Молодая акушерка, осмотрев Зою, расспросив обо всем, что надо, подтвердила ее предположения.
- У вас шесть-восемь недель, - сказала она.
Сердце Зои радостно застучало: вот оно! Наконец! Акушерка спрашивала:
- Как вы себя чувствуете? Есть ли токсикоз?
Зоя не очень слушала ее, но отвечала, что все хорошо.
- Значит, будем ставить на учет, - серьезно говорила акушерка. – Вы будете приходить ко мне сначала через месяц, а потом – через две недели.
Она взяла тетрадку, начала записывать фамилию, имя, отчество, другие сведения. Потом стала говорить, как вести себя во время беременности:
- Не поднимайте тяжести, не нервничайте, не переохлаждайтесь.
Зоя слушала, улыбаясь: смешная девушка, разве она не будет беречь его, ребенка от любимого мужа, желанного малыша? Неужели будет вредить ему?
Выйдя из амбулатории, Зоя взглянула на небо – оно было серое, пасмурное, но Зое оно уже не казалось таким мрачным, каким она видела его, когда шла сюда. Теперь оно было выше, красивого серого цвета. Она глубоко вдохнула прохладный воздух, улыбнулась и пошла на работу. Целый день она не могла дождаться конца рабочего времени, встретиться с Петром, сообщить ему новость.
Перед обедом пришла Надежда, принесла письмо для Сергея. Она смущенно спросила:
- Ты уже доставала письма из почтового ящика?
- Конечно, уже отправила, видишь, почту привезли? – ответила Зоя, показывая на стопку газет.
- Значит, это уйдет уже завтра?
- Конечно. Давай, я положу его здесь.
Надежда не уходила, видно было, что она хочет о чем-то спросить. Зоя не начинала разговор, ждала, когда начнет Надежда. Наконец та решилась.
- Зоя, - начала она нерешительно, - скажи, вот когда ты вышла замуж за Петра, ты стала любить его больше или меньше?
Зоя насторожилась: интересно, зачем это ей? Да и впускать в свою душу посторонних людей не хотелось. Зоя не понимала, как, бывает, женщины рассказывают о своих отношениях с мужем другим людям – даже подробности интимной жизни. Она неопределенно пожала плечами:
- А зачем это тебе?
- А вдруг выйдешь замуж, а потом поймешь, что он совсем другой? Ты вот сколько знала Петра, когда вышла за него? Всего полгода, правда? Или даже меньше. А если ты ошиблась? Если появится кто-то другой, и ты его полюбишь?
- Я не полюблю, - спокойно ответила Зоя. – А почему тебе это вдруг стало нужно?
Она заволновалась: неужели Надежда снова хочет попробовать отбить Петра?
- Ты ведь вроде бы ждешь Сергея из армии? Он скоро приедет, и вы поженитесь, правда?
- Да, он предложил мне, и я согласилась. А если он мне не понравится, или ему тут понравится кто-то другой?
Зоя рассмеялась:
- Вот ты о чем! Не бойся, красивее тебя он не найдет здесь никого.
- Я раньше тоже думала, что Петро не найдет, а он нашел. Тебя нашел. Вот я и боюсь.
- Не бойся – я уже замужем, и мне никто не нужен больше, - Зоя, улыбаясь, смотрела на Надежду.
Она не стала говорить ей, что теперь ее с Петром связывает не только любовь – их связывает их ребенок. А это больше, чем любовь. Зоя непроизвольно положила руку на живот, но тотчас убрала ее, чтоб надежда не заметила этого жеста.
Впервые с того времени, как она узнала ее, Зоя видела сомнение в глазах Надежды. Они бывали злыми, дерзкими, вызывающими, хитрыми, даже наглыми, но никогда – неуверенными.
Надежда положила письмо и вышла. А Зоя подумала о ее словах: а вдруг появится кто-то, кто внесет в сердце Петра холод к ней, к их ребенку? Она тряхнула головой: нет, этого не будет! Она сделает все, чтобы не допустить этого.
Вечером, когда Петр сел за стол ужинать, Зоя, волнуясь, начала:
- Я сегодня была у акушерки.
- И что она тебе сказала? – активно работая ложкой, спросил Петр.
- Она сказала, что у нас будет ребенок.
- Сын? – встрепенулся Петр.
- Это еще неизвестно, - ответила Зоя, - пока – просто ребенок.
- Я уверен, что будет сын! – воскликнул Петр, отодвинув тарелку и притянув к себе жену. – Ты согласна?
- Пусть он родится, и пусть будет здоровым, - тихо сказала Зоя, - а сын это будет или дочка, мне все равно! Ты ешь, а то остынет, - пододвинула она тарелку, счастливая оттого, что Петр радуется их будущему ребенку.
Наутро Зоя увидела, что в окнах светлее, чем обычно бывало. Она испугалась: проспала! Но, взглянув на часы, поняла, что времени еще мало, а свет, что вливается в окно, исходит от снега, который покрыл все вокруг. Он лежал на заборе, на каждой веточке, спрятав под своим легким, пока еще почти невесомым покрывалом.
Зоя зябко поежилась: нужно затопить печку - за ночь дом слегка остыл, нагреть воды для умывания, хотя Петр любил умываться холодной водой. Она накинула халат, вышла в переднюю, где была печь. Там было потеплее. Она быстро выбрала золу из печки, положила в нее приготовленные с вечера кукурузные кочерыжки, зажгла их. Потянула теплом, запахло дымом. Вышел Петр, потянулся.
- Ты уже как настоящая хозяйка – сама печку топишь!
Зоя слегка обиделась:
- А я разве не настоящая? Раньше это мама делала, а теперь я. Как там она? Скоро приедет? Как там Николай?
Она собрала завтрак: поставила сковородку с яичницей, порезала сала, хлеба, положила в миску творог со сметаной. На плите зашумел чайник. Зоя поставила стаканы с блюдцами, вазочку с большими кусками сахара. Петр наколол сахар маленькими щипцами на кусочки поменьше. Они сели за стол. Зоя быстро съела завтрак, стала собирать сумку Петру. Положила сваренные вечером яйца, кусок хлеба, налила в бутылку молока, заткнула приготовленной пробкой, завернула все в чистое полотенце. Он чмокнул ее в щеку и ушел.
Пришло еще одно письмо от матери. Она писала, что Николай идет на поправку, но туго: никак не заживает рука. «Уже вроде срослась, но потом сказал врач, что неправильно, опять ломали, опять гипс положили, а я тут рядом с ним. Не знаю, сколько еще пробуду тут, но пока не приеду. Как там вы с хозяйством? Ты, Петро, помогай Зое, одной ей тяжело будет, а сюда, на эти шахты, и не думай! Зоя, не пускай его! Знаешь, сколько их тут покалеченных? И деньги такие не нужны! Сидите дома и никуда не срывайтесь! Я вот тут и Николая хочу домой забрать, хватит ездить где ни попадя!»
Петр, прочитав письмо, ухмыльнулся:
- Значит, если Кольке не повезло, все должны дома сидеть? Уголек-то всем нужен!
- Так ведь и хлеб нужен, Петя! И шахтерам он нужен, - возразила Зоя.
- Ладно, хватит! – вдруг сердито сказал Петр, вставая с табуретки. – Как решу, так и будет! Раскудахтались!