7 января 1935 года начальник управления НКВД по Челябинской области Минаев отправил докладную записку заместителю народного комиссара внутренних дел СССР т. Прокофьеву о состоянии колхозного сектора в области. Тов. Минаев охарактеризовал его состояние как неудовлетворительное. Но это было мягко сказано. «Общее благодушие местных органов» свидетельствует о том, писал он в конце записки, что если не будут предприняты срочные меры, в 1935 году угроза «срыва будущего урожая» будет безусловной. Чтобы понять, в чем состояла причина паники чекиста Минаева, внимательно посмотрим в его записку. Итак.
На сегодняшний день продолжает оставаться тяжелым
В 1934 году техническая вооруженность сельского хозяйства Челябинской области «значительно возросла», а высокий урожай 1934 года «создавал все предпосылки» для укрепления колхозов области. Однако «положение колхозного сектора … на сегодняшний день продолжает оставаться тяжелым». План вспашки по зяби выполнен на 16%, в семенной фонд засыпано всего 50% от необходимой величины, план хлебозаготовок «держится на уровне 75%», на 1 января к распределению доходов в колхозах еще не приступили (!), от тракторного парка отремонтировано 15% машин, и это «грозит срывом сева яровых».
Три причины кризиса
Цитируемая нами записка работника НКВД, документ, хотя и краткий, но обстоятельный. В нем честно перечислены три главных причины сложившегося положения вещей.
1. Вопросы конкретной помощи колхозам, необходимой для подготовки весеннего сева 1935 года, были пущены на самотек. Властей интересовала лишь уборочная и хлебосдача 1934 года.
2. «Либеральное отношение к единоличнику, находящемуся в лучших по сравнению со значительной частью колхозников условиях, что создает нездоровые настроения у отсталой части колхозников».
3. «Безобразная работа … МТС», не сумевших доказать свои преимущества колхозам.
Состояние коллективизации
При том, что внешне за 1932-1934 годы количество коллективизированных хозяйств вроде бы увеличивалось, по данным начальника облуправления НКВД, «в действительности же роста коллективизации за 1934 г. нет». Более того, «в абсолютном выражении количество коллективизированных хозяйств в текущем году сократилось». Этот вывод вытекает из следующих цифр: в 1932-1934 гг. количество крестьянских хозяйств в области сократилось на 144 тыс., из которых на коллективизированные хозяйства пришлось 67 тыс. «Следовательно, значительная часть общего сокращения крестьянских хозяйств падает на колхозные хозяйства», говорится в Записке.
О работе машинно-тракторных станций (МТС)
По сведениям НКВД, МТС были неплохо вооружены современной техникой. На 116 станций области приходилось 7684 тракторов, 1318 комбайнов, 840 грузовиков и т.д. Однако при всем при этом МТС катастрофически не справлялись с работой, создавая для колхозов безвыходное положение.
При заключении договоров на проведение посевных работ МТС исходили их того, что будет задействована вся имеющаяся в их распоряжении техника (таковы были плановые нормативы НКЗ СССР). «В действительности же … до одной трети тракторного парка и свыше половины комбайнов вообще на работах не используются, а остальные установленных норм не вырабатывают».
О положении колхозов
Как сказано в Записке, «отсталая часть колхозников», исходя из того, что «государство все равно все отберет, а мы, как и в прежние годы, будем голодать», саботировала осеннюю жатву и фактически урожай собран не был. По неполным данным, таких колхозов было в области 350.
В декабре 1934 года НКВД провело негласное изучение 46 колхозов, и оказалось, что в каждом из них наблюдалась резкая диспропорция между планом сбора зерна и тем , что реально было собрано. Планировалось 253 504 центнера, а собранным оказалось 156 241 центнер. Примерно 63% урожая было списано на потери. При этом изученные колхозы не выполнили план зернозаготовок, не создали у себя семенных фондов и не имели хлеба для распределения на трудодни.
Вопрос для развития смекалки
Как видим, на шестой год ускоренной коллективизации проблемы, вызванные этим курсом, не только не исчезли, а все еще нарастали. Крестьянство выказывало явное недовольство, а власти расписывались в беспомощности и ничего не могли поделать. Это, в общем-то, и так было известно. Записка тов. Минаева лишь подтвердила известные факты.
Тем не менее, у меня есть вопрос: как такое могло случиться, чтобы большая часть урожая испарилась во время жатвы и попала в графу «потери»? Крестьяне что, работать разучились? Забыли, с какой стороны к жатке подходить? Или дело было в чем-то другом? Короче, куда исчезли 97 263 центнера зерна?
Жду ваших ответов в комментариях
О неточностях и опечатках сообщайте автору
