оглавление канала
Блестящие, обсидиановые стены посверкивали вокруг нас, ловя свет фонарика, и рассыпая его тусклыми бликами обратно. Пол стал гладким, ровным, он вел нас с легким уклоном вниз. Из чего я заключила, что скоро мы уже дойдем до места. Острое желание оказаться сейчас, сию же минуту дома, овладело мной до жжения в глазах, до какого-то исступленного состояния. Воздух перед нами задрожал, словно асфальтная дорога в июле под жарким солнцем. Вот они врата. Мерцают, переливаясь жемчужно-сероватым светом. Я смогла их открыть. Мгновенное ликование от того, что я смогла это сделать, моментально угасло, придавленное беспокойством за близких мне людей. Но я сдержала свой порыв кинуться на помощь Олегу и Туралу с Проном. Нужно было ждать, сцепить зубы, сжать кулаки и ждать, ждать! Я очень хорошо понимала, что это было самое лучшее из того, что я могла сейчас сделать.
Вдруг, откуда-то, из глубины подземелья, оставшегося позади нас, раздалась автоматная очередь. Я дернулась всем телом, прикладывая всю свою волю к тому, чтобы не броситься на звук выстрелов. Теплый медвежий язык прошелся по моей руке, смиряя мое беспокойство, возвращая меня к действительности. Мне нужно было сохранять сосредоточенность, чтобы врата не закрылись раньше времени. Я благодарно потрепала лохматую башку Асхата, находя в нем утешение и поддержку моей, готовой рассыпаться на мелкие кусочки, воли. И стала повторять тихим шепотом, словно молитву: «Все будет хорошо… Все будет хорошо…»
Эта пытка временем длилась целую вечность, за которую я прожила не одну долгую жизнь. Так мне, по крайней мере, казалось. Наконец, я услышала приближающиеся быстрые шаги. Направила луч фонаря в ту сторону, откуда доносился звук. Первым шел Олег. Вздох облегчения отозвался болью в левой половине груди. Он тяжело ступал, неся на руках Прона. А за ними, беспрестанно оглядываясь шел Турал. Тут уж никакие силы не могли удержать меня на месте. Я кинулась к ним, помогая снять Олегу его тяжкую ношу. Олег был весь перепачкан кровью. Бегло осмотрев его, поняла, что это была не его кровь. Прон!! Как такое случилось??!! Как такое вообще было возможно??!! Турал сразу же склонился над раненым, тихо проговорив:
- Держись, брат…
Лицо Прона приобрело серо-землистый цвет. Черты заострились, а борода торчала несуразными клочьями, будто льняная пакля, в разные стороны. Он приоткрыл глаза и криво усмехнулся. Прохрипел, едва слышно:
- Ты же знаешь лучше, чем кто-либо… - И замолчал, тяжело дыша.
Из его рта красными пузырями забулькала кровь. Он тяжело закашлялся, отплевывая темно-красные, почти черные, ее сгустки. Турал поднес к его губам фляжку, стараясь влить в рот раненому хоть немного ароматной жидкости, которая, как я помнила, творила чудеса. И надежда вновь затеплилась в моем сердце. Но Прон, дрожащей рукой отстранил фляжку, едва покачав головой.
- Не стоит… - Голос едва слышный, словно шелестящий звук ветра в кронах деревьев осенью.
Затем он обвел взглядом вокруг себя и увидел мерцающий контур врат. Глаза его широко открылись от восторга. Он несколько мгновений смотрел на этот колышущийся световой занавес, и тут же губы его раздвинулись в улыбке.
- Хорошее место, чтобы перейти в иную жизнь. Спасибо тебе, дочка… Сподобился… - Он замолчал, прикрыв глаза и тяжело дыша. Кровь тоненькой струйкой стекала у него по бороде, окрашивая ее в неверном свете в черный траурный цвет. Наконец, опять собравшись с силами, обратился к Туралу. – Ты береги их… Такая сила духа была только у Древних… Правда, характер у обоих, не приведи Господь… Но ничего, это пройдет лет так через триста, а может, даже и раньше… - Он попытался засмеяться, но кровь хлынула у него из горла, как будто кто-то открыл шлюзы долго сдерживаемого потока.
Прон дернулся несколько раз и замер, странно вытянувшись. Его глаза смотрели в потолок, словно он видел там что-то, недоступное нам, оставшимся в живых. Асхат как-то утробно то ли заплакал, то ли завыл. Никогда бы не подумала, что из глотки дикого зверя может исторгнуться такой, по-человечески горестный звук, полный страдания и боли. Олег стоял на коленях и крепко сжимал руку старца в своих ладонях. Турал скорбно опустил голову. Я стояла на коленях рядом с Олегом, все еще не веря в произошедшее, переводя растерянный взгляд с одного на другого и опять возвращаясь к Прону, словно ища в их лицах подтверждения невозможности произошедшего. В голове было пусто и гулко, словно в покинутом хозяевами доме.
Я первой заметила, как из стен стали вылетать, похожие на пыль маленькие искры. Их поток все увеличивался с каждой секундой. Светящиеся потоки пыльцы стали вихриться небольшими водоворотами, окружая фигуру мертвого старца, будто тонкой вуалью. Мы с удивлением и благоговением смотрели на это чудо, позабыв обо всем на свете. И вот, когда всю его фигуру закрыло это танцующее пламя, из самого его центра вышел человек. Так мне показалось в первое мгновение, настолько его образ был объемен и почти осязаем. Я сразу его узнала!! Именно он показывал, как нужно гасить светильники, когда я впервые оказалась в этом подземелье. С грустной улыбкой он смотрел на фигуру лежащего Прона, а потом протянул руку к нему. Яркий свет вспыхнул в подземелье, заставив нас крепко зажмуриться. В это же момент, у меня в голове раздались чарующая мелодия. В ней сплелись и шорохи ночного леса, и звук звенящего ручья, и песня ветра, играющего в весенней листве проснувшихся от зимней спячки деревьев. Мне показалось, что я даже почувствовала запах цветущей дикой яблони, которая стояла недалеко от дома Прона. А когда я, наконец, открыла глаза, на месте, где совсем недавно лежало тело старца, небрежной кучей ненужного хлама, лежала его окровавленная одежда. А тело старца исчезло. Общий вздох удивления прокатился по подземелью.
Первым в себя пришел Турал. Он поднялся с колен, оглядел нас и проговорил, чуть слышно:
- Я слышал о таком… Читал в древних рукописях… Но никогда еще не видел… Поистине, вы разбудили что-то неведомое, необъяснимое, и прекрасное… - Затем, совершенно другим голосом, чуть хриплым от пережитого волнения, проговорил. – Нам нужно уходить. Врата не будут ждать нас вечно. А наши преследователи, боюсь, могут устроить какую-нибудь каверзу. Жаль, что вы раскрыли для чужих это место. Хотя, думаю, если бы они могли войти, то давно бы уже были здесь. В любом случае, рисковать не стоит. – И уже ко мне. – Веди нас… - И склонил голову в поклоне передо мной, словно я была … не знаю, кем я была для него в тот момент.
Я с какой-то неведомой мне тоской обвела взглядом подземелье. Было ощущение, что я прощаюсь с верным и старым другом, оставляя здесь, в этом удивительном подземелье часть своего сердца, часть своей души. Сколько же еще здесь загадок, сколько тайн хранит это место! Почему-то, в глубине моего разума крепла уверенность, что я сюда еще вернусь. Взяв крепко за руку Олега, на мгновение прикрыла глаза. Представила тайгу, занесенную белым пушистым снегом, величественные ели на опушке возле Медвежьего Яра, почувствовала острый морозный запах кедровой хвои, открыла глаза, и сделала шаг внутрь светящегося жемчужно-серебристого занавеса. Мне показалось, или я правда, в самый последний миг, когда яркая вспышка света закрыла от меня весь окружающий мир, услышала легкий, словно дуновение ветерка, шепот Прона:
- Прощай, девочка… Мы еще встретимся…