История четырнадцатая
Галке и Трофиму было грустно.
Она гладила кошку Серу, а он пытался приладить дужку к старым очкам в роговой оправе.
– Чичас уже такие не делают, – пожалел он вслух. – Какчество было навека!
– Давай тебе новые купим, Трофим, – не выдержала Галка. – Куды ты в них шуруп пихаешь, размером с клёпку самолётную, бычий слепень?
– Твоего мнения не спросили, как же! В кажну бочку затычка.
Всё! Свидетельство о браке теперь пламенем сгорит...
– Свидетельство о драке ты у меня сейчас получишь, ворчун старый! – возмутилась Галка. – Я ему как лучше, а он сидит: тока шуруп из очка торчит…
– С какого очка у меня шуруп торчит? Чё ты мелешь, Галка?
– Да потому что переживаю я за этих Бастилий недоразвитых! У нас в семье хоть я умная, а у них – никого! Пойду, на снарядах повишу!
Она собралась и ушла.
… Накануне Ильясовы проводили до автобуса Зинку и Кольку Бастилий. Те поехали в город к сыну Мирону.
Первый раз за долгое время они куда-то уехали из Камышей, причём, достаточно спешно: Мирон прислал родителям телеграмму.
Её принесли и воткнули в дверь.
«Мама папа. Срочно приезжайте гости. Как доедете звоните вокзала встречу».
Галке ещё сразу не понравился текст. Как это, срочно приезжайте в гости? Срочно можно приехать на похороны. А в гости приезжают не срочно, а с душой и с желанием!
И потом, Бастилии прекрасно умели читать сообщения в вотсапе. Какая надобность заставила Мирона идти на почту и смешить людей допотопной телеграммой?
Но, Зинка Бастилия ничего не хотела слышать.
– Мидон у нас с детства такой необычный! И вообще, не завидуйте! Ваши дети в Камышах живут. А сын нас к себе потдебовал! Значит, нужны мы ему с папкой-то! Вам не понять моей бдадости!
– Мне и вправду не понять твоей гадости, Зинаида Абажуровна, – важно произнёс Трофим. – Собираемся в вояж, набиваем саквояж?
– Началось, – простонала Зинка. – Галка, уйми своего диктатода Чаушеску!
– Кольке не забудь взять в дорогу этот, как его, – задумался Трофим.
– Кого?
– Вспомнил! Бандаж!
– Зачем? – в предчувствии очередной гадости от Трофима затаилась соседка.
– Не то сядет в экипаж, проезжая вернисаж, и наткнётся на бордюр! Грыжа хлоп – и весь ажур! – сказал, и радостно заржал, как полковой конь, Трофим.
– Ну достал уже! Честное слово! – возмутилась Зинка. – Ты, главное, на вокзал не едь нас бдовожать в своей оданжевой куддтке, а то тебя за даботника путей пдимут! Потому что сам ты дудак и коза твоя дуда…
– Я? – оскорбилась Галка.
– Да нет! Деклама такая была с Нонной Мандюковой...
Трофим сложился пополам с фамилии известной актрисы в Зинкином выговоре.
– … Зин, а вы когда обратно? – устала слушать Галка эту бесконечную перепалку.
– Чедез недельку.
– Хоть уши от твоего карканья отдохнут, – вытер слёзы Трофим. – А Колька где?
– Пакует сакво... тьфу ты! чемодан.
***********************************
… Неспокойно было Трофиму на душе после отъезда Бастилий.
Колька его лучший друг, а по Камышовским улицам ходили подозрительные чужаки, что-то вынюхивали...
– Галка, – не выдержал Трофим на третий день. – Пошли, проверим Бастильев дом.
– Я тоже хотела, и даже ходила, через забор смотрела. Но мне Зинка ключей не оставляла. Наверное, Генке с Ленкой блюдить поручила...
Пришли они к дому Бастилий, и обнаружили во дворе Генку.
Он стоял с озабоченным видом.
В корзинке у него лежало полтора десятка яиц. Он успел покормить кур и навести порядок в курятнике.
– Думаю, Кольке, дом, этта, взломали, – хмуро сообщил он.
– Почему?
– Я вчера тут был. Замок ещё висел. А теперь смотри, Трофим!
Навесной замок с двери сбит.
– Ген, это не ты открыл? – уточнил Трофим.
– Дык, разве б я, этта…
– Вызывай сельского участкового, Валерку Нехочухина. Он спец!
… Начался опрос, кто что видел.
Действительно, многие заметили на улице чужих, праздно шатающихся мужчин. И даже описали их.
У одного шрам на щеке, а второй с седым клочком волос, ближе к уху.
Но чужие просто ходили, не нарывались, и никто на них заявлять не стал.
Кинулась Галка звонить на мобильный Зинке, чтобы сообщить неприятные новости, но та уже всё знала от казачки Ленки.
– Галка! А ведь ты не зддя дыба по годоскопу! У дыб, говодят, интуиция сильная!
– Ты про что, Зин?
– Я твои слова уже вспомнила сто бдаз! Что телегдамма эта стданная! Знаешь как Мидон удивился, когда мы пдиехали? Он не слал нам никаких телегдамм!
– И как же вы? Как снег на голову к нему свалились?
– Ой, хуже снега свалились… Ходошо хоть колбаски, тушёнки, соленьев бдивезли… яичек своих… я-то их не ем, а Кольке одному много, и так усы жёлтые....
Бдишлось Мидону дни на даботе бдать, чтоб с нами возиться. Стыдно-то как! Не догадались мы бдедвадительно созвониться!
– Да ладно, Зин! Понятное дело, вас из хаты хотели выкурить! Интересно, а что пропало? Надо вам домой ехать.
– Завтдда будем дома. Пока, Галка.
***********************************
… Приехали Бастилии домой, посмотрели, что убыло.
Пропала икона от матушки близнецов и… вся Колькина заначка, которая уже насчитывала шестьдесят тысяч рублей…
Колька плакал.
Особенно ему жалко было иконы.
Он корил себя за то, что не уедь он из дома, всё было бы на месте!
– Нашёл, почему плакать! Зато сына повидал и тебя с Зинкой не убили, – авторитетно сказал Колькин близнец. – А могли бы, этта, порешить. Представь: влезли бы ночью эти сволочи к вам, а вы не уехали. И утром картина, этта: у Зинки промеж глаз воткнут топор по самую рукоятку, кровища! Мозги Зинкины повсюду лохмотьями висят…. А ты, Коля, весь расстроенный сидишь…. Думаешь. Как всё это мыть?
– Почему это из меня топод тодчит? – заверещала Зинка. – Мож, Кольку бы сначала задезали! А меня бы, наободот, пощадили!
Подумал-подумал Генка, и вынес вердикт:
– С чегой-то? Нет. Колька умный. Он отмолчался бы в засаде. А ты бы заорала на своём шансонском наречии, особенно, когда они деньги к выходу понесли…. И, пиши, пропало…
– Ну, топором жестоко, – с удовольствием предположил Трофим. – Я думаю, Зин, они бы тебя ножом на куски разделали...
Зинка побежала за успокоительным, и вовремя, потому что Этта издал из штанов звук, который ни с чем не перепутаешь....
Его Ленка сказала, не дыша:
– Ну Ген, ты чего, опять расстроился? – после чего Этта рванул в туалет.
… Весь этот разговор происходил во дворе Бастилий, пока Нехочухин производил тщательный осмотр места преступления.
В сенцах сельский участковый обнаружил оброненную зажигалку, очень красивую, с орлом.
Преступники случайно запнули её ногой к стене.
Забрал её Валерий и сказал, что имеет план, как преступников поймать. Но никому его не расскажет, учитывая, как в Камышах бысто разносятся новости.
Переоделся Нехочухин в гражданское, и стал у жителей выспрашивать, где поселились чужаки.
Выяснилось: у запойного деда Демидыча, в бараке.
Участкового Валерия Нехочухина уважали в Камышах и в нескольких вверенных ему деревнях за чёткость действий. Он и убийства раскрывал, благодаря тому, что был в третий раз разведён, и мог теперь находиться на службе круглосуточно.
Максим Ильясов подсказал, что гости Демидыча ещё не уехали, благодаря тому, что вот уже несколько суток что-то громко празднуют.
«Ну, ничего, бдительность потеряют, за водкой-то всё равно пойдут» – решил Валерий и бросил зажигалку с орлом на землю, возле барака, где жил Демидыч.
И засел в засаде, под акацией.
Через некоторое время из барака вышли двое, подходящих под описание.
– Битый-на! Так это моя зажигалка-на. Выронил с кармана...
– Точняк, Миха.
Наклонился Миха её подобрать, а Нехочухин тут как тут! Скрутил преступника.
Кинулся Битый, бежать!
Только, недалеко он убежал.
Разослал Валерий ориентировки с приметами Битого. Его шрам на щеке был настолько приметен, что вскоре его задержали при попытке уехать на попутке из Камышей.
Благодаря бдительности соседей и родни, Нехочухин не только поймал, но и определил воров в каталажку...
***********************************
«Икону нам вернули и часть денег. А, вот, большую часть сбережений эти гады успели пропить, да ещё и деда Демидыча поили, чтоб не сдал их.
Теперь они нам по суду должны выплатить тридцать тысяч, так Нехочухин объяснил. Но когда это ешо будет?...».
Вот такие новости рассказал Колька Бастилия Галке, Трофиму и Ленке-казачке, за уличным столом, под сливовую настойку.
Зинка и так всё знала, а соседи внимательно слушали, особенно, Трофим.
Генка Этта куда-то делся. Наверное, опять в туалет его потянуло.... Он за своего брата всегда расстраивался вместе с желудком.
Трофим вывел философское:
– Я думаю, от дурости твоей, Зинаида тоже толк есть.
– Какой? – с недоверием спросила она.
– А не поехали бы вы по липовой телеграмме, убили бы вас.
– Точно, – расчувствовалась Зинка.
Теперь ей стало страшно, по какому острию ножа они ходили!
– И ходошо, что мы уехали! Наша с Колькой жизнь додоже каких-то ничтожных матедиальных накоплений.… Соседи! Спасибо вам за поддежку в тдудную минуту!..
...И тут она увидела краем глаза, как Генка Этта выносит из дома… икону!
– Куды? – заорала она.
– Туды, этта. Не уберегли вы её, а она мамина была. Когда думали, кому из нас, братьев, этта, она достанется, Колька глоткой победил, как обычно. А теперь она у меня пускай стоит…. Целее будет.
– Госпидя! Как жить? Повсюду жулики, – закатила глаза Зинка.
Но её муж, Колька Бастилия, ничего на это не сказал, жены не поддержал.
Пусть брат уносит достояние семьи, раз сам Колька его не уберёг...
Пока Зинка верещала, что нет у неё больше родственников, никто и не заметил, куда исчез Трофим.
Следующим из дома Бастилий вышел уже он, в Колькиных очках в роговой оправе.
– Вот такие я себе ищу давно! Я заберу их, Коль? Ты всё одно, их не носишь...
– А ну, положь! – заверещала Зинка. – Что за дежавю такое?! Несут и несут из дома, гдабют и гдабют!!
– А я не тебя спрашиваю, Зин, а Колю! Ты ведь про «ничтожные накопления» говорила, так что, не жадничай. Мне такая оправа идёт. Мои-то очки совсем сломалися, потому что, некоторые под руку зудели! – он красноречиво глянул на Галку, а та на Зинку.
– Да выносите уже всё! Бедите книги, хдусталь.... Деньги-то все педвые пдеступники вынесли...У нас же на дведях табличка, «всё дадом!» – причитала она.
– Спасибо, Зин! Ну, мы пойдём, – быстренько сориентировались Ильясовы.
И они энергично ушли домой, унося желанную обновку для Трофима...
************************************
Друзья, если Вам понравился рассказ, не забывайте ставить лайки! Пишите отзывы, подписывайтесь на канал
Тут у нас душевно.
С теплом, Ольга.