(слово отца Андрея в Прощеное Воскресение)
Братья и сестры! По большому счету я ни с кем не ссорился. Мне кажется, что я никого намеренно не обидел. И мне кажется, что никто намеренно не обидел меня.
Но если я глубже вникну в этот вопрос, то окажется, что я всех вас осуждал. На кого ни гляну, того, хоть в чем-то осужу. Такое сердце человеческое. Оно иначе смотреть не может.
Поэтому, мне кажется, что много слов сказано именно в сердце. Но контроль не снят – я не сказал ничего злого «на воздух». Чтобы они потом встали передо мной на Страшном Суде. Потому что все слова наши станут перед нами на Страшном Суде. В оправдание наше или в осуждение. Барьеры не сломлены. Я не все сказал, что хотел. Но в сердце я много сказал.
Есть много всего. Много гордости. Много лени. Много уныния. Много маловерия. Есть много лицемерия. Как бы его не гнать, оно все равно остается. Ненавистнейшая вещь. Убивающая веру напрочь. Под корень ее подрубающая. Заискивание перед сильными. Презрение к слабым. Ненавижу это. Но это есть.
И вообще – ненависть к греху – означает, что он есть. Он ненавидим, но он – присутствует. С ним надо драться, но он не хочет уходить.
Итак... Простите меня грешного... Если бы я был лучше, то и вы бы были лучше. Если бы я был терпеливее, смелее, добрее, молитвеннее... меньше бы ел, спал и лукавил, вы бы были лучше. То, что вы сейчас такие, какие вы есть, в этом есть и моя вина. Все ничтожество христианское лежит на плечах пастыря. Во всем виноваты мы. Священники. Как говорил Иоанн Златоуст: «из нашего брата священнического мало кто войдет в рай».
Я хотел бы, чтобы вы были лучше. Но вы будете лучше, если лучше буду я. Если я буду лучше, гнилые уйдут, а придут новые. А те, кто останутся, засияют как медные копейки.
В посту нужно всем повоевать. И поверьте мне, что всей вселенной будет легче. Всей вселенной будет легче, если греха станет меньше. Уж поверьте мне.
Но пока что мы... проволынили многие годы. И все-таки я буду поститься в этом посту. Я буду молиться и плакать за себя и за вас. Буду молиться много. Как получится – я не знаю. Скорее всего – как всегда – не получится вообще ничего. Но я буду стараться.
Буду стараться быть честным священником и честным христианином. Со слезами, с криком, с воплями. С поклонами. С мозолями на коленах. Как это бывало в дни юности моей. Бывало, что в дни этой сладкой юности полночи выстаивал на коленях. Нету сейчас этого. Лень есть, молитвы нет. Но я буду стараться. И вы старайтесь. Потому что умирать придется. Перед Христом стоять придется. Так оно и будет.
Поэтому, дорогие христиане. Нас ждет великая борьба и великая победа.
И еще раз повторяю: «Простите меня!»
И все мертвые и живые, простите нас. Мы будем лучше.
Да простит Господь всех христиан, вошедших в Святой Пост, и даст нам Господь дожить до Святой Пасхи. Входим в пост и достигаем пасхи. Аминь!