В одном из обсуждений материалов в Lenta.ru мне был задан вот какой вопрос (тогда он сильно почему-то волновал):
Сейчас много пишут о том, что возвращение Путина соответствует букве Конституции, но не соответствует ее духу. Как вы можете это прокомментировать?
И зачем в формулировке это слово — «подряд»? Почему нельзя просто написать «не более двух сроков»?
Я написал тогда, что развёрнутый ответ на подобный вопрос явно не может быть помещён в комментарии. Это было бы просто неверно ещё и потому, что мы слишком сильно отклонились бы при этом от темы. Я пообещал, что дам ответ. Вот, какой ответ я дал.
О том, что делает юрист и чего он не делает
В статье 81 Конституции Российской Федерации сказано вот что:
Статья 81
1. Президент Российской Федерации избирается сроком на шесть лет гражданами Российской Федерации на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании.
2. Президентом Российской Федерации может быть избран гражданин Российской Федерации не моложе 35 лет, постоянно проживающий в Российской Федерации не менее 10 лет.
3. Одно и то же лицо не может занимать должность Президента Российской Федерации более двух сроков подряд.
4. Порядок выборов Президента Российской Федерации определяется федеральным законом.
Обращаю внимание, что ранее в п. 1 этой статьи срок, на который избирается человек на государственную должность Президента России, был не шесть, а четыре года. Сразу отмечу, что не существует никаких научных методов в самой юриспруденции, которые могли бы точно определить на какой, собственно, срок должно избираться на тот или иной пост то или иное лицо. Юриспруденция вообще не слишком-то умеет работать с числами. Это — явно не её стихия, и не её парафия. Это — как раз вопрос чистой политики. И не более того. Поскольку я не политик, то мне трудно сказать: верно или неверно то, что раньше срок президентства был четыре года, а теперь стал шесть лет. Точно так же не могу ничего сказать и относительно минимального возраста президента. Тридцать четыре или тридцать пять, а, может, надо тридцать семь или тридцать шесть лет и два месяца— не знаю.
Но вот на что юрист должен обратить внимание, и что совершенно точно вправе он анализировать, так это неверность формулировки п. 2 цитированной статьи. Внимательно (sic!) прочтите этот пункт, обращая внимание не на число, а на слово «может». Это словечко с головой выдаёт мысли составителя этой нормы. Она сформулирована как особенное дозволение, а не как особенный запрет.
Если читать её буквально, то нельзя ответить на такой, например. вопрос: «А может ли человек, которому нет и двадцати пяти лет, быть Президентом?»
Ясно, что
если ему тридцать пять и более,
то он «может»,
а вот во всех иных случаях?
Но Конституция не дарует права и свободы, она всегда и только, как, впрочем, и любая положительная норма, их ограничивает, определяет. Мы интуитивно понимаем, что в Конституции хотели отметить то, что Президентом России может быть только человек не моложе тридцати пяти лет. И это означает, что юридически корректной формулировка п. 2 ст. 81 Конституции была бы такой:
2. Президентом Российской Федерации не может быть избран человек моложе 35 лет, не может быть избран человек, не являющийся гражданином Российской Федерации, а также не может быть избран человек, постоянно проживающий в Российской Федерации менее 10 лет.
Ну вот Вам примеры:
- Из высказывания «Вова может быть лицемером» никак не следует, что лицемером не может быть Дима.
- Из нормы «живущие в Новосибирске имеют право совершать покупки в магазинах, расположенных в Новосибирске» никак не следует, что такого права и даже возможности не имеют те, кто в Новосибирске не живёт.
Заметим, эти две формулы никак не эквивалентны. При этом вторая формула тем более правильна, что она прямо следует природе соотношения положительных норм и естественного права: право существует и вне Конституции, а конституционная норма накладывает строго необходимые ограничения на естественные права. Обратите внимание, что если следовать точно законам правовой объективности, то и инженерные положительные конструкции в юридическом конструировании получаются корректнее.
Я отклонился от заданного мне вопроса именно затем, чтобы продемонстрировать тип анализа, который совершают юристы как именно юристы.
Возвращаюсь назад.
Я не в состоянии прокомментировать рассуждения относительно разделения норм на их «букву» и «дух». Такое разделение, строго говоря, находится за пределами вообще юридического анализа положительных норм. Почему? А потому, что всякая положительная норма прежде всего есть с точки зрения юриспруденции не закон права как таковой, а объективная форма, в которую облечено представление о закономерности правовой объективности и через которую эта закономерность и воспринимается при юрисдикционных действиях.
Немного о толковании
В юстиции есть четыре метода толкования положительных норм при так называемом правоприменении:
- грамматическое толкование, то есть толкование буквальное, исходя из значений слов и символов, которые использованы,
- системное толкование (иногда в литературе встречается термин «систематическое», но он не совсем лексически точен), то есть толкование нормы в связи с её местом в системе иных норм и в сопоставлении с иными нормами,
- телеологическое толкование, то есть толкование нормы в связи с той целью, для которой она была сконструирована,
- историческое толкование, то есть толкование нормы в связи с тем историческим контекстом, в котором она составлялась.
Критерием верности того или иного толкования является сокращение числа неопределённостей, в том числе и противоречий, в самом толковании и неопределённостей, в том числе — противоречий, результатов толкования с иными нормами.
Применяются эти методы так.
Вначале толкуется норма грамматически.
Если при этом не остаётся неопределённостей, например, не возникает никаких противоречий, то принимается именно грамматическое толкование и его результат, а толкование прекращается.
Если при этом неопределённости остаются или возникают, и они никак не могут быть устранены при грамматическом толковании, то тогда переходят к толкованию системному.
Если при этом не остаётся неопределённостей, например, не возникает никаких противоречий, то принимается именно системное толкование и его результат, а толкование прекращается.
Затем — по тем же самым критериям сокращения противоречий — к телеологическому толкованию, затем — к историческому толкованию.
Если и при этом не удаётся избегнуть неопределённости в истолковании, неопределённости, например, в виде противоречий, то… тогда вообще надо садиться и переделывать саму норму, причём делать это незамедлительно, ибо она оказывается вовсе непригодной для применения.
Когда правоприменители, например — судьи, начинают сходу говорить о «духе» закона, как любит, скажем, проделывать в своих судебных актах одна весьма забавная судья в Арбитражном суде Новосибирской области, то они должны отдавать себе отчёт, что, коль скоро под «духом» всё же имеется в виду проявление разума, то они говорят при этом о телеологическом или даже историческом толковании. А применение методов телеологического или исторического толкования должны быть строго обоснованы невозможностью по крайней мере остановки на системном толковании норм. Любому правоприменителю, кто переходит к телеологическому толкованию, необходимо прямо указать — какие именно противоречия или вообще неопределённости он не в состоянии устранить в результате системного толкования конкретной нормы. Ему также обязательно необходимо указать — что именно входило и как именно входило в круг его рассмотрения при системном толковании. Упомянутая выше судья, строго говоря, вообще не владеет методом системного толкования и её срывы на выяснение «духа» закона есть не что иное, как testimonium paupertatis. Тем более, что и при телеологическом толковании производится именно объективное исследование цели принятия нормы, а при историческом не менее объективное исследование исторического контекста. И то и другое должно находить объективное отражение не только в видениях судьи-спирита, вызывающего духи норм, но и в материалах дела, в материалах, которые рассматриваются и изучаются.
... и, наконец, о Конституции
Лично я в исследуемой статье Конституции России пока что не вижу даже грамматических неопределённостей, а потому и не вижу решительно никаких оснований для перехода не то, чтобы к телеологическому или историческому толкованию. Но даже и к системному.
Исключение состоит только в указанном месте п. 2 ст. 81 Конституции Российской Федерации. Это место в п. 2 ст. 81 Конституции РФ, тем не менее, совершенно однозначно и не создаёт неопределённостей, если рассматривается право человека быть Президентом России, этот человек прожил на территории России не менее 10 лет и достиг тридцатипятилетнего возраста.
Вот так я могу прокомментировать именно как юрист рассуждения о противоречии чего-то «духу Конституции Российской Федерации».
Теперь перейдём к вопросу какова разница нормы без слова «подряд» и с этим словом.
Замечу сразу, что я не считаю вполне корректным само представление о наличии какого-либо пассивного права вообще, но пока рассуждаю в его парадигме просто потому, что в данном случае это ни на что не влияет. Если интересно доказательство того, что в реальности никакого пассивного избирательного права нет, а под ним разумеется как раз активное избирательное право в отношении того или иного субъекта, то я готов это доказательство опубликовать отдельно.
Даже на грамматическом уровне мы понимаем, надеюсь, что разница — колоссальна.
Если бы этого слова не было, то человек, который занимал бы такую государственную должность как должность Президента России по крайней мере в результате двух выборов, лишался бы вообще пожизненно права занимать её вновь. Соответственно, и граждане России лишались бы политического права вообще избирать этого человека на указанную должность. Иными словами, политические права такого гражданина, который побывал в должности Президента России два раза, оказались бы пожизненно существенно сокращены по сравнению с иными гражданами, подходящими под те же объективные критерии, причём не в силу противоправных действий такого человека. И политические права всех остальных граждан в отношении избрании такого человека — тоже. Этот человек, в некотором смысле оказывался бы пожизненно «недогражданином». Причём по индивидуальному, а не групповому объективному признаку. В том случае, когда такое слово есть, указанное ограничение оказывается введённым лишь на время, и тогда оно должно рассматриваться на его правомерность лишь с точки зрения того, насколько такое ограничение прав является необходимым.
А необходимым-то такое ограничение, как представляется, так-таки является. И вот почему.
Такая должность как должность Президента Российской Федерации (опять-таки оставим в стороне вопрос — а есть ли вообще необходимость в такой должности) связана с весьма широкими, часто излишне широкими полномочиями и не менее серьёзной ответственностью, вкупе с полной неподконтрольностью или весьма затруднённым контролем над его деяниями. И то, и другое, и третье не может нормально влиять прежде всего на человека. Человек, находящейся на этой должности так, как она есть, обязательно испытывает разрыв своей личности, поскольку с одной стороны он остаётся лицом, индивидуумом, субъектом, а с другой — его воля постоянно объективизируется. Если взять даже поверхностно, то надо увидеть и воспринять необычайно пристальное внимание к личной жизни любого Президента Российской Федерации, желание разглядывать и оценивать такую жизнь со стороны публики, и яростную попытку такую жизнь защитить от публичности. Как бы это ни было парадоксально, но справедливо и то и другое стремление. А справедливость такого как раз и демонстрирует наличие серьёзного противоречия между государственной должностью и личностью человека, её занимающего. Я не говорю уже о том, что при любой власти, происходит своеобразное «отравление властью». Человек действительно дезориентируется в социуме и действительно его представления о текущей жизни становятся всё более и более фантастическими. И чем эта власть бесконтрольнее и обширнее, тем больший вред личности она наносит.
Такое состояние не необратимо. Оно легко корректируется возвращением человека в нормальную жизнь и паузой в осуществлении им полномочий. Вот почему и существует предусмотренный Конституцией РФ перерыв. Другое дело — как используется такого рода пауза. Если человек фактически не выходил из властных коридоров, а затем снова возвращается в кресло Президента России, ну, тогда смотрите всё, что написано выше.
Тут в именно в рассматриваемой конституционной норме ничего не добавишь и не убавишь.
Кстати, ответственность за то, чтобы строго стеречь свои права и свободы и постоянно давать окорот государству при любом поползновении оного в их сторону, граждане несут всегда. При любых правителях и при любой государственной системе. Потому что итогом эволюции плохого гражданина может быть либо хороший гражданин, либо хороший раб.