1.
Бибихин, этот пошляк, в кулуарах текстов Хайдеггера, стоит, чтобы убедиться в этом, перечитать, пересмотреть бегло, его перепевы этого немца о языке. В отличие от Р. Карцева, скучный и в своем назидании и глупости, наитием иногда, что что прозревал, но всякий раз не до конца. Лучше бы он его отсосал. "Коммуникативный разум?"- переспросила девица, и ответила: "Отсосу без проблем". После Гугл заслуга Бибихина, как переводчика, это заслуга цифровой машины будущего. И он достоин уважения, лишь с поправкой на время, и в ту меру, в какую такой цифровой машины все еще нет. Но которая и теперь может, писать и говорить, все что угодно, но это ничего не меняет в том, что она исполняет безразличный ко всему этому письму и его содержанию алгоритм, почему бы, в смысле экзистенциального фрактала, и не в стремлении к удовольствию от письма. И он так и не смог подняться вровень со своей мировой литературой, более того, так и не догнал Шестова, в своем беспросветном уме. Трус, да и только, косвенно пресмыкающийся, перед когда-то злым величием СС.
Так, что же, он все же наблевал о Толстом, в книге о его заметках и рукописях? Цитируя Томаса Манна, что еще не проиграл две мировые войны, мол давил корифея глупейшими высказываниями завистника, что принял, надо думать, себя как фатум. После 1945, Х. Г. Гадамер, был внимательнее к персонажам романа "Война и мир", к смешному де, одноглазому Кутузову, уснувшему на военном совете в Филях, а автор "Степного волка" уже не так гордился пошлостью Гете, чья заслуга таким образом, скорее, в том, что он деньгами помогал Гегелю, пока тот писал "Феноменологию духа". Все подобного рода завистники, преисполненные ресентимет, должны понять и поймут, что их танки выбьют, будут ли это: Леопарды, Леклерки или Абрамсы, - ракетами роботами, просто и не просто потому, что война, как и познание природы, это дело машин, единственно, возможно, не глупая мысль Щедровицкого, который и в этом не догонял, последнее слово, все равно будет за живым разумом. Так называемые любители природы, вроде Хайдеггера, что призывали не починять ее себе, но деликатно обходиться с ней, ведь любят ее не бескорыстно, это любовь к возвышенному природы, кроме прочего, на самом деле может быть, любовь к рабству, и к господствующей позиции в нем, коль скоро, господство природы над обществом, это основное условие, и рабского господства, людей над людьми. Хайдеггер и в этом не переставал быть может, быть фашистом, только глубоко замаскированным, послушанием и смирением. Равность объемов природы и общества, в производстве желания, что и есть реальность, это ближайшим образом наиболее верное решение перед лицом таких любителей. И разве что «Зеленые», что, впрочем, легко рискуют превращаться в Халка, в миф Марвел. Аристократия- это ветреная девица, быстро меняет любовников. И всем гнилым интеллигентам, и фальшивомонетчикам духа, следует помнить об этом, прежде чем судить и рядить великих, в том числе и своих современников. Верно, что природа Гераклита не та же, что природа Аристотеля, а тот, до сих пор рискует, пусть бы, видимо, никогда и не перестанет так рисковать, быть окончательно отброшенным, за каждым новым поворотом истории науки, что видимо и теперь, происходит с новым телескопом на орбите. И все же, природа теперь, это и искусственный интеллект, законосообразность его рассудка- расчета. И, коль скоро, такая техника может обхаживаться и обхаживается, и может быть и иной, как и природа, то мысль Хайдеггера и верна, и не полна, как и всякая мысль, что не может высказать истину, всю и сразу, даже в 90 томах сочинений.
2.
Черный гротеск, таким образом, относительно мягкий пример, которого, отчасти продемонстрирован выше, это действительно может быть трудно преодолимая грань современности. Бахтин в этом прав. И дело даже не в самом черном гротеске, тьф,у тьфу, тьфу, он , propriet person, а не розыгрышем во фрагменте, теперь встречается не так часто, и скорее цинизм сексуальности, если это понятие «сексуальность», не распространять на его противоположность, подобно тому, как «я на тебе как на войне». Впрочем, любое желание таково, если ни сексуально, то либидинозно, возможной ошибкой масла масленного, как мы помним. И все же. Наркоманы в армии США, в Ираке, расстреливающие из военных машин и вертолетов, мирных граждан на улицах, под музыку тяжелого рока, или бомбящие свадьбы в Афганистане, или нацисты на Украине, "Иди и смотри"- может быть 9 баллов из 10, на Лорд фильм. Но отталкивание от черного гротеска и завистливое его признание в бытовом цинизме- это трудно искоренимые черты капитала, что имеет склонность принимать себя как фатум, со всеми недостатками. Известен и иной монстр: суд от sub specie aeterni, пусть к самоубийству. Толстой, мол могучий человечище, с большой семьей и большими, великими романами и завидным здоровьем, от духа, а я со всем свои величием мыслителя, ничтожный червяк, гнилой интеллигент.
В известной мере парадокс оксюморона необходимости скачка в свободу, здесь, трудно преодолимая задача. Коль скоро, снятие, оставляет за гротеском право, и исторически все еще верно, верным образом, куда мы без карнавала в Рио, известными временами. И все же, это гротеск- средневековье. И потому, мы используем это слово "незадача" для такого возможного события свободы.
Величие жезла может быть покрыто только величием негативности. Холокост Хиросимой. Евреи могут не только подпускать проклятого на дереве, де германским народам, развращая их тем самым нигилизмом, как иногда мыслил Ницше, но и бомбу придумать. Сжать время тотального уничтожения. Отойти от отхода, что отталкивается от все такого, не ввергаясь в круг и спираль повторения необходимости, вынуждения такого повторения, это наша мечта, которой мы останемся верны, как производству желания. Свободная необходимость, подобная свободной страсти.
И потому, конечно можно понять, что Христос снял Рагнарёк, зачем нам Рагнарёк, если Бог может умереть за нас? Но это не были перепевы нормандского эпоса. Это было следствие и импликация древней, военной практики евреев, они врезали себя перед лицом поражения, одним самым сильным, который после кончал себя сам. Опостылевший мол апостол Павел, что ведь таким же образом, плохо кончил, это может быть видимо и не всегдашняя точка приложения в расколе на бога и человека, но как раз, возможное примирение с миром, в противовес скепсису, нет мастера мастеров, «…а четвертому не бывать».
Здесь, поэтому следует задуматься над тем, что, подобно тому, что ветка всей прошлой философии закрыта, коль скоро, кроме философий идеализма и материализма, никаких иных быть не может, из прошлых, прошедших, что, ведь могу длить свой уход, как искусство пребыванием формы истины, только смеси и чистоган, так и абсолютное зло, видимо, закрыло свою ветку, на весьма длительный исторический интервал. Все остальное обречено на подражание. И таким образом само стремление к подобному величию, что не желает быть только засохшим тростником, а как бы оно могло иначе, обнуляется. Истина догмы АЭ- не стоит быть догматиками. Но поди же ты, разве можно устоять, когда машины письма, - экзистенциальный фрактал, - продолжают сочинять за исчезающий объект - пролетариат. Но наш враг таким образом фашизм и сегрегация, пусть бы, это скорее легче было бы сказать, чем осуществить победу. Ибо, каким образом еще побеждать фашизм, если не фашизацией. Каким образом бороться с сегрегацией, если не сегрегируя ее? Нам удалось дать ответ пусть бы его и действительно можно было бы и труднее трудного и легче легкого исполнять.
Если не пробавляться нигилизмом, но держаться в смысле Гераклита, трудность таким образом, и в том, чтобы упразднить дитя на престоле, которому рады служить, так или иначе, по совпадению или нет, что завороженно повторяет, за персонажем кинофильма Горячий снег: "…надо было выбить у них танки". И конечно перестать не играя играть в эти не игрушечные " игрушки", и сколько можно уже, в конец то концов. Мол вида : « А ну ка быстренько перестали грешить!». Простым и не простым образом, видимо, и вправду только феминистки, могут и что-то еще хотят, действительного будущего, перед лицом живых трупов, что, может быть видимость, представляет из себя, мужская часть населения. Их современность может быть все еще жива, в отличие от нулевого роста мифологии Марвел, просто и не просто потому, что они создают иногда такие хорошие книги о политике и не только. Хитрость разума, однако может быть в том, что для того чтобы так петь им оду, совсем не обязательно быть женщиной. Все же тем, кто в своем запале, склонен кричать: гомосек или онанист, задрот, стоит сказать, что они давно мертвы, коль скоро давно смирились с тем, что традиционное деторождение разумных существ, никогда не сможет выбраться из тех самых разных необходимостей, в которые оно ввергалось в прошедшей истории. Тот, кто видит в этом проповедь всеобщего гомосексуализма, тот видимо ничего кроме него и не видит, врага, и явно просматривает, не осознает свою возможную гомосексуальную позицию. Свободной семьи еще никогда не было, ни одной. Тем не менее, М. Фуко, и в свое теперь в известном смысле давно прошедшее время, завидовал женатикам, коль скоро им могут простить все, и их солнце может светить во всех направлениях, тогда так меньшинства сегрегируют, даже выводя на парады, колоннами и строями, строго раздельно. Наша же теория видимо, скорее, может быть такова: конечно, может быть какой- то процент предопределения, но в основном это конструктивизм, что в случае фашизма с пароксизмом, что в случае маргинальных групп, и солнце Эроса действительно может светить во все стороны. Пусть бы и исходно, в свободе от эструса. Мы, скорее, склонны придерживаться лекции Нанси «Сегодня», и не слишком монотонно упираться в предзаданную, мол всем, де, какую-либо, сущность, какова бы она ни была. Изначально ведь, план и мог быть именно таким, совместно с ВСУ, по мирному соглашению локализовать экстремистов, коль скоро, их мол природа пароксизма в фашизме дутая, а затем распустить их, а вовсе не бомбить «толбоями», в Мариуполе. Но в этом видимо таким образом и может быть проблема, в последовательности проведенного действия, что становиться своей противоположностью. Поэтому мы говорим, что Путин, возможно, двойной агент и либеральнее, чем самый либеральный либерал теперь, коль скоро, может быть самым консервативным консерватором.
И пред лицом этой мысли можно почтить память трансживомертвого. Видимо, радость от замечательного дня, в который столько достойных людей может уйти в Валгаллу, превратились в белых журавлей, это довольно сильный отличительный признак, для прежней и нынешней веры, что, скорее, скорбит по умершим, чем радуется за них, коль скоро, они обрели то, что долго искали. Как же совместить, не оставлять, кроме прочего, все церкви пустыми, и современности мириться с традицией, в некоем постмодернизме? И ответ, пусть и несколько громоздкий, ближайшим образом, был найден. Кроме прочего, и в том простом и не простом обстоятельстве, что человечеству, видимо, может не грозить неотвратимо "Дорога ярости", в не малой мере, и в виду электромобилей. Мы же, еще раз можем повторить, что экзистенциальный фрактал или постмодернистский реализм, конвергентного характера, это могут быть не пустые звуки, если ни просто и не просто, глубочайшая интуиция здравого смысла современности. Сложность в том, что антиномия вкуса Канта, это только первое приближение к осознаю такого состояния. И потому, еще раз можно удивиться тому, чему вслед за Кантом удивился Лиотар, общий смысл (common sense), это не пустой звук, но событие, в котором видимо возможен ответ другого, что случается и происходит. Впрочем, 8 лет сегрегации, это может быть мощный задел, для того чтобы воздать должное «Ветхому завету».
Истина мыли Томаса Манна о варваре и провинциале Толстом, что не обладал, де, достаточной культурой, в том, что и действительно, Германия, могла в известном отношении и смысле превосходить на то время Россию, в пролиферации свободных занятий, что не отменяют других, в том числе, и прежних свободных, предварять, в том, что Кант называл культурой. Но только если быть совсем невнимательным к развитию капитализма в России. Но культура- это не только этот эвфемизм, что создал Кант, для буржуазной конкуренции и действительно удивительной особенности агентов рынка по себе трудиться на других, когда пусть и не все кредиты, но оказываются стандартными, как и вообще может быть кредит. Но может быть и культура дисциплины, и надо сказать пропаганды. И вот тут, без прилагательных, что великие писатели, вроде Томаса Манна известного рода философы переводчики, вроде Бибихина, имеют обыкновение опускать, в отличие иногда от действительной мысли, были бы, вполне уместны. То ли Томас Манн дурак и смотрелся в кривое зеркало, когда писал о Толстом, что тот мол мыслитель никудышный, в отличие от могучести его человеческого, то ли это аллюзии. Да и германское варварство, которое Эрн разглядел в Канте, на то время отзыва Манна- пушки Круппа, что претендовали на исключительную всеобщность в общественном производстве, таким же образом могло быть не исключительной заслугой этого русского Толстого. Не вопрос, все эти размышления - литература. Но именно поэтому, хотелось бы иногда индекса, если не подробностей. Рукописи и без того снабжены им, даже тогда, когда из них делают тома Гуссерлианы. И все же, привычка- вторая натура, именно поэтому, в силу развернутой технологии- читать между строк, стараясь дописать и бред до разумного состояния, может быть уместен индекс. Впрочем, не всегда может быть необходимость выставлять его всем и потому кто-то, вроде «СТЛА», перформативно иногда, - не все же фрагменты такие хорошие, - все же должен делать это. "Знак не прочитанный мы..."
PS
И вы знаете, что могут ответить на это трансцендентальные идеалисты, мы вечно живы, как и верующие, ни смотря на всю эту мол материалистическую болтовню, коль скоро, придумали, кроме прочего, категорический императив, что никогда не исполним, и потому вечно желанен и жив. В этом наша субстанциональность, в мысли, в бесконечных скачках в бесконечность. Новые формы сознания всякий раз свободнее предыдущих, потому что они все более свободны и могущественны из себя самих, парафразом онтологического доказательства бытия Бога.
Действительно, в чем может быть абстракт учения Канта о модальностях, что имплицировано к аналитике понятий. Пока человек мал- ребенок, не совершеннолетний, у него быть может и может быть невозможное, что возможно, ибо он растет, но достигший совершеннолетия, видимо должен забросить всю такую философию, коль скоро, противоположно возможному только невозможное, а его нет. И потому взрослый, просвещенный человек может тешить свое самомнение, тем, что он не настолько свинья, чтобы не мыслить императив морали, а свое самолюбие тешить, тем, что, это в ноуменальном мире разберутся, какие из его похождений, впрочем, что должны быть сильно ограничены культурой дисциплины, - в это место попал Ницше, дезавуируя мораль, как психологию дрессуры, - если не условными рефлексами- "ку" делать, оказывались добры, а какие поступки злы. Держать живот под контролем, что все же, иногда выходит из-под него. «Кит». За что, и мог заслужить статус филистера. И все дело было видимо в том, чтобы до беспредела не доводить. Коль скоро, какой-то материальный субстрат должен быть. До беспредела, до которого и они, эти филистеры, сами себя, и конечно, другие их, все же довели, произведя страсть переходить всякую данную границу, но почему-то, преимущественно государственные, военным образом оккупации, вместо свободы. Вот почему, мы склонны называть эту кантовскую философию, стеной, или протоколом защиты системы, края которой могут быть и действительно ужасны. Ницше же просто и не просто, ругал азиатчиной, китайской стеной, видимо. Но с этим последним из последних метафизиков, все может быть сложно. Он явно не был могучим человеком, в смысле Л.Н. Толстого, но кое какие мол мыслишки у него, де, водились. Впрочем, если восхищаться афоризмами С. Н. Булгакова «беспросветно умен», «мыслящая гильотина», то, скорее- мыслящий яд. Но, как мы чтим, и Л. Шестова, да и В. И. Ленина, что заслужили такие эпитеты от религиозного мыслителя, и видимо в сердцах, то и Ницше, вряд ли можно исчерпать двумя словами. Чего еще стоит желать желанием вечного возвращения, как ни высвобождения к свободной жизни, что не расстается с властью, что же что в известной мере, это может означать хотеть рабства? И дело видимо, и действительно, в ней, в мере. Подобно тому, как Платон описывал Спарту земным прообразом за небесного идеального государства, Ницше, заочно, был влюблен в аристократа Л. Н. Толстова. Как объяснил всем Мерло-Понти, это вообще говоря, не такая редкая вещь может быть, заочная влюбленность.
Короче, что-то произошло вовремя и после 20 века, и наше критическое отличие желания от действительности, уже не может быть, ни исключительно верой в Бога, которого не видел никто никогда, иначе какое же это желание, а не действительность, ни императивом морали. Теперь, для того чтобы тривиально делать возможным продолжение рода, мы должны делать невозможным, вообще говоря возможное событие, Рагнарёк, и известные города в Японии не дадут соврать, действительность может быть доказательством возможности события, что было исключительно мифологическим для наших предков, независимо от того, что они об этом думали. Иногда, может быть стойкая видимость, что когда-то царство Квакиутлей или Манси, что теперь, иногда называют этнически консервативными народами было исключительным царством суперпозиции смысла, мифа, но на самом деле все может быть, наоборот в этом отношении. Это, теперь, могут быть не стандартные кредиты, как и кредиты вообще- возможное невозможное, а в то время видимо, скорее, все имело значение в сети принадлежностей и невозможного действительно не было. Резонно было требовать его, быть реалистами. Именно поэтому Лиотар иногда быть может совершенно наивно, как не всякий интеллектуал, - вы за буржуа или за капиталистов, - отождествлял фашизм, как такое царство значимости, Zoeg, с первобытным состоянием, которому марксисты, не все, - вы за большевиков или за коммунистов, - как раз, приписывали за ранней ранью, видимо, статус первобытного коммунизма, кроме прочего, равного доступа к пище, вне зависимости от участия в ее добывании, что теперь видимо давно невозможно. Материализм стал философией, когда возможное невозможное, было просто и не просто объявлено, как общественное отношение, чувственно сверх чувственное, действительно, - где в самом деле смелость или справедливость, или скажем, стоимость, - которым кредит, как и деньги, кстати и являются. Вот почему, если денег дают много, пусть и случайно, и случайно едва ли ни безусловно, это, как если бы вам дали много общественных отношений, столько, что вам не было бы куда их деть, подобно тому, как любимую можно деть в замужество, и потому, за выигрышем в миллиард долларов, выигравший может и не прийти. Надо быть в чем то А Маском, чтобы выдержать статус самого богатого человека мира, но явно не все, могут быть таковы, во всяком случае без подготовки, - парнем, сбежавшим из ЮАР от военной службы в США, в момент величия Манделы, борьбы с апартеидом, и сходу написавшим с другом Bay Pal, - да и он страдает иногда, видимо от такого вала познания. Легче может быть наследникам большого состояния, да и то, как сказать, и кому как. И потому не стоит в особенности подражать, просто и не просто потому, что вовсе не необходимо чтобы крестная смерть или рак- болезнь были бы исходом такой судьбы. Коль скоро, ради этого, ведь, если вы верите, кроме прочего, для того чтобы распятий более не было ни с кем, Христос и дал себя распять. Никому ни заказано стать самым богатым человеком мира, и потому, это заказано всем, это состояние может быть обещано и завещано всем. Поэтому мы иногда говорим лайф хак, это, пусть и маленький, но и смысл жизни, ибо, пусть и малым творческим образом, но придает ей его. И он, этот смысл, помимо близких людей с большой вероятностью, может быть у каждого, в отличие, все еще от Тесла или Фалькон. Хорошая новость та, что и в этих, все же, многие могут участвовать. Не говоря уже о традиции. Почему бы теперь, и ни в трансконтинентальных скоростных коридорах? Нельзя сказать, чтобы теория лайф хака не была бы продолжением недостатков теории малых дел, и все же, это куда как сподручнее может быть делать в программировании. Мало того, кто сказал, что смысл жизни должен быть один, пусть и такой большой как «Тесла», или такой маленький, что ведь может быть разве только таков, маленький, а ни 200000000 подписчиков, словно лайф хак? Конечно разочарование в этой практике может быть не меньшим, чем в лозунге «сделай сам», коль скоро, можно искусственно создавать условия для, мол, лайф хака, так, что тот самый будет дополнением к продукту, что теперь делается самим пользователем, и что мог бы им и не делаться. Учить легко и красиво, изящно рвать туалетную бумагу можно и того, кто постоянно покупает ее без характерного прореживания пунктиром маленьких разрывов ленты такой бумаги, что делают невозможным лайф хак учителя, и разве что искусство подачи, но провоцирует его у ученика. Но почему бы всякую такую бумагу изначально не производить удобным образом для пользователя? И все же, все эти возражения словно мертвому припарки, коль скоро, какая только деятельность не фальсифицировалась в истории, и можно спросить, и что? - это отменяет возможный восторг от собственного изобретения или его пользу, и возможную красоту? Коль скоро, возможно, часто главное удовольствие от лайф хака, в том, что это маленькое произведения искусства? Имитация бурной деятельности может быть и в имитации лайф хака. Но он прост, как движения в мини танцах, которые можно изобретать и самому. Все мы в этом смысле можем быть кроме прочего, хоббиты волшебного царства, от слова хобби. И кто сказал, что оно должно быть одно, или что хобби нельзя ни придаваться? Это может быть детской забавой, что инфантилизирует, спору нет, протокол защиты системы, верно, но большая часть и без таких: творчества, высвобождения свободы и праздника, систему терпит, почему бы иногда не отдохнуть от системы в системе, и таким образом лайф хака. И это если не упоминать что без него современный автомат Калашникова может не пригоден для использования, «сбили прицел», изнутри кабинета власти, против власти, но повысили кучность стрельбы, видимо в виду баланса. Эти размышления похожи между тем, на стремление ввести производство в желание, как будто его и без того нет в нем. Кто совершенно попутно не совершает множества лайф хаков, просто обустраивая свою жизнь. За риторичностью этого вопроса можно не заметить перемены, теперь, это можно делать в цифровой электронной сети. Конечно, лайф хак может часто сравниваться с творениями Странного Элла, комедию о котором можно посмотреть теперь. Откуда он брал свои пародии, от Бога или лукавого, - по само названиям, персонажей сценария и фильма, - не ясно, но он творил их. И все же, это были всего лишь пародии, как и лайф хаки, могут быть, всего лишь пародиями на товары массового спроса и массового же производства. Удивительно, что Макдональдс, что был изначально и технологической революцией в ресторанном деле, известного сегмента, стал лайф хаком, после создания его «империи». Но посмотрите, еще раз, на студии программирования, это шанс превратить лайф хак, занятие хоббита, что, все еще, противопоставляется профессиональному, в достойное дело, не говоря уже о том, что сами эти конвейеры для производства алгоритмических предписаний и цифровых программ,- студии программирования, - возможные прообразы тесной интеграции производства и обмена, всякого производства и всякого обмена, пусть бы и теперь, дело могло бы стоять, прежде всего, за маркетингом, и в той же самой цифровой сети. В конце концов, так появился What`s UP, лайф хак и рационалистическое предложение на 19 миллиардов долларов. Коль скоро, в ситуации теории бесконечных множеств, за золото дураков можно особенно не волноваться, его всегда может не хватать, и его всегда может быть в достатке, то почему бы и каждому попробовать себя в такой мол «рацухе».
Мы поэтому говорим, что единство баланса и управляемого хаоса, конечно можно инвертировать и провозглашать управляемый хаос баланса и управляемого хаоса. Но и эта ступень фрактала с такими противоположностями, не единственная. Дело видимо в том, что Л. Н. Толстой вообще мог мыслить себе производство без обмена, как натуральное хозяйство. Отсюда, может быть вопрос, что может заранее дисквалифицировать собеседника: чем ты торгуешь? Типа ни родиной ли, коль скоро ты вообще торгаш? И потому, конечно, мысли Томаса Манна имеют свою истину. Но явно, как такую, не всю. Приоритет производства был для Л. Н. Толстова, видимо, несомненен, как и для В. И. Ленина. Если вы производите производство- вы производите, и обмен, и потребление, и куда до этого может быть потлачу. Почему бы при этом не противиться злу насилием, пусть бы конечно это скорее можно было бы отнести к семье, чем к армии, к миру, чем к войне, отчасти, и не смотря на статус возможной ереси.
Тем же, можно сказать еще раз парафразом легендарных слов Ильина Троцкому, и мудрости М. Вебера, что учил социологов не пропагандировать идеи, но рекомендовать делать выводы о том, что может последовать после выбора. Все, кто будут бесчинствовать и придаваться беспределу, на опыте узнают, что это такое, и могут быть уничтожены, - пусть и не все, что видимо таким же образом, может быть, если не залогом свободы, то высвобождения от жажды мести, - и это коснется любой стороны. Но вероятность ускользнуть, может быть, и мала, коль скоро, может начаться большая игра, что по умолчанию может быть большой войной.
И если они хотят принять себя таких, как фатум они должны будут быть к этому готовы, иметь яд в лацкане одежды.
Наше же небольшое, на взгляд таких деятелей, величие, состоит в том, что мы оттянули всемирный конец, пусть бы и, скорее, в виде большой вероятности случайного перехода, и может быть еще оттянем, коль скоро, только Бог может нас спасти, Который быть может и на нашем опыте, уже спас, а мы и есть, все мы: " Все Вы Боги".
Что еще мог бы сказать нам: "Человек с Земли"(2007). Идиот Достоевского и Христос Булгакова перед Пилатом, и кто еще знает, кто, из профессоров университетов, в одном лице одного из персонажей.
Что же, спасти, быть может и тем, что, только оттягивая концы.
"… он только и делал что оттягивал концы".
2. В продолжение одного из предыдущих фрагментов, статей в Яндексе, и в частичной спайке с ним, можно вновь сказать: что, если не отбрасывать окончательно обще философские термины, то можно констатировать, в известном горизонте их масштабирования, что бытие в себе - мозг, и иначе, бытие в мире, все множественное многообразие технологий и общественных отношений, индивида и общества, что так или иначе интроецируют географическую среду в общественное производство, это границы, для себя бытия воображения. Все эти метонимии, парафразами желания, коль скоро, от тела упомянут только мозг, от сознания только одна способность - воображение, и ни одна технология, или ни одно общественное отношение не названы конкретно, но взяты в общем понятии бытия, в целом, а природа фигурирует в виде географической среды, призваны намекнуть на такую чудесную, если не странную флуктуацию, как сознание, что может быть и общественным, и на такое, ни чтойное, то есть ни вещное, но и ни ктойное бытие, как тело, что может быть и публичным, и таким образом, на границы по преимуществу. И коль скоро, преимущественно ближайшая, теперь, к индивиду материально вещественная технология- цифровой сети, наиболее близка к тому чтобы, связывать все со всем, стремясь реализовывать эту связь именно, как живую, то есть в виде свободы, то миф исходным образом, как возможность такой живой связи всего со всем и, прежде всего, как миф о свободе, это ближайшим образом наиболее распространенная форма общественного сознания. Разница только в том, что если ранее, природа, в виде слоя окружающего мира и мира, фундировала границу для себя бытия и бытия для другого, то теперь этот остов может быть искусственным интеллектом. То есть мифом, что пронизан логосом. Известная рационализация мифа, таким образом может быть предельна выражена в таких технологиях и формах сознания. Миф таким образом проделывает довольно сложный путь, от священного места бытия богов и героев, что никогда ни существовали, к дисквалификации во лжи, с тем чтобы стать источником живой связи всего со всем, в продуктивном воображении, средостением любого познания и творчества в поэзисе. И вот почему, никогда после сотворения вида этим видом и процессом отбора, кроме прочего, его морфология не была так под вопросом, как теперь, сам вид, разумных живых смертных, находиться на границе возможности неограниченного варьирования бытия и способов бытия этого вида, как и варьирования всего со всем. Для этого теперь могут быть, ближайшим образом, большие базы данных. Но коль скоро, миф изначально был итогом генезиса вида, то, теперь, является, и прежде всего, для науки и философии, в известном горизонте сети, возможным исходным пунктом для осмысления и познания происходящего. Цифровые публичные энциклопедии, таким образом, это и самый распространенный миф, и самый распространенный логос современности. Но коль скоро, могут быть еще и такие "ресурсы", как Лорд фильм Lord Film, это всего лишь капли в море. И раз это так, а может быть многое за то, что это так, то, коль скоро, реальность вопреки всем разумным резонам, все еще тесно интегрируется со страданием, как ее де основным атрибутом, то риск большой войны, как подтверждения реальности, остается весьма велик. Или иначе, пропаганда войны, как превращенная форма мотивации, идеологии, в том числе, и в прояснении смысла жизни, может превалировать. Современное общество продолжает лишь на опыте очередного кризиса узнавать каково оно, даже в материальном производстве, во всех смыслах, ни говоря уже о том, чтобы прояснить насколько сложны и складчаты, могут быть теперь ее способы созерцания, в теориях и спекуляции. Война только предельный способ, пусть и в превращенной форме, но убедиться в том, насколько документ и сказка, могут быть различны. И в конечном, и в исходном счете, таким образом, все такое общественное сознание определяется, тем простым и не простым обстоятельством, что в изменении способа своего исходного и изначального генезиса, капитал ищет кроме прочего, рисков различия, ради пролонгации статуса господствующего материального способа производства. Хорошая новость может быть та, что мировая революция, как возможная импликация мировой войны, никогда еще ни была так близка, оставаясь в известном смысле мирного перехода к более свободному и богатому способу производства, чем капитал, едва ли не неограниченно далекой, антиподом к тому, что сама мировая война будучи все еще реальной возможностью должна постоянно дереализовываться, как такая возможность, в истории Второй мировой войны, что идеально совершенно, границами и совершенства и идеальности, была еще и атомной.
Смотрите, аргумент, что составляет сердце доказательства, что К. Маркс оценивал, как свою действительную заслугу, в известном смысле это и действительно теперь, просто и не просто, пара фраз. Господин привязан к своему господству над рабом, и к тому миру, в котором он господин над ним, и именно потому, что он не трудиться. Отсюда- он раб этого мира. Раб, что не просто хочет изменить мир, но изменяет его в труде, может и преодолевает, и прежний мир, и прежнее господство, как и состояния своего прежнего рабства. Отсюда он возможный и часто действительный господин. Если классовое производство основано на исключительном владении средствами производства, и средствами труда, то не исключительный приоритет какому-то классу, но свободный доступ каждому индивиду, ко всем средствам производства и средствам труда, может означать бесклассовое общество, в котором уже может не быть господ и рабов, ни в каком из прежних исторических смыслов. Коль скоро каждый может стать более пролетарием, чем пролетарий и более буржуа, чем буржуа, из последних двух оставшихся классов, если ни из одного, трудящихся. Потому, что стоимость, как общественное отношение может быть упразднена, и доступ ко всем средствам может быть свободным, но технологическая связность такова, что ей никому невозможно будет владеть, подобно тому, как не может быть собственника у сети Интернет с тем простым и не простым обстоятельством, что сингулярный доступ к сети может быть доступом ко всей системе и ее функционалу. А не таким как в Новое время и время постмодерна, в которые границы доступа, даже для всякого отдельного капитала неизбежно ограниченным им самим, что дает только иллюзию неограниченности в потоке абстрактного количества, но на деле означает, прикованность к одному конвейеру, с ограниченной конфигурацией и характеристиками. Коль скоро, пришлось коснуться романо-германской мысли и/или германо-романской, вновь, видимо можно сказать, что, гегелевское мышление, все еще невероятно поэтично и мифологично, ни смотря на подвиг всемирно исторического значения, создания логики иносказания. Ни говоря уже о мышлении Хайдеггера, что ведь по известному изречению, был Гегель, - видимо в виде Ницше, этой живой жизни для машины диалектики, - но без Гегеля, то есть, и без того, и без другого. Гете не только давал Гегелю деньги, но в известном смысле, и жизнь. Марксу принадлежит, кроме прочего та заслуга, что он вровень со временем, ситуировал, - странное слово Фуко, что не прижилось, но для разнообразия может быть дельное, - эту диалектику, что более напоминала песню, если не гимн искусству. (Для понимания этого простого и не простого обстоятельства, достаточно сравнить «Философию искусства» и «Большую логику», в части теории развития сюжета, логоса сюжета и сюжета логоса.) Коль скоро, его другом и другим, что поддерживал его материально, был Энгельс, вообще говоря, бывший буржуа фабрикант. Методологическим и мифо-поэтическим регрессам, что иногда могут быть всем плохи, подобно иногда, и стремлению позитивистов, утопить всех в букве, в солипсизме языка, что не менее, но и не более, могли быть не продуманы, чем диалектики, вырастающие из булимии понятий; методологии и истории науки, что ничего не познавали, и что, и те и другие, как геометрии не существовали. Или в стремлении последних метафизиков подавать темные знаки, подобно Гераклиту, но иногда чрезмерно длинные, на 90 томов, Делез и Гваттари, противопоставили стратегию ризоматического творчества, что приближалось к действительным фракталам. Цифровая технологическая революция дала нам «все», что еще раз можно повторить, не все, как могло стать понятным, - и в виде возможности глядеть: дальше, выше и глубже. И потому, мы говорим, что наше конвергентное время, как никакое другое близко к тому, чтобы был только один класс- трудящихся. При том простом и не простом обстоятельстве, что поэзия, все же, наиболее близкое к мысли начинание. Ризоматический поэзис Делеза, времени «Логики смысла», не менее чем археологический поэзис, М. Фуко, «Слов и вещей» или «Археологии гуманитарных наук», с той стороны времени, привели к тому, что разрастание машин желания, в виде произведений искусства, кроме прочего, и компьютерных программ, смогло стать исходным пунктом философии, что получила еще одну складку, если не тесно интегрированную границу, что бездонна как кожа, с мифом. Нам могут конечно возразить, что 40 процентов населения может быть вне рынка труда, как и его бирж, играть типа в гольф, подобно тем, кого еще можно застать в фильме «Основатель» или кататься на велосипедах, «Дом Гучи». Но знаем мы и о том, что инвестор может нервничать, и вообще трудиться, и таким образом. Слышали мы и видели, длинное интервью одного из, что показывал на большой шкаф, весь заполненный толстыми папками и книгами, законов Германии, что ограничивают и регламентирую его деятельность инвестора, которые невозможно прочитать за всю жизнь, но которым он интуитивно и/ или частью нет, должен следовать и которыми руководствоваться. Остальные, скорее гораздо ближе к плебсу или в более новой транскрипции 19 века, люмпен пролетариату, чем они о себе думают. Короче, мы вовсе не против чтобы кто-то играл в гольф, не вопрос, И вообще говоря как раз именно за то, чтобы все были бы и более свободны и более богаты, чем теперь, чтобы не было бедных.
Если кто-либо наивно и по недомыслию предложил бы упразднить, теперь, постмодернизм, как всякий раз новую границу модерна и Нового времени, что вновь и вновь, порождает и возрождает эти самые Модерн, Новое время, Современность, то он явно не понял бы, что это было бы радикальной новизной, то есть, интимнейшим стремлением, которое ведь таковым не остается, лишь стремлением, но словно новое, достигается, новейшим образом вновь, в Новое время, Модерном и Современностью. Капитал, будучи материальной основой этого времени, материальным способом его производства, в том числе, генерируя новые способы своей генерации, упраздняет сам себя. Новое время, стремясь к новизне, к другому состоянию, затрагивает и само такое стремление, и его реализацию. Вот почему, это время возможно самое консервативное из всех времен, не смотря на семимильные шаги смен технологических связностей и укладов, невиданные революции. Любая другая эпоха давно бы кончилась в виду таких изменений. Но капитал нет. Только как промышленный, впрочем, если считать вместе с генезисом, он существует 500-600 лет. И оговорка про генезис отчасти лишняя, коль скоро, генезис, и именно первоначальный- это его важнейшая часть. За это время произошли четыре научно технические революции, что могли бы положить конец любой эпохе прошлого. Социально политические революции вообще говоря, раз случившись, переходят в разряд очень редких событий, подобных Большому взрыву, с большой стоимостью. В США можно сказать такого события вообще никогда не было, за 300 - 400 лет, если не считать событие высвобождения от империи, что по совпадению было и буржуазной революцией. Именно поэтому, апологеты капитала считают его вечным способом материального производства, забывая о двойной тенденции во всех смыслах, а пораноидальный, и шизофренический полюса, это важнейшие характеристики, как социальной, так и индивидуальной психологии. Биполярное расстройство, амбивалентность, это просто и не просто, возможные эвфемизмы для такого состояния трансцендентности в имманетности сознания полюсов финансово промышленного цикла. И именно поэтому, основоположники разглядели эту особенность, и в форме противопоставления национальных и интернациональных интересов буржуазии, национального и мирового рынка, которая, как стало ясно не единственная и не единственная затрагивается, такими обстоятельствами и фундируется ими. Вот почему трансконтинентальные логистические коридоры, для которых уже существуют технологии сборки и реализации, все еще могут быть только мечтой. И вот почему, текст "Необходимость коммунизма" отчасти наивен, коль скоро открывает Америку, что уже открыта, и по сути дела вопрос, и действительно не исключительно в противоположности, глобализма и антиглобализма. Что же замкнутый круг? В известном смысле да, но этот круг, что даже не спираль, но ризоматическая пролиферация , что очевидно в виду, как раз, смен технологических связностей, всякий раз генерирует новейшие возможности дальней когеренции, для события незадачи, которое ведь может и не произойти, само собой, коль скоро, будущее не предопределено. Вот почему, кроме прочего, и из-за известного усложнения, и отхода от правдоподобия и массовой понятности, франшиза о Терминаторах теряла деньги, возможно приобретая в действительной значимости. Консервативная тенденция все нарастала и нарастала в уме ее создателей, не реально поглощая революционный полюс воображения. Мрак. В конце концов некая Наташа и Арнольд, символами двух классов которых совсем может не быть, не могут оставаться одни, из всего человечества. Но именно поэтому нельзя сказать, что авторы, что все менялись, ни понимали бы этого простого и не простого обстоятельства, такой невозможной невозможности, не желанности такого состояния и для них самих. Судьба пролетариата таким образом и действительно в том, чтобы участвовать в такой тенденции: много, два, один, ни одного социально политического и социально экономического класса общества. Условность этих слов в том, что подобно смерти автора, это условность по преимуществу, коль скоро, отнюдь не отменяет, но предполагает, кроме прочего, и гиперболический рост населения планеты, что может замедляться и возрождаться.
Что же, могут ответить нам, и не догадываясь, как могут быть правы, это всего лишь догма, ревизионизм, но ортодоксальный, мы давно так не думаем, ибо это не новьё, «совок». Вот почему, когда мы иногда констатируем, что вполне возможно, капитал возродиться, а коммунизм так и не наступит, это может вызывать как смех, так и серьезную мину на лице, в зависимости и от того в каком имущественном состоянии находится слушатель или читатель, какую тенденцию стремиться поддерживать, коль скоро, коммунизм может быть опять, военным, а капитал девственно пещерным, " …ну оголодают".
Это потому, исключительный доступ Тора к молотку, это миф современности, что, коль скоро, очередная научно техническая революция капитала, что иногда называют цифровой, ни шуточным образом высвобождает всеобщий доступ к средству. Молоток, и земля, и Азгард, для Тора, и разве что люди, не таковы, не молотки. Но раз можно отрицать, можно и утверждать, но и то, и другое может быть наивно, и скорее эксзистенциальный фрактал. Вот почему опера "Стена", с маршем молотков, при всем пафосе провокации революции, это может быть психопатически параноидальный полюс, "молоток и пила".
Что же делать?
Но возможный сценарий видимо готов, следует, отдать большую часть Украины НАТО и Евросоюзу, подобно тому, как Ленин когда-то отдал ее немцам, с тем чтобы, прекратив гибель мирного населения в режиме прекращения огня, после договариваться о трансконтинентальных логистических коридорах. Выбор в этом смысле и правда может быть ни слишком велик: или пролонгация возможного регресса к власти над смертью, с исходом в геноцидах, и в исключительном праве карать и миловать, и что в виду изменившихся средств, возможно- массовых, какими бы эти геноциды ни были, включая биоциды, или, цель- это власть над жизнью, с мораториями на смертную казнь. Как бы ни было понятно, что и эта власть над жизнью, может расходиться со свободой, и еще как, кроме прочего и из самых разных ее критик. Но с тем только различием, что Ленин, и действительно был приперт к стенке мягко говоря, в 1918 году, в том числе и изнутри, тогда как у Путина, 80 процентов поддержки, и видимо, поддержки не только в РФ, и потому такой возможный сценарий, может быть не единственный из лучших, что не враги хорошему, оставаясь сильнейшим теперь аттрактором. Путин может быть гораздо более свободен в своем выборе сценария, чем Ленин, от любой партии в РФ, и потому еще и в этом может быть наша надежда, что никакой такой мировой катастрофы, что иначе пророчиться, не произойдет. Да и ситуации ни сравнимы, в известном смысле и отношении. Евросоюз- это не исключительно Германия, и США ни воюют с Германией напрямую, пусть бы призрачно что-то такое и просматривалось бы, иногда, в демаршах Трампа в отказе от встреч с Меркель, теперь в нефтегазовой политике, и взрыве Северных потоков. Да и нацисты забывали бы, что их уже когда-то бомбили и убивали, толбоями, де аристократы хреновы. Впрочем, можно: ни мира, ни войны, а армию распустить, чему Израиль и следует, видимо, но только в отношении Палестины. И коль скоро, в надежде можно и утонуть, то определение свободы, как осознанной необходимости, принять решение со знанием дела, все еще остается в силе, в виду его возможной равности объемов со всеми остальными определениями свободы, и везет тому, кто везет, прежде всего, то почему нет, на заключить, пусть и странный, но мир? Проблема в том, что никто не стал лучше, и возможно это было не во вред хорошему, коль скоро, лучшее может быть хорошему врагом, и Евросоюз, и НАТО "трусливы", коль скоро, не хотелось бы будить этого зверя,- Рим или смерть,- и им самим, и мозг этого альянса мертв, и почему бы ни женщина на быке. Они могут зайти, но станут ли они стеной и остановят ли они гибель, это может быть вопрос. Впрочем, можно вспомнить, что мы их любим, а они нас бояться и ненавидят, презирают нас, и надмевают над нами. И это в той или иной мере, воспроизводиться, даже у основоположников мировых светских идеологий. Тем не менее, в этом может не быть ничего странного. Европа, это полуостров Евразии, а если еще и без Восточной, то и подавно. Если Китай построил стену против кочевников, то Европа могла и не мечтать о такой, но таким же образом построить. Паранойя, это мотивированное состояние может быть, в такой ситуации. В этом и Горбачев был отчасти прав, иногда смущая такими казалось запоздалыми мыслями, что следует и на деле показать- русские не хотят войны, родное казачество в конце 80-х. Впрочем, Россия редко нападала на Европу первой. Тем не менее, любое последовательно проведенное действие превращается в свою противоположность, правда не само собой, и скорее, потом. В этом же, так или иначе можно видеть и положительное значение музыки, от которой прежде молоко киснет. В чем причина, если ни мотив для такой мудрости и можно ли ее упразднить?
Как бы там ни было, может быть и есть еще и Индия с возможностью мирового бойкота войне. Что должен быть всеобщим и проблема вновь в том, что в силу традиционного алгоритма, и конфликт, который к нему может привести должен быть таким- мировым.
В известном смысле и отношении, самое трудное, рутина повседневной работы, это видимо, то, что нас ждет, - осел Байдена, которому видимо наилучшим образом быть метафизическим существом, как ребенку, коль скоро он в таких годах - как будто бы мы давно, если не всегда уже, ни дождались бы ее. Эта простая и не простая констатация, может частью примирить нас с письмом В. В. Бибихина, и его ролью друга Иова, как и с тем, для кого он может быть, как и для Н. Бердяева, Баадер- один. Мы трудящиеся, и потому не нуждаемся в тех, кто выражает за нас наши интересы, мы сами производим их, и предоставляем их хоронить нашим мертвецам.
"СТЛА"
Караваев В. Г.