- Мама, а что, собственно, ты предлагаешь? Просидеть здесь, с тобой, прос... - Артём неожиданно запнулся, мать всё-таки. - Лишиться всех перспектив.
- Не сердись, сынок. - Прошептала Мария Васильевна. - Просто... Я же останусь совсем одна.
- Мам, но это даже не обсуждается. У меня контракт.
Не обсуждается. Её Тёма - ведущий программист в крупной фирме. Конечно, ему надо. У него работа, поездки, новые отношения. В конце концов, он уже давно живёт отдельно. Но всё же рядом, в одном городе.
Мария Васильевна всегда гордилась сыном. Она вырастила его одна. Дополнительные занятия, курсы, английский, компьютер купила когда-то на последние деньги. Не зря. Тёма быстро на работу устроился, ещё во время учёбы в университете. А теперь вот, зарубежная фирма предложила место.
Она, конечно, хочет, чтобы всё у сына было хорошо. Но уж больно страшно оставаться на старости лет одной.
Мария Васильевна привыкла жить без мужчины. И молоток в руках держать умеет, и дрель. Инструментов полон ящик в кладовке. Только, как бабушка говорила: "Хорошо женщине всё уметь, но не дай Бог самой всё делать".
Когда Артём подрос, Мария Васильевна знала, что есть у неё опора и помощь, если необходимо. Сына особо не напрягала, многое делала сама по привычке, но уверенность в том, что близкий человек рядом, придавала сил.
А сейчас сникла. Другая страна - не соседняя улица. Не позвонишь, чтобы попросить помощи, а вдруг заболеешь, так хоть ложись и помирай.
"В самом деле, что ж ему со мной сидеть. Жизнь идёт, надо карьеру делать, семью создавать. Сама же внуков хотела". - Размышляла она, успокаивая себя. Но всё равно всё валилось из рук. Мария Васильевна даже еду себе готовить перестала.
И совсем бы слегла, если б не Боня. Маленький йорк требовал внимания и заботы. Он ежедневно поднимал Марию Васильевну с постели, заставлял идти на кухню ставить чайник и выразительно трогал лапой миску, в которую следовало насыпать корм. После корма полагалась вкусная мясная палочка, которыми щедро снабжал Боню Артём. Пёсик точно знал, где лежат яркие пакетики с лакомством, и неизменно вёл Марию Васильевну к заветному шкафу. Йорк просился на прогулку, совал хозяйке мячик, и всячески старался поднять ей настроение.
Но Марии Васильевне всё равно было грустно.
* * * * *
- Маш, ты занята завтра? - Подруга позвонила, когда Мария Васильевна уже собиралась спать.
- Чем я могу быть занята, Любань?
- Настроения, гляжу, у тебя тоже нет. Может, приедешь завтра ко мне? Посидим, почаёвничаем.
- Заеду. Только что ж почаёвничаем. У меня наливочка есть смородиновая. С того года осталась.
- А это ещё и лучше. Приезжай, жду тебя.
- Вот и не знаю, Люб, как я теперь без него. - Закончила рассказ о своих горестях Мария Васильевна.
- А я бы, Маш, и рада была, если б моя Лиля отдельно жила. Не потому, что не люблю или надоели они мне с Илюшей, нет. Просто хочется, чтобы у неё жизнь наконец сложилась, чтобы своей семьёй жила, хозяйкой была в доме.
Дочери Любаниной, Лиле, весёлой и общительной, вроде как на роду написано было быстро познакомиться и быстро выскочить замуж. Ан, нет. Уже все подруги её отыграли свадьбы, а Лиля всё ходила незамужней. И встречалась с парнями, не сидела, а серьезные отношения не складывались, хоть убей.
А потом вдруг неожиданно для себя и для Любы выскочила замуж за бывшего одноклассника, умного, но ленивого и избалованного парня. Прожили вместе недолго. После рождения сына Илюшки молодой муж и новоиспеченный отец предпочёл не стать главой семьи, а остаться любимым и опекаемым маминым сыном и свободным человеком. Пока Лиля ухаживала за малышом, муж быстренько закрутил роман с её подругой. Когда Любанина дочь узнала об этом, подала на развод, забрала Илюшку и вернулась жить обратно к матери.
- Ты понимаешь, Илюше уже четыре года, а она даже думать о новом браке не хочет. Это ведь неправильно, Маш. И ходит спрашивает меня: мам, это как, а об этом что ты думаешь? Мне, конечно, приятно, что Лилечку интересует моё мнение, но хочу, чтобы она самостоятельно хозяйство вела, уверенность чувствовала. Может быть, тогда и мужчина у неё появится, семья. Мешаю я ей, Маша, своей жизнью жить.
- Лиля никогда ничего подобного не говорила. - Удивилась Мария Васильевна.
- А она так и не думает. - Объяснила Люба. Это я понимаю, что надо нам жить отдельно. Если бы было, куда уйти, ушла бы, оставила квартиру им с Илюшей.
- Переезжай ко мне. - Пошутила Мария Васильевна. - Вместе веселее. А то я от своего одиночества скоро на стену полезу.
- Да ты что, Маш. Не могу я приживалкой быть. Тогда уж лучше в деревню. Домик у меня там от тётки остался. Хороший дом, крепкий. От города далеко, правда, но в селе и магазин есть, и почта, и церковь.
- А чего ж тогда?
- Да одной в чужом месте непривычно, страшновато, да и всё время думаю: для частного дома всё же мужчина-хозяин нужен. Гвоздь забить, замок починить, забор поправить. Разве смогу я это сама.
- А я смогу. - Засмеялась Мария Васильевна. - Вот, в чём для меня никогда проблемы не было, ты знаешь. У меня в огороде ничего бы не росло, а гвозди точно были бы на своих местах.
- А я бы в огороде такой шик-блеск навела! - Размечталась Любовь Петровна. - Всё бы посадила: и овощи, и ягоду. Там, Маш, знаешь, места сколько.
- И деревья посадить можно было бы. - Подхватила Мария Васильевна. - Представляешь, Люб, шелковицу, вишню, абрикос.
- А для тени катальпу. Поставили бы с тобой качели под ней, рядышком мангал.
- А сараи там есть?
- А как же!
- Люба, так это ж курочек можно завести. Немного совсем, для себя. И перепелов. Яички свежие.
- Цветник разбить.
- Розы можно, Люб. У знакомой моей на даче несколько видов роз. Как они цветут!
Они так увлеклись разговором, что забыли про Лилю и Илюшку, которые в разгар обсуждения вернулись с прогулки.
- Чего это вы такие возбужденные? - Удивилась Лиля. Посмотрела на стол и засмеялась. - Твоя фирменная наливка, тёть Маш?
- Да нет, Лилёк, это две бабки размечтались о несбыточном.
- Во-первых, не бабки, а красивые женщины в прекрасном возрасте, а, во-вторых, если есть мечта, значит, надо думать, как воплотить её в жизнь.
* * * * *
Разговор с подругой не давал Марии Васильевне покоя. Который вечер подряд она ясно представляла себе и деревенский дом, и курочек бегающих по двору, и качели под раскидистым деревом. И Боня, который так любит гулять, не сидел бы весь день дома.
- Люба, скажи, ты про дом серьёзно говорила? - Не выдержала она, набрав номер подруги.
- Сама уже неделю думаю. Может быть, не такая плохая это идея. Что, Маша, если попробовать нам с тобой там лето пожить? Не понравится, вернёмся. А вдруг.
- Так давай поедем, посмотрим, что там и как. Где оно, это твоё Мостякино находится?
- Неблизко. На автобусе километров семьдесят, а потом от трассы километра три пешком, если не побольше. Как добираться будем?
- А так и будем: на автобусе, потом пешком. Пешком, кстати ходить весьма полезно.
- Боязно, Маш. Дорога там безлюдная.
- Чего боязно. Мы вдвоём с тобой. Кому две старые бабки сдались. Трусиха ты, Люб, каких свет не видывал. Хочешь я молоток с собой возьму? Нужная вещь. И как инструмент, и как оружие.
- Тогда уж топор. - Фыркнула Любовь Петровна.
- Топора у меня нет. - Мария Васильевна мысленно перебрала свой инструментальный арсенал. - А вот отвёртку и смазку для замков я, пожалуй, прихвачу. У тебя как там замки? Работают?
- А я знаю? Я там столько времени не была. Вдруг уже и дом развалился. Что тогда, Маш?
- Тогда молоток точно нужен.
- Тьфу на тебя. Я серьёзно, а ты всё шутишь.
- Так и я серьёзно, Любаня. - На Марию Васильевну вдруг накатила волна радостного оптимизма. - Что зря сомневаться, когда можно просто поехать и посмотреть. Давай прямо завтра и...
- Уже завтра? Ну, давай что ли.
* * * * *
Мария Васильевна собирала сумку, когда в дверь позвонили. На пороге стояла соседка и, по совместительству, ещё одна подруга, Надежда.
- Привет, Надин. Ты в гости или по делу?
- Я жаловаться. - Надежда Семёновна боком просочилась на кухню. - Пока не дожалуюсь, не уйду.
- На кого жаловаться будешь? - Мария Васильевна включила чайник.
- Как на кого, на Максима. Я его растила, ночей не спала. А он...
- А что он?
- Вместо того, чтобы навестить родную мать, он завтра едет на дачу к тёще. Ей, видишь ли, надо помогать, а мне, выходит, нет.
- Но у тебя же нет дачи. - Резонно возразила Мария Васильевна.
- У меня есть куча недоделок по дому. Например, выкрутился шуруп в петле шкафа. И потом, он так редко приезжает.
- Шуруп я сейчас вкручу. А про сыновей, видно, доля наша такая друг другу жаловаться. Тёма вообще уезжает за границу.
- Насовсем? - Глаза Надежды Семёновны округлились. - А как же ты?
- Ну, пока на год, а там будет видно. А я месяц ныла, как ты сейчас, хоть и понимаю, что дети наши должны свою жизнь жить, а не с нами, стариками, возиться. А потом решила: хватит. И как раз Любаня про дом сказала.
- Про какой дом?
- Дом ей остался от тётки в Мостякино. Вот мы и решили посмотреть, нельзя ли там пожить. Завтра и едем.
- И я хочу посмотреть Любкин дом. - Надежда Семёновна отодвинула кружку с чаем. - Звони ей и говори, что я еду с вами!
- Надин, это на автобусе, а потом километра три пешком. Я даже Боню не беру завтра, оставлю с Лилей.
- Вот она, сравнила меня с собакой. - Обиделась Надежда. - И Боню нечего недооценивать. Да, Бонечка? Подумаешь, какое-то Мостякино. Это же не пешком до Парижа.
- Тогда ты Боню и понесёшь завтра, если он бежать устанет.
- Ну и понесу. Во сколько выезжаем?
- Рано, Надин, рано. И не вздумай набирать с собой вещей. Мы едем на один день. Только посмотреть.
- Ладно, не буду. Ну, пойдём, вкрутишь этот дурацкий шуруп. А то петля совсем разболталась.
Продолжение следует... часть 2
(Если сегодня ссылка не активна, то следующая часть будет опубликована завтра. Спасибо за понимание!)
--------------------------------------------------------------------------------------Внимание! Все текстовые материалы канала Йошкин Дом являются собственностью канала и объектами авторского права. Запрещается копирование, распространение (в том числе путём копирования на другие сайты и ресурсы в Интернете) или любое иное использование материалов данного канала без предварительного согласия правообладателя. Цитирование разрешено только при указании гиперссылки на канал Йошкин Дом https://zen.yandex.ru/id/5f8f427d77454e74d3aae539 Коммерческое использование запрещено.