Сделала Лариса вдох-выдох, вдох-выдох, настроилась и вошла в класс, будто и не случилось ничего. Дети в том не виноваты, что у неё душа горит, сидят маленькие, глазастые, всем своим естеством тянутся, как не любить? На своём месте, Лариса Васильевна, хоть где-то на своём месте.
Начало истории
Лишь дома дала волю слезам. Уронила лицо в ладони и тихо плакала, пока пустота не навалилась. Лежат тетради на столе, ждут проверки после сегодняшней контрольной, а у Ларисы ни сил, ни желания. Обвела она взглядом скромную комнату, где лишь необходимое было: односпальная кровать, старенький шкаф со скрипучими дверцами, стол, под ножкой которого бумажка подложена, шаткий стул и почерневшее от времени зеркало. Вздохнула как-то горько и обречённо и глаза закрыла. Нечего больше ей здесь делать, нечего. Выдавило село, перемололо и выплюнуло. Смотреть на чужое счастье сил нет, не прижилась тут, а потому на следующий день заявление легло на директорский стол.
- Уходишь, значит, - озвучил он мысли обоих, пока Лариса смотрела в окно, не мешая изучать написанное. – И куда?
- Учителя много где требуются, - не поворачивалась к нему. Не было сожаления, она не разрешила себе этого. Представлять, как могло быть иначе ни к чему, надо не бояться смотреть правде в глаза, какой бы суровой она не была. Закалённая, одинокая, сильная она стояла перед ним, сложив руки на груди, а он чувствовал себя поверженным.
- Лариса, - начал было мужчина.
- Васильевна, - добавила девушка недостающее отчество. – По трудовому договору две недели вам должна.
- Да где ж я среди года другую найду?
- А это уже не моё дело, - сказала она спокойно, отводя глаза от окна.
- Злишься, значит? – понял Валентин Дмитриевич.
- Радости нет, но и зла никому не желаю, просто уехать хочу. А вам жизнь облегчить намерена лишь в одном: уйду спокойно. А что до замены кадров, тут уж сами разбирайтесь, кто на моё место встанет.
Он покивал головой, отчасти понимая, что у неё есть на это полное право.
- Я хотел бы извиниться.
- Не стоит, - остановила его девушка. – Люди взрослые, понимаем, как бывает. Мне просто теперь в другую сторону, вот и всё, - сказала и вышла из кабинета.
Собралась она в один день, вещи уместились в две сумки. Вот такая жизнь у неё получилась компактная. Уезжать было немного жаль, все ж к месту прикипаешь, к людям, живущим, только каков толк тут оставаться и смотреть на чужое счастье. Не здесь её дом.
Устроиться ей удалось в другом селе, которое от этого не так далеко и располагалось. Хотелось бы уехать ещё дальше, но тут требовался учитель математики в аккурат с середины года, будто под неё место было. Приняли с распростёртыми объятьями, заменять недостающий кадр уж все устали, а потому вновь Лариса Васильевна погрузилась в работу. Узнавала заново учеников, коллектив. И так вышло, что вскоре перебралась на должность директора.
Присмотрел он её себе на замену. Молодая, способная, трудолюбивая сразу понравилась Михаилу Яковлевичу, которому до пенсии как раз всего-ничего и оставалось. Поговаривали, что не просто так всё было, но Лариса знала: по-отечески отнесся к ней старик, потенциал увидел. Ничего меж ними, кроме добрых бесед не было и быть не могло, только разве другим докажешь?
Новая метла по-новому метёт, говорят, только Лариса Васильевна менять ничего толком не стала. Любимчиков не заводила, к каждому свой подход нашла, деньги на ремонт заведения выбила, и потому стали о ней вскоре только хорошее говорить и быстро привыкли.
Но не только коллеги интересовались Ларисой Васильевной, но и мужское население. Приглянулась она Сергею, агроному, и стал он ей знаки внимания выказывать. Мужчина в самом рассвете сил, не женат, да и не был, хозяин хороший, работящий, а потому неплохая партия. Стал он её домой провожать, на свиданья звать, а она и не отказывалась. Больших чувств к нему не испытывала, человек хороший, к ней тянется, остальное со временем приложится, чего говорить о любви, когда уж тридцать пять почти. А потому, когда замуж позвал, раздумывать не стала и согласье дала. Только злые у людей языки.
- Лариса Васильевна, - шепнула как-то одна из учительниц, - а вы про своего Серёжу всё знаете?
- Не понимаю вас, Ольга Юрьевна, - приготовилась женщина к сплетням.
- Ну как же, - мялась та.
- Да выговорите, как есть, незачем вокруг да около ходить.
- Вы про Таню знаете?
- Какую Таню? – не могла понять Лариса Васильевна.
- Ну Таню – первую любовь Сергея.
- А я здесь причем? – развела директор руками. – Мало ли у кого что в прошлом было, я живу лишь настоящим.
- Только дело в том, что не в прошлом она, - зашептала доброжелательница. – Недалеко от вас живёт.
Лариса Васильевна вздохнула и смотрит прямо на учительницу.
- Что вы от меня хотите?
- Ну как же, вы должны знать. О неё до сих пор любит!
- Спасибо большое за информацию, Ольга Юрьевна, - у вас всё?
Учительница глазами хлопает, размышляет, впервые видит такую реакцию. Она ж по-человечески рассказать всё хотела, чтоб знала директор, куда собирается, а та даже ухом не повела. Даже если знает, как можно спокойно-то быть, когда жених не тебя, а другую любит?
- Вы же расслышали? – решила уточнить женщина.
- Да, слух у меня хороший, не жалуюсь, - улыбнулась директор. – А теперь идите работайте, - ласково сказала она.
Откинувшись на кресле после ухода учительницы, она закрыла глаза. Вдох-выдох, вдох-выдох, так можно привести себя в чувства и успокоиться. Нельзя пороть горячку, она обязательно поговорит с Серёжей, и он всё разъяснит. Есть же какие-то причины, по которым он хочет сделать её своей женой. Должны быть. Лариса Васильевна устало посмотрела в окно, где школьники убирали упавшую листву, думая, что её жизнь больше похожа на зиму, то слякоть, то стужи, а так хочется весны: бойкой, звонкой, чтоб с капелью и подснежниками.
Сергей отпираться не стал, они до этого решили не обсуждать прошлое, но об этом Ларисе знать было нужно, ибо то прошлое перекочевало в настоящее и давило тяжелым сапогом на будущую семью. А, может, и никакой семьи теперь не будет.
- Не хочу быть лишней, Серёж, - сказала Лариса, разливая по кружкам горячий чай. Они разместились у неё в комнате, и она решила расставить все точки над «i». Неужели вновь придётся бежать без оглядки, будут ли силы? Теперь есть что терять: у нее целая школа.
– Я ж всё понимаю, первая любовь так просто не проходит. Если у вас…
- Да нет никаких нас, - перебил мужчина, покрывая ладонью её руку.
– Ты мне нужна, - глядел он ей в глаза, будто ища спасения. - Не хотел втягивать, да, видно, придётся рассказать.
- Ты её любишь?
- Люблю, - вздохнул он, и столько было в этом вздохе страдания, что Ларисе Васильевне невольно жалко его стало. Другая б на её месте после таких слов вскочила и выгнала взашей, а она сидела и ждала, предпочитая делать выводы после сказанного.
Продолжение здесь
А как бы вы поступили на месте главной героини?