Глава третья
— Смотрю ты очень хорошо провела время, — процедил ангел сквозь стиснутые зубы.
— Да. Я хорошо поела. А время провела отвратительно. Знаешь больная энергия чуть не свела меня с ума. Демон практически взял верх, — я хотела разозлиться, но не смогла. Во-первых, сытая, во-вторых, благодаря Самаэлю три невинные души уже в аду. — Мне пришлось срочно принять меры. Поэтому я здесь.
Выражение лица ангела с раздражённого сменилось удивлённым.
— Не знал, что суккубу не всё равно, какую энергию употреблять.
Пожала плечами.
— Теперь ты в курсе, а я в порядке. И спасибо вам, что приехали. Мне и правда в тот момент было очень плохо. Я почти сорвалась…
— Не буду спрашивать у тебя подробности, но может поедем уже отсюда? — поинтересовался Ник.
— Я только «за», — кивнула другу. — Но за руль сейчас не сяду. Слишком меня распирает от «еды».
— Я поеду на твоей. Сама езжай с Ником, — сказал Сэм и протянул руку за ключами.
Нашарив брелок в сумке отдала ангелу ключи от своего авто.
— Не разбей эту тачку, Сэм, — засмеялся Ник.
Ангел ничего не ответил и сел в машину. Завёл и плавно укатил с преступного района.
— Ну что? Прыгай ко мне, Аня. Прокачу с ветерком!
* * *
Ник выжимал сто восемьдесят и качал головой в такт музыке, разливающейся из крутых динамиков его авто.
Я смеялась над его смешными подёргиваниями, на что он ещё сильнее и смешнее корчил рожицы.
И вдруг...
Всего секунда... Нас догоняет неизвестная тачка и неожиданно наносит нам страшный боковой удар.
Ник крутит руль, но он не в его силах сдержать груду металла.
Меня будто завернули в мокрую вату. Сердце быстро заколотилось. Ни рукой, ни ногой не могла я двинуть. И не видно ни зги от вращающегося мира.
Зато всё слышно.
Бешеный визг шин, а потом ещё более жуткий визг мнущегося металла. Мне удалось вздохнуть, со всхлипом. Желудок повело, а мир закрутился каруселью — нас завертело от удара.
Автомобиль перевернулся в воздухе и с громким грохотом рухнул на землю и мы неслись дальше…
Страх затопил меня. Но не за себя... Я бессмертна, а Ник — нет. Его можно убить...
Я во все глаза смотрела в разбитое окно на приближающийся красный грузовик.
Обеими руками толкая воняющий маслом пластик отвела подушку безопасности в сторону. Мы всё ещё крутились. Меня пронзило ужасом, когда грузовик визжа тормозами и уходя от столкновения пролетел на пустую правую полосу.
Нашу машину встряхнуло — мы во что-то воткнулись и остановились с костедробительной резкостью.
Колотя по подушке оттолкнула её вниз и едва оглохла от внезапной тишины. Подушка была измазана красным; я посмотрела на руки. Красные. Кровь текла. Меня порезало битым стеклом. Но это мелочи.
Неверной рукой нашла руку Ника. Она была влажная: от пота или крови? Друг вцепился в меня с силой перепуганного ребёнка.
— Я с тобой, — прохрипела я.
— Я умру? — просипел Ник.
Голова раскалывалась, вздохнуть не было сил.
— Нет, я этого не допущу, — прошептала я и слёзы обожгли мне щеки. — Я с тобой, Ник. Вот моя рука. Я тебя не брошу.
В груди жгло, дышать нормально не удавалось и я дышала мелкими вдохами, силясь отстегнуть ремень.
Наконец удалось. И под крики людей, сбегавшихся как муравьи на дохлую гусеницу я высвободила ногу. Пока ещё нигде не болело, но ясно было, что это ненадолго.
А ещё сейчас меня стошнит. Всё к тому идет.
— Я боюсь, — простонал Ник, сильнее сжимая мою руку.
Воздух с бульканьем выходил из его залитых кровью лёгких.
По осколкам разбитого стекла я придвинулась к Нику. Осторожно притянула к себе его исковерканное тело.
Я что-то говорила, говорила, говорила.
— Скоро нас вытащат, ты только держись. Сэм тебя подлатает, — обещала я ласковым голосом.
— Спасибо, — прошептал он пугающе слабым голосом. — Спасибо, что была моим другом. Спасибо, что всегда приходила на помощь. Ты, прекрасная женщина, Аня. Твоя душа должна быть спасена. Я рад, что знал тебя. И ты не забывай меня...
У меня сдавило горло.
Он не выживет.
— Я тебя никогда не забуду, Ник. Всегда буду помнить, мой замечательный друг.
Слёзы лились и лились, обжигали, точно кислота. Я нежно-нежно его укачивала, а он дышал с жуткими всхлипами — это говорила сама боль, и меня пронзило состраданием.
Ник вздрогнул всем телом, я прижала его ещё крепче, хоть и знала, что делаю ему больно. Слёзы обжигали мне руку.
Вокруг шумели люди, но нас никто не трогал. Мы был отделены от них вечностью.
Ник – нол. Нолы как и все бесы – смертны. Они могут жить вечно, но убить их можно очень и очень легко. Как любого человека.
Тело Ника вдруг осознало, что умирает и с подстёгнутой адреналином силой принялось бороться за жизнь.
Прижав его голову к груди я удерживала его в ожидании судорог и зарыдала, когда они принялись сотрясать его, будто вырывая тело у души.
Чёрт, чёрт, чёрт!
— Сэ-э-э-эм! — закричала во всю силу истерзанных лёгких.
Ник затих.
Укачивая его, теперь ради себя, а не ради него, — я рыдала так, что становилось больно моим несчастным рёбрам. Пусть, пусть бы только это было правильно! Пусть не зря! Но мне казалось, что всё неправильно.
Мой друг, мой прекрасный милый нол, вечный оптимист Ник — умер...