашивать, но быстро сам превратился в безвольного раба. Все дни слились, как один. А потом вдруг ты появилась. Как луч солнца. Мне казалось, что я в очередном бреду. Знаешь, я иногда видел и тебя, и мальчиков, и наш дом. Однажды мне показалось, что я дома. Возвращаться в реальность было неприятно.
Они снова замолчали, держа друг друга за руки. Наташа боялась отпустить мужа, словно снова потеряет его. И ей было больно слышать о его жизни на ферме. И страшно. Липкий ужас сползал от затылка по спине от его рассказа.
- Примерно за неделю до моего отъезда, нам всем: мне, Косте и Мише, поступили странные звонки, – сказала она задумчиво, стараясь не выдать обуревающие её чувства. – Кто-то позвонил и молчал. Номер был скрыт. А потом человек, который представился тобой, сказал, чтобы я тебя не ждала, что он, то есть ты, нашёл другую и позже оформим развод.
- У нас все вещи забрали, – просто сказал Никита. – И телефоны со всеми контактами. Я рад, что ты этому звонку не поверила.
- Сначала поверила, – тихо сказала Наташа. – Все вокруг, и особенно Тамара Михайловна, пытались меня в этом убедить. Даже мои родители. На их взгляд, всё выглядело так, что ты устал от того положения, в котором оказалась наша семья.
- Но мы же семья. У всех бывают сложные периоды, но я бы так не сбежал.
- Я знаю.
В палату вошла медсестра и сообщила:
- Следователь приехал. Все должны быть в своих палатах.
- Ясно, – ответила Наташа. Она поцеловала мужа в давно небритую, заросшую щёку, и вышла. Московские следователи работали много: каждый день приезжали либо сами, либо присылали кого-нибудь. Они выспрашивали мельчайшие подробности. Наташа уже несколько раз рассказывала, как приехала, что слышала и что видела. Но они задавали одни и те же вопросы по кругу, пытаясь выпытать у неё новую информацию. О чём расспрашивали Никиту, она не знала. И у него не спрашивала.
***
Илья не уехал с Людмилой Николаевной и продолжал навещать Наташу с Никитой каждый день. Он развил бурную деятельность: поговорил с врачами больницы, в которой они лежали, всё разузнал, договорился, что их будут вести врачи уже дома. И с ними, в свою очередь, успел пообщаться.
Он же забрал вещи Наташи из общежития, добыл одежду для Никиты, и Наташа не знала, смогут ли они с ним когда-нибудь рассчитаться за всю ту неоценимую помощь и за его присутствие рядом в такой сложный момент.
Возвращались домой все трое спустя неделю после отъезда. Так же, в субботу. Никита всю дорогу держал жену за руку, а она отсыпалась, положив голову ему на плечо. Вроде и неудобно было, исхудал сильно, кости торчат, но Наташа спала и спала крепко. Впервые за три месяца она чувствовала себя спокойно.
В минуты бодрствования все трое обсуждали случившееся.
- И всё же, зачем нам звонили? – нахмурилась Наташа.
- Тебя так волнуют эти звонки? – спросил Никита.
Она кивнула.
- А звонки были до того, как Людмила Николаевна стала вести дело или после? – спросил Илья.
- Первые звонки были как раз в последний день работы Дениса Сергеевича, – припомнила Наташа. – Да, да, точно! А потом Людмила Николаевна взялась за дело, и мне позвонили второй раз с сообщением про развод!
- Думаю, они проверяли. Ищут, не ищут. А когда Люда взялась за дело и копнула, они узнали об этом и стали действовать. Может, надеялись, что этого будет достаточно, чтобы вас не искали.
- Глупо как-то, – протянула Наташа.
- И я не понимаю, – согласился Никита. – Вроде в этих звонках никакого смысла нет. Да и кто звонил? Надзиратель?
- Там много людей было, – нахмурилась Наташа.
- Да? – удивился её муж.
И все трое снова замолчали, а Наташа, снова положив голову на плечо мужа, в очередной раз провалилась в сон. А Никита о чём-то тихо говорил с Ильёй, стараясь её лишний раз не тревожить.
Дорога назад заняла меньше времени, и вот они уже обнимают детей, отца, и откуда-то взявшуюся здесь маму. Илья деликатно покинул дом, хотя пару минут назад принял приглашение поужинать и выпить чаю. Видимо, решил не мешать семейному воссоединению. А может, его спугнули излишне активные в этот поздний вечер дети.
Миша галдел, стоял на ушах, прыгал, кричал и очень громко смеялся. Костя, обычно одёргивающий брата, вёл себя почти так же. До глубокой ночи все радовались, сидели вместе на кухне, а потом разбрелись по комнатам. Прежде чем уснуть в объятиях мужа, Наташа на секунду задержалась на мысли, что ещё не конец истории. Пока было неизвестно где Тамара Михайловна, нашли ли её правоохранительные органы, и что эта женщина успела натворить.
Не забывайте подписываться, ставить лайк и комментировать! 😉