Говоря о ранней советской архитектуре, журналисты и блогеры нередко сваливают в единый «компот» несколько стилей, которые имеют четкие временные и атрибутивные границы. В ход идут то пренебрежительный термин «межвоенка» («довоенка»), то загадочный «сталианс». Архитектура, всегда отражающая эпоху, рассматривается такими авторами вне той эпохи и вне истории вообще.
Да, случилось так, что 20-й век для нашей страны был таким бурным, что за короткий период сменилось ТРИ архитектурных стиля: конструктивизм, пролетарский классицизм (довоенная сталинская архитектура) и, наконец, сталинский ампир. На три стиля уйдет всего 30 лет, из которых приходится вычесть пятилетие войны.
Нарвская застава, понимаемая в широком смысле – от Нарвских ворот до Автово – лучшее место, чтобы разобраться в этом архитектурном калейдоскопе.
Что такое конструктивизм
Говоря о конструктивизме, Нарвской заставой надо или начинать, или заканчивать. Потому что это и есть не просто чистейший ленинградский конструктивизм, но и конструктивизм ансамблевый. Когда на небольшой площади строится полный набор зданий нового типа: ДК, баня, профилакторий, универмаг, школа, жилой городок, стадион...
Конструктивизм в СССР как стиль имеет четкие и короткие границы. В этом его уникальность в истории архитектуры. Он начинается в 1923 году с конкурсом на Дворец Труда в Москве. «Выстреливают» циклопические авангардные проекты. Наиболее яркими адептами выступали братья Веснины. Их проект занимает второе место. А победителем становится более близкий к архитектурным традициям, хотя тоже впечатляющий смелостью проект ленинградца Ноя Троцкого (запомним это).
Конструктивизм почти на десятилетие станет главным стилем молодой России, на второй план он отодвигает традиционалистов...
Заканчивается все конкурсом на Дворец Советов в 1932 году, где Сталин крайне негативно отзывается о конструктивистских проектах. Высказанное вождем устно недовольство закрепляется решениями и постановлениями на всех уровнях. А это означает, что конструктивизм отныне запрещен. По крайней мере во внешнем выражении.
Причем как надо строить, Сталин не говорит, лишь намекая, что надо обратиться к архитектурному наследию, к античности. То есть создать «пролетарский классицизм». Термин этот вводит Иван Александрович Фомин, в 1928 году он пишет:
«<Классику> надо настолько видоизменить и перекроить, что от нее останется лишь остов, но остов мощный, крепкий, испытанный. Над этой классикой надо много поработать, ее надо упростить, удешевить, стандартизировать, лишить ее элементов роскоши и бутафории, всякого налета аристократизма»
Дворец Труда (в версии Весниных) – гимн конструктивизма. Дворец Советов (в версии Бориса Иофана и его коллег) – гимн сталинского классицизма. Символично, что ни Дворец Труда, ни Дворец Советов так и не построят...
Поэтому чистый конструктивизм – это все то, что ПОСТРОЕНО до 1932 года. Именно закончено. На Нарвской заставе это Дворец культуры им. М. Горького, Кировский универмаг, Школа имени 10-летия Октября («Серп и молот», она же №384), бани «Гигант» на Оборонной улице, жилые городки на Тракторной, Турбинной улице, Нарвский профилакторий (больница №14 им. В. Володарского»).
Конструктивизм внешне – это простые и в то же время смелые формы, динамичная асимметрия, минимализм в отделке фасадов и пренебрежение к декоративным элементам (балконы, сандрики, балясины, скульптура, барельефы и т.д.). Конструктивизм внутренне – внимание к рациональному внутреннему устройству, освещению, видам из окон.
Многие начатые в конструктивизме здания с его запретом, оказались в ловушке. Поставим себя на место архитекторов. Проект утвержден, «изменить нельзя строить» (без запятых) и еще не до конца понятно, а как надо строить… К счастью, в части устройства зданий никто не мешает оставить конструктивистские идеи. Но внешне приходится искать новые формы. Так появляется еще и четвертый стиль – переходный!
Переход к сталинской архитектуре
Нельзя сказать, что переход к «пролетарскому классицизму» в 1930-е годы был спонтанным. Все эти годы в архитектурной среде идет творческая борьба между сторонниками архитектурной традиции (яркий пример – тот самый И.А. Фомин) и архитектурного авангарда. Ведь неоклассицизм появляется еще до революции и в Петербурге есть немало его памятников. Например, здание Азово-Донского коммерческого банка на Б. Морской ул. (арх. Ф. Лидваль, 1913)
Конструктивизм в свою очередь продолжает дореволюционный модерн, с его тягой к асимметрии, вниманию к удобству, функциональности и освещению.
Противостояние неоклассицизма и модерна после революции и переходит в творческую борьбу конструктивизма и пролетклассицизма. Ведь архитекторы и даже целые школы не поменялись. Поменялось государство. Как следствие – другие заказчики и другие правила игры. Конструктивизм победил на короткое время, потому что он «умел» строить быстро и недорого принципиально новые здания.
По мере того, как молодое государство вставало на ноги, дешевизна в строительстве уже не так актуальна. В 1930-е годы появляется спрос на монументализм.
Тут и приходит звездный час архитекторов-классицистов. То, что они были «на низком старте» наглядно доказывает здание Кировского райсовета. Спроектированное в 1930-м году оно выдержано в духе конструктивизма. Но гений автора проекта – Ноя Троцкого – опережает время. Сказывается и влияние его учителя, того самого Ивана Фомина.
Творение Троцкого одной ногой еще в конструктивизме: сложное асимметричное многофункциональное устройство, ленточные окна, щедрые вестибюли и лестницы. Второй ногой Ной Абрамович уже в «пролетарской классике»: гигантская башня с нефункциональными балконами, скульптурная группа над входом (утрачена). Наконец, фасад же отделывается новым материалом – гранитно-мраморной крошкой. На нее пойдут «бесхозные» надгробия Тентелевского и Митрофаньевского кладбища.
Примером переходного стиля является и ДКиТ им. Газа (арх. А.И. Гегелло и Д.Л. Кричевский, те же, что и у ДК им. Горького). Его правую («клубную») часть построят в переходном стиле, а левую («театральную») уже к 1967-му году в «хрущевском функционализме».
Таким образом, все, что начато после 1932 года - это уже пролетарский классицизм, или довоенная сталинская архитектура. Самым ярким примером служит четная сторона пр. Стачек от Комсомольский площади до м. Автово.
Причем довоенную сталинскую архитектуру не стоит смешивать со сталинским ампиром. На том же отрезке от Комсомольской до Автово - это нечётная сторона проспекта Стачек, который дарит редкую возможность сравнить воочию два "сталинских" стиля!.
Что же такое сталинский ампир
Сталинский ампир – это послевоенная архитектура. Поэтому довоенного «ампира» просто нет и не может быть. Ампир – это стиль победившей империи. Он есть французский, русский, американский и даже китайский. Тот же классицизм, но подчеркнуто роскошный, с избытком архитектурных деталей и обязательными элементами воинской славы (звезды, щиты, копья, венки, скульптуры воинов).
Видимой отправной точкой сталинского ампира на Нарвской заставе являются … Нарвские триумфальные ворота. Это русский ампир. А буквально рядом – наземный павильон метро «Нарвская». Это уже сталинский ампир.
По иронии судьбы сей яркий стиль ждет судьба конструктивизма. Он будет директивно и одномоментно запрещен в ноябре 1955 года специальным постановлением партии и правительства. Архитекторам в очередной раз придется кое-как доделывать начатое и творчески искать новое, отвечающее потребностям времени…
Парадокс архитектурных близнецов, непохожих друг на друга
Стремительная смена архитектурных стилей не могла не привести к тому, что два изначально одинаковых здания-близнеца по стечению обстоятельств со временем могли оказаться не похожими друг на друга.
Архитекторы в целом живут больше чем стили, то многие «отметятся» и в конструктивизме, и в сталинском классицизме, и в ампире, и даже в хрущевском функционализме. Яркий пример – Александр Иванович Гегелло. Он построит ДК им. Горького (химически чистый конструктивизм), ДКиТ им. Газа (переходный стиль), жилой дом Стачек, 94 (начнет его до войны в классицизме, а после войны переделает на ходу в ампир!). И, наконец, будет писать разгромные статьи про «излишества в архитектуре». Вот это политическая дальнозоркость!
Первый пример таких близнецов мы обнаруживаем в «Серафимовском городке». Он строился в 1925-1928 гг. архитекторами Гегелло А. И., Никольским А. С., Симоновым Г. А. практически одновременно со знаменитым ансамблем Тракторной улицы и имеет незначительные отличия. Все дома, которые образовывали городок были однотипными, с небольшими вариациями.
Но вот эти два дома (пр. Стачек, 27 и 29) никак не заподозришь не то, что в однотипности, но и хоть в дальнем родстве.
А ведь и дом 27, и дом 29 – это дома-близнецы. Которых, как это часто бывало, просто разнесла судьба. Вот фото 27-го дома до реконструкции, которая не оставляет генетических сомнений. Ему полностью идентичен дом №36 (т.н. тип «Ж»), находящийся во дворе.
Дом был полностью построен по канонам конструктивизма. Однако уже во 2-й половине 1930-х гг. дом № 27 надстроен на два этажа, а его фасад получил новую архитектурную обработку. Единственной причиной такой хирургической операции было стремительное изменение архитектурной моды и запрет конструктивизма.
Чуть дальше по четной стороне есть еще один мини-городок. В нем всего два дома вдоль проспекта Стачек: 40 и 44, а также дом 42, стоящий между ними перпендикулярно. Построены в 1925-1928 гг. архитекторами Гегелло А. И., Никольским А. С., Симоновым Г. А. До войны они выглядели идентично. Чего не скажешь о современном состоянии. Виной тому война и смена архитектурной моды.
Дело в том, что во время войны в дом №40 попал снаряд, здание было сильно разрушено. После войны его уже перестроили в духе сталинского ампира. Спроектировали фактически новый дом, как многие в этом районе они появились в мастерской Валентина Каменского.
Лестницы были развернуты на 180 градусов. Вход стал со стороны двора. Еще два этажа надстроены, причем шлакоблоками (нижняя часть – кирпичная). Несмотря на задачу строить жилье максимально быстро, не скупились на архитектурные излишества. Проектом предусматривалось 670 различных типов плиток для отделки фасадов! Конструкции балконов, эркеров требовали чрезмерно большого расхода металла.
То, что смена стиля может быть лишь внешней, говорит и другой пример. По неволе переодетым оказалось и здание чисто конструктивистское здание Технической школы (1930-32, архитектор И.И. Фомин) по адресу пр. Стачек, 30, запрятанное архитектором В.А. Каменским за линию сталинских домов. Во время войны в него попал снаряд и полукруглый фасад был перестроен в плоский «сталинский». Кстати, архитектором изначального конструктивистского проекта был Игорь Иванович Фомин, ... сын главного адепта классицизма - Ивана Александровича Фомина.
Подлинным рекордсменом переделок оказался Путиловский храм (пр. Стачек, 48). Построен к 1906 году известным мастером неорусского стиля Василием Косяковым.
Однако после революции опустевшее здание было перестроено в конструктивистский клуб завода «Красный Путиловец». Авангардной здание со стеклянной призмой над входом (не для красоты, а для будки киномеханика!) из бывшего храма создает … ученик Василия Косякова и «отец ленинградского архитектурного авангарда» Александр Никольский.
После войны в 1950-е многострадальный храм переделают в швейную фабрику. А на дворе - сталинский ампир!
Наконец, еще пара разлученных близнецов притаилась за павильоном станции метро «Автово». Там протянулись параллельно друг другу два корпуса с одним номером по пр. Стачек, 92. Говорят, в Автово их называют «Принц и Нищий». Два абсолютно одинаковых дома построены к 1938-39 гг.
Вот корпус №2…
И корпус №1…
Их общий «папа» — архитектор Вячеслав Вениаминович Попов. По такому же проекту им построено еще 4 роскошных дома на Московском пр. (157, 159, 161, 163).
Оба корпуса, построенные как общежития квартирного типа, являют наглядный переход от конструктивизма к сталинскому ампиру. То есть устроены они изначально предельно просто и рационально, но на одном из них показано, как дому можно придать благолепный вид.
Почему два дома ждала разная судьба, сказать трудно. Вероятно, корпусу 2 просто повезло, что он выходил фасадом на парадный проспект Стачек (павильон м. «Автово появился только в 1955 г.) и его одели в «сталинский мундир» уже после войны.
Так что есть ли граница между конструктивизмом и сталинской архитектурой, на деле сказать трудно. Внешне она выглядит очень четко, а вот внутренне... Конструктивизм никуда не исчезает. Он уходит внутрь зданий. В этом стиле вдали от столиц и партийного надзора продолжают строить электростанции, заводы и фабрики. В крупных областных городах, например, в Екатеринбурге, конструктивизм продлиться вплоть до начала войны.
Вывод простой. Архитектуру надо любить, как и нашу историю, во всем ее разнообразии и драматизме. А особенность именно Ленинградской-Петербургской архитектуры в ее а) ансамблевости и б) преемственности. От любого даже современного архитектора можно провести генеалогическую линию «учитель-ученик» вплоть до великого Растрелли! А стили лишь перетекают друг в друга, всякий раз накапливая найденные удачные решения. Они могут отозваться архитектурным эхом и через десятилетия, и через века.
Если вам понравился рассказ, ставьте, как говорится, «лайк». Подпишитесь на канал, если хотите вместе с нами больше узнать о Петербурге и его Юго-Западной части.
Приходите на наши экскурсии, подробная информация о них – на нашем сайте www.oranela.ru
Смотрите небольшие ролики на You-Tube канале OranelaTV
Подписывайтесь на нашу группу ВКонтакте или Facebook
Пользуйтесь нашими бесплатными аудиогидами по Музею Оранэлы и «Миру Оранэлы» на платформе izi.TRAVEL
