Иногда нам кажется, что случайная встреча круто меняет нашу жизнь, рождая новые планы. А на самом деле ничего мистического - просто жизнь уже исподволь, незаметно, где-то в глубине нашего сознания, готовила к этим переменам.
Работа на заводе как то успокоила и упорядочила нашу жизнь. Я стал больше времени уделять домашнему хозяйству и дочери. Работа – дом, работа - дом. Ничего лишнего. Все просто и понятно. Помню первое время я просто балдел от того, что не надо учить уроки и постоянно решать чужие проблемы. Но, видимо, простая жизнь – это не для меня.
Учительская жилка не давала покоя. Я даже в цеху прослыл эдаким "просветителем". В обед и после работы по дороге домой мужики всегда просили меня что-нибудь рассказать. И я старался как мог. Наверное, так я пытался завоевать у них авторитет. Трепать языком – это не модели делать. Как говорится, кто на кого учился.
Помню, шли после смены домой. На дворе стоял март, с крыш капало. Я в очередной раз рассказывал истории на усладу публике. Часто просто пересказывал содержание известных книг, мужики слушали с большим интересом, но сами читать не хотели.
В тот раз это была глава из романа Булгакова «Мастер и Маргарита», а именно сцена на Патриарших прудах. Там профессор Воланд сильно озадачил своих собеседников утверждением, что человек вовсе не хозяин своей Судьбы. К слову сказать, в интеллигентской среде давно бродили слухи о том, что с этим романом Булгакова что-то не так, так как со всеми, кто к нему каким-либо образом соприкасался, всегда случалось что-то мистическое.
И вот, представьте: идем, я рассказываю, а впереди идет бабулька, она делает шаг вперед и тут….с крыши, с грохотом слетает огромная сосулька и падает между нами и бабулькой. Старушка в испуге, мы застыли как вкопанные. Стоим - не дышим. Тут один из мужиков в сердцах говорит: «Ну тебя с твоим Булгаковым…». И мы дружно поворачиваем и идем другим переулком, от греха подальше:)
Шло время. И все вроде бы наладилось. Казалось бы, живи и радуйся. Так нет - нет в душе покоя. Как-будто сам себя убеждаю, что у меня все хорошо, а глубоко внутри уже что-то копится...
Несмотря на то, что я уже был самостоятельным модельщиком и получил 4-й разряд, работа не ладилась. Все время вызывали меня на плиту ОТК и возвращали модель на доработку.
То там размер упустил, то чертеж неправильно прочитал и нагородил лишнего (с черчением у меня, вообще, засада была-мне чертежи читать, все равно что на китайском разговаривать, в школе у нас вообще черчения не было).
Конечно, с "плиты" ( так мы называли место ОТК, куда приносили модели на проверку) с ехидством сообщали Коле о моей очередной промашке. И естественно, он очень расстраивался, что ученичок его позорит. Помню, иногда он в сердцах говорил: «А может зря ты из школы ушел? Вот языком молотить у тебя гораздо лучше получается. Ну, и рассказывал бы детям истории. Модельное дело – это не для тебя. Если ты каждую модель будешь переделывать, ты ж ничего не заработаешь. Чем семью будешь кормить?».
Я расстраивался и замыкался в себе. А что тут изменишь, такая мне особенность с детства досталась от отца. И опять я вспоминал своих родителей «добрым словам». Неумение сосредоточиться на главном, рассеянность внимания, неумение идти от общего к частному – это особенность мозгов у детей алкоголиков. И, наверное, можно было это как-то поправить, будь они повнимательней к своему ребенку. Да куда там ... Один вечно пьяный, другая общественница до одури. Все воспитание - это ремень.
А тут еще, как специально, произошла случайная встреча с моим бывшим коллегой по школе-литератором Николаем. Встретились, разговорились. Он, будучи увлеченным человеком, много рассказывал о школе, вспоминал наши с ним совместные разработки уроков (мы уже тогда проводили интегрированные уроки, что для того времени было новаторством).
Невольно он разбудил во мне почти угасший огонек творчества, тягу к учительству, которую я пытался задавить в себе. Да еще стал вдохновлять тем, что открывается новая школа, и он лично знаком с директором. И что директор этот толковый мужик, новатор и приветствует всякую инициативу. И как было бы здорово нам с нуля начать создавать "свою" школу. Настойчиво уговаривая вернуться в школу, он как змей-искуситель разжигал в душе противоречия: а правильно ли я сделал, что сменил профессию.
Мы стали встречаться по выходным, строить планы о "своей" школе и мечтать о будущем.
Я поделился своими переживаниями и мыслями с женой. Не скажу, чтобы она этому обрадовалась, потому как прекрасно помнила, как я самозабвенно работаю, забывая обо всем на свете и понимала, что меня не переделать. Но возражать не стала. Любила, и хотела чтобы я был счастлив, и поэтому старалась поддержать, хотя на душе кошки скребли.
Я пошел на собеседование к директору, набиравшему коллектив в новую школу. Он, видимо, уже был наслышан обо мне от Николая, поэтому совсем не удивился, что к нему в школу просится учитель с "улицы".
После милой беседы я оставил свои данные директору и стал ждать, как распорядится Судьба. На дворе стоял август 1991 года.