Тут некоторые товарищи, подозревают, что я много выдумываю. Спешу уведомить - я не вру никогда. Особенно в интернете, потому, что в интернете врать - грех страшный.
На Кавказ, в одну и благословенных республик, я летал несколько раз. Давно это было. В стране моей странной порядка тогда не было, совсем. Порядок бандитский был. Первая "чешская" закончилась, вторая вот-вот должна была начаться. Я работал в очень центральной больнице самого центрального города. Жил я с женушкой и сыночком, бедно, денег на еду не хватало, сыночек болел тяжело, на лечение то-же деньги были нужны. Лапулечка, женушка моя в истерике перманентной жила, но любила меня сильно. А, чего сделаешь, я же очень красивый был и обаятельный. Да и потом, куда она из подводной лодки? И вот, в это время находят меня из одной неофициальной, хорошо организованной и под крепкой "крышей" организации. Говорят - заработать хочешь? Нам тебя коллега один рекомендовал. Отвечаю - чего надо-то? Человека одного значимого в республике самой спокойной нашей ранили. Лечить надо. Местные эскулапы бояться, не берутся, потому в случае грустного результата ... люди гор, понимаешь? А больной этот, так плох, нетранспортабельный. И озвучили суточные, я присел на асфальт от числа, а они говорят - это в зелененьких. Тогда я лег и глаза закрыл, представил так сказать, как в гробу я буду лежать, если найдут тельце мое. Отвечаю - если жена отпустит, поеду. А сам думаю, ведь не отпустит, она же любит меня, ведь я такой, что не любить меня нереально. Домой прихожу и осторожно говорю, благоверной своей, надо в республику горную ненадолго слетать, человека хорошего полечить. У ней истерика приобрела кататонический вид, из ушей пар пошел, а из глаз лучи "лазернные" испепеляющие. Спрашивает, дракончик мой любимый: "суточные какие?" Назвал я циферки, уточнил, что в зелененьких. Истерика перманентная прекратилась. " У нас и сумки дорожной нет, с пакетиком полетишь, блин, целлофановым!" А я думал не отпустит, вот она любовь какая! Дело было в конце декабря, проблемы с билетами. Но, у организации этой все схвачено. Надо было подойти к киоску во Внуково, в аэропорту киоски стояли, на них "Авиалинии такие-то" написано было. Скажешь кодовое слово, тебя пошлют. Послали. К тетушке, по имени назвали. Я пошел, тетушка в уголке зала сидела. "Есть билеты, только стоячие" -говорит-"брать будешь". Шутит думаю. Беру. Не шутила. Давно это было, много народу на борту самолета стояло. Но, не расстраивался никто, все жизни радовались. Потому как люди добрые были. Все сразу есть начали, пить, потом закурили все. Хорошо летели, весело. Сейчас так не летают, сейчас если ребеночек заплачет в самолете, его придушить могут, причем сами родители. А тогда, звука двигателей на взлете не слышно было, пассажиры к этому времени уже курили и радость свою, жизнелюбиво выражали. Веселей я только в Кабул летал, тогда пассажиров пилоты бегать заставляли, от хвоста к носу и обратно, по команде, для облегчения виража. А в этот раз, не бегали, народу между сидениями много было. Прилетел. У больнице толпа, мужчины, все в черном, бороды черные, плотно так вокруг больницы стояли, и много их. Человек я красивый, но трусливый очень. Сразу в туалет попросился. А меня сразу к столу операционному поставили. Понял, судьба моя сейчас решается, Господь милостивый помог, как работать начал, сразу о себе любимом думать перестал. Работа, она если любимая, она от всего спасет. Послеоперационный период тяжело протекал, спал по часу в сутки, рядом с больным. Неделю не отходил. Кормили меня, своебразно. Икру черную на хлеб не намазывал, я ее гадину столовой ложкой. Как скандинавский герой в Вальхалле, вокруг женщины стояли местные, мне даже говорить не надо было, они без слов блюда меняли. Между собой они шепотом переговаривались, что бы значит не мешать трапезе героя. Много ли, мало ли времени проходит, лечу, не сплю почти, жру как Верещагин. Больной, значимый, живет. И вот однажды, приходят местные мужчины, уважаемые на земле своей, те, что не шутят никогда. Во время "трапезы героя" заходят. Говорят: "мы тебе дом купили, вон стоит из окна видно, а это жена твоя будет" и девушку из толпы выводят. А девушка эта, глазки опустила, щечки ее покраснели. Нет - отвечаю - я домой хочу. Они, серьезно так - нет - говорят. Вы видели когда-нибудь кавказских мужчин, уважаемых, со свитами каждый. Вот. Я видел и понял, что шуток местных я не понимаю. Шутили они! Я поседел и облысел сразу, я сексом потом пол года не занимался, от страха у меня импотенция сделалась. Это они билеты на самолет принесли и спасибо сказали, шуткой такой. В аэропорт коньяку Кизлярского, ящичек маленький, подогнали. Я в самолете с прокурорским две бутылочки уговорили. Домой пришел, жинку свою истеричную обнял, часа два плакал, говорить не мог. Слаб я, но после как у жены на груди поплачу, сильней становлюсь, горы свернуть могу!
Я туда еще летал несколько раз. Каждый раз интересней и интересней было. Я потом расскажу.
