Иваш опустил секиру, наблюдая через распахнутую калитку, как бургомистр карабкается в повозку. Кучер дёргано оглядывается на Краса, стоящего сложив руки на груди. Ветерок треплет светлые волосы, а глаза слава, секунду назад холодные, как мёрзлая сталь, сейчас смеются. В уголках собрались тонкие морщинки, а уголки губ подрагивают приподнимаясь. Когда бургомистр скрылся из виду наставник разразился смехом. Согнулся пополам, хлопая по коленям, оглянулся на ученика и сказал, указывая на дорогу:
— Видел? Как его скрючило, ха!
— Я думал, вы его убьёте... — Пролепетал Иваш, смахнул пот тыльной стороной ладони.
— В том и суть, — кивнув ответил Крас, — такие мрази иначе не понимают. Только страх, терпеть не могу таких.
— Толстых?
— Их тоже, — отмахнулся слав, — толстяки не просто так вес набрали. Человек деятельный толстым не бывает, вся его энергия за день уходит!
— А если он просто болеет? — Осторожно спросил Иваш. — Матушки говорят, что бывают люди от болезни растолстевшие...
— Таких не встречал.
Крас запер калитку, набросил засов и насвистывая отправился к дому. Остановился у двери, подумал и подхватил с земли палку. Оглядел, довольно хмыкнул, повернулся к Ивашу и широко улыбнулся.
— Думаю, нам нужно немного практики.
***
Спустя вечность Иваш рухнул на землю хрипло дыша, покрытый ссадинами и свежими шишками. Крас с довольным видом положил палку, успевшую треснуть и расщепиться, на плечо и присвистнул.
— На сегодня хватит. А ты молодец, хвалю!
— Правда?
— А то! Добрый воин получится! Ну, иди ополоснись и пора есть!
Иваш с трудом перевалился набок, поднялся и, волоча секиру, поплёлся к колодцу, набрать воды в бочку. Крас зашёл в дом, прикрыл дверь и привалился к ней спиной. Утёр лицо ладонь, поднял палку к лицу. Старый дуб, плотный как камень, не палка, а богатырская палица! Такой можно забить медведя или чугайстера, как зайца! Сломана, растрескана и разлохмачена. Какое чудовище Аксинья сделал из мальчишки? Какие ритуалы и заклинания применяла? А это леденящее чувство скорой смерти, когда секира мелькала слишком близко?
В колени запоздало ударила дрожь, слав стиснул кулак, зажмурила и выдохнул. Кто вырастет из мальчишки? А что начнётся, когда он вступит в возраст? Крас невольно вспомнил, как вёл себя, когда начала проклёвываться борода.
***
Руфина вприпрыжку скачет по лесной тропе бок о бок с Асмодеем. Кот трусит задрав хвост и чуть согнув кончик. Ветер запутывается в антрацитовой шерсти, а уши будто живут своей жизнью.
— Асм, — спросила Руфина, — а ты всегда мог говорить?
— Не такое уж и хитрое дело. — Ответил кот, не глядя на неё. — Ты ведь говоришь.
— Но я же человек!
Асмодей бросил на неё долгий, пронзительный взгляд. Девочке показалось, что он сейчас рассмеётся и Руфина захлопала глазами.
— Ты чего?
— Ты же женщина! — Фыркнул кот и издал смешок.
Руфина насупилась, поджала губки и демонстративно отвернулась от фамильяра. Асмодей тайком облегчённо выдохнул и поспешил за ней, нагнал и ткнулся лбом в сгиб колена. Прошёлся боком по ноге и зацепился хвостом. Хорошо быть котом, прояви толику внимания и ты прощён. Получилось и в этот раз, девочка наклонилась и провела пятернёй по спине, запуская тонкие пальчики в густую шерсть. Поскребла основание хвоста и Асмодей замурчал. Ещё одно оружие котов.
Лес поёт голосами птиц, шепчет ветром в кронах и поскрипывает тысячами стволов. Через листья пробиваются острые лучи света и зелёные глаза Руфины сверкают, как полированные изумруды.
— А тётушки долго будут меня держать? — Осторожно спросила она, внутренне сжалась, ожидая ответ.
— Сколько потребуется. — Вздохнул кот. — Мягкие они стали, да и в ученицы тебя взяли.
— А разве Иваш не ученик?
— Он-то? — Фыркнул Асмодей. — Не, он... мужчина, ну, будет мужчиной. Кто же учит мужчину женским приёмчикам?
— Значит, теперь я ведьма?
— Ха! Ещё нет и нескоро станешь, если вообще станешь. Так, тут уже рядом, так что я отлучусь. Сама дойдёшь?
— Эм... да, дорогу помню, вроде.
Кот прыгнул в заросли и исчез, Руфина пожала плечами, огляделась и пошла дальше. Затянула песенку, совсем не замечая чёрной тени, что взлетела на огромную ветвь, что вытянулась над тропой. Асмодей сел, обхватив лапы хвостом, и наблюдает за ученицей ведьм. В расширенных зрачках отражается вселенская задумчивость, тревога и демоническое озорство.
***
Аксинья бросила на стол охапку трав, плюхнулась на табурет, почти задыхаясь от мощного аромата. С кухни тянет ароматами супа, за окнами чирикают птички. Маришка методично собирает травы в пучки, перевязывает красными лентами. Полюбовавшись работой, откладывает к другим букетам.
— Разве нам нужно столько? — Вздохнула Аксинья, внутренне содрогаясь от объёма предстоящей работы. — Может, ограничимся маленькой лавкой? Как в прошлом году?
— В прошлом году у нас не было ученицы. — Заметила Маришка, не отвлекаясь от работы. — Реагенты, книги... девичьи вещички.
Аксинья вновь вздохнула и подключилась к делу. За травы на шабаше можно выручить не только деньги. На самом деле звонкая монета там используется реже всего.