“Из пришедших на поклонение в праздник были некоторые эллины. Они подошли к Филиппу, который был из Вифсаиды галилейской, и просили его, говоря: «Господин! Нам хочется видеть Иисуса». Филипп идёт и говорит о том Андрею; и потом Андрей и Филипп говорят о том Иисусу. Иисус же сказал им в ответ: «Пришёл час прославиться Сыну Человеческому. Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, упав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода. Любящий душу свою погубит её, а ненавидящий душу свою в мире этом сохранит её в жизнь вечную. Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет. И кто Мне служит, того почтит Отец Мой. Душа Моя теперь сильно взволнована; и что Мне сказать? Отче! Избавь Меня от часа сего! Но на час сей Я и пришёл. Отче! Прославь имя Твоё». Тогда пришёл с неба глас: «И прославил, и ещё прославлю». Народ, стоявший и слышавший то, говорил: «Это гром»; а другие говорили: «Ангел говорил Ему». Иисус на это сказал: «Не для Меня был глас этот, но для народа. Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон. И когда Я вознесён буду от земли, всех привлеку к Себе». Это говорил Он, давая разуметь, какой смертью Он умрёт. Народ отвечал Ему: «Мы слышали из закона, что Христос пребывает вовек. Как же Ты говоришь, что должен быть вознесён Сын Человеческий? Кто Сей Сын Человеческий?» Тогда Иисус сказал им: «Ещё на малое время свет с вами; ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма; а ходящий во тьме не знает, куда идёт. Доколе свет с вами, веруйте в свет, чтобы стать вам сынами света». Сказав это, Иисус отошёл и скрылся от них” (Ин. 12:20–36).
Стих 20. Только в Евангелии от Иоанна содержится это уникальное упоминание о эллинах, желавших увидеть Иисуса. О них сказано в контексте «пришедших на поклонение на праздник». Они появляются на сцене сразу же после упоминания о разочарованном признании фарисеев: «…весь мир идёт за Ним» (12:19). В последнюю неделю жизни Иисуса эти эллины приблизили к Нему языческий мир, подобно тому, как в самом начале это сделали волхвы. Это были не греко-говорящие евреи, то есть принадлежавшие к рассеянию, но язычники по происхождению, которые говорили на греческом языке. Они могли прийти из любой части греко-говорящего мира, в том числе из Десятиградия, большой языческой области, граничащей с Галилеей и Переями. Хотя нельзя исключать, что они были прозелитами, обращёнными в иудаизм, на наш взгляд, это маловероятно, так как они названы «эллинами». Очевидно, это были богобоязненные язычники, такие как Корнилий из Кесарии (Деян. 10), или центурион, построивший для евреев синагогу (Лк. 7:2–5). Они вели еврейский образ жизни и поклонялись Богу, не обращаясь в иудаизм формально. Эти люди, подобно эфиопскому вельможе из Деян. 8:27, посещали иудейские праздники и допускались во двор язычников, то есть, внешний двор храма.
Стихи 21, 22. Эти греки подошли к Филиппу, который впервые упоминается в этой книге в 1:43, 44 вместе с Андреем. У Филиппа, как и Андрея, было греческое имя, хотя они оба были евреями. Возможно, греки обратились к Филиппу, потому что он был из той же области или потому что говорил по-гречески, что помогло бы избежать языковых недоразумений. Греки назвали его «Господин» (курие), что было уважительной формой обращения. В этом контексте слово «Господин» не несёт смысловой нагрузки слова «Господь». Филипп не был раввином или учителем; но эти люди понимали, что перед ними был человек, заслуживающий уважения. Они сказали: «Нам хочется видеть Иисуса». Глагол «видеть» (хорао) означает, что они хотели встретиться с Ним лично, чтобы поговорить.
Филипп не знал, как ему поступить с этой просьбой, и решил посоветоваться с Андреем. За небольшими исключениями до этого момента служение Иисуса было сосредоточено на проповеди только иудеям (Мф. 10:5, 6; 15:24). Однако ранее Иисус уже упоминал о язычниках, назвав их «другими овцами» (10:16). Позднее, в истории с Корнилием, Пётр не сразу поймёт, что Великое поручение выходило за пределы еврейского мира (Деян. 10). Поэтому не стоит удивляться, что Филипп вместо того, чтобы взять на себя ответственность за ответ на эту просьбу греков, решил сначала узнать мнение Андрея. Вдвоём они сообщили Иисусу, что эти греки хотели встретиться с Ним, однако, чем закончилась эта истории в книге не сказано.
Также не ясно, по какой причине эти греки хотели видеть Иисуса. Как и многие другие, они прибыли на праздник для поклонения. После воскресения Лазаря об этом событии ходило много разговоров как среди друзей, так и среди врагов Иисуса. К тому времени все в Иерусалиме слышали об учении и делах Иисуса. Возможно, по этой причине и эти греки хотели увидеть Его поближе. Кроме того, согласно Синоптическим Евангелиям, в ту неделю произошло очищение храма. Именно из внешнего двора храма, из двора язычников, Иисус прогнал менял. Интенсивная торговля и движение людей значительно затрудняли поклонение язычников. Видели ли эти греки, что сделал Иисус? Какими бы ни были их мотивы, мы можем предположить, что они были искренними и вызванными желанием больше узнать о Его учении и чудесах. Мы можем только гадать, встретились они с Иисусом или нет. Их появление послужило прелюдией к заявлению Иисуса в 12:23 о том, что «пришёл час». Вероятно, прав Рэймонд Браун, отметив: «Факт прихода язычников является настолько важным в аспекте богословия, что автор даже не сообщает нам, чем он закончился и встретились ли они с Иисусом…»
Стих 23. Насколько нам известно, ответ Иисуса не предназначался непосредственно этим грекам; но их просьба побудила Его сказать то, что Его волновало. Обращаясь к Филиппу и Андрею, Он произнёс: «Пришёл час прославиться Сыну Человеческому». Хотя местоимение «им», вероятно, относится к этим двум апостолам, слова Иисуса предназначались для более широкой аудитории. Судя по всему, «народ» из 12:29, 34 включал в себя и упомянутых греков. Приход эллинов был очень важен, ибо он служил сигналом для Иисуса о том, что Его прославление было близко. После Своего вознесения Иисус привлечёт к Себе всех людей, как иудеев, так и эллинов (см. 12:32). Заключив новый завет с Богом, все люди получат возможность войти в присутствие Божье.
На протяжении всего Евангелия от Иоанна неоднократно говорилось о «часе» или «времени» Иисуса. О том, что Его час или время ещё не пришло, звучало в 2:4; 7:6, 8, 30; 8:20. Теперь пришёл этот «час», когда Иисус «прославится» через Свою смерть, погребение, воскресение и вознесение (12:27; 13:1; 17:1). Иисус назвал Себя Сыном Человеческим, как Он делал это раньше (см. 1:51; 3:13, 14; 5:27; 6:27, 53, 62; 8:28; 9:35). Как и в Синоптических Евангелиях это выражение использовалось и в контексте Его страданий, и в контексте Его грядущей славы; тем не менее, как отмечает Ф. Брюс:
«…если синоптики противопоставляют страдания и славу, то Иоанн максимально возможно приближает их друг к другу, так что страдания Сына Человеческого становятся первым шагом к Его славе [см. 12:16] и поэтому о них действительно можно говорить (как здесь) как о Его прославлении [см. 13:31]».
В настоящей книге позор и страдания на кресте изображены не как противоположность последующей славе. Скорее, эта книга показывает, что крест действительно был местом и способом прославление Иисуса (см. 12:28; 13:31, 32; 17:1, 5). В этом и состоит парадокс креста: Иисус прославился тем, что, будучи послушным Сыном, исполнил Свою миссию, для которой Отец послал Его в мир, умерев на кресте (17:4; 19:30).
Стихи 24–26. Стих 23 показывает, что смерть Иисуса была неотъемлема от Его прославления. В ст. 24–26 Иисус произносит нечто вроде объяснения Своего прославления, используя тройную иллюстрацию парадокса креста и примеры из природы и жизни человека.
Первая иллюстрация показывает, как из смерти рождается жизнь. Иисус сказал: «Если пшеничное зерно, упав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода» (12:24). Для того, чтобы стать плодоносным, зерно должно умереть. Подобно тому, как пшеничное зерно должно быть погребено в землю, чтобы принести больше зёрен, так и Сын Человеческий должен отдать Свою жизнь, чтобы принести истинную жизнь, вечную по своей природе и доступную всему миру. К этому закону природы обращался и Павел, уча о воскресении в 1 Кор. 15:36. Словам Иисуса о пшеничном зерне предшествовал двойной «аминь» («истинно, истинно»), подчёркивая их важность. Только смертью Он мог принести плод для всего человечества.
Вторая иллюстрация парадокса креста заключалась в том, что истинная жизнь достигается лишь через самопожертвование. Иисус сказал, что «любящий душу свою погубит её» (12:25). Любить свою душу значит заботиться только об удовлетворении своих желаний, пренебрегая Божьими интересами, когда временное важнее вечного. Однако постоянная сосредоточенность только на своих желаниях приводит к гибели и вечному осуждению. И наоборот: «ненавидящий душу свою в мире этом сохранит её в жизнь вечную». Такой человек прежде ищет как угодить Богу, а не себе. Не следует буквально толковать слова «любить/ненавидеть», скорее их надо рассматривать в контексте предпочтений. Люди, которые «ненавидят» жизнь в этом мире, это те, у кого в приоритете любовь к Богу.
Третья иллюстрация объясняет, что жизнь, посвящённая служению, является почётной. Иисус сказал: «Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет» (12:26). Этот ответ Иисуса адресован всем Его будущим ученикам: ученик должен следовать за Иисусом. В этом и состоит истинное ученичество: подчинить своё поведение, мысли и чувства Иисусу. Слуга подражает Иисусу, внутренне преобразуется, чтобы уподобиться Иисусу, следует примеру Иисуса и прославляет Его своей жизнью (см. 1 Кор. 11:1; 2 Кор. 3:18; Фил. 1:20; 1 Пет. 2:21). Это требование Иисуса следует трактовать в контексте: быть там, где находится Иисус, означает страдать. Принимая во внимание приближающуюся смерть Иисуса, Он говорил, что быть Его учеником подразумевает самопожертвование, вплоть до того, чтобы отдать свою жизнь за Учителя. Но если условием ученичества является следование за Иисусом и участие в Его страданиях, то обещанной наградой: «И кто Мне служит, того почтит Отец». Почтение, обещанное слуге Иисуса, включает в себя качественно иную благословенную жизнь, названную в 5:24 «вечной», и вечную в количественном смысле жизнь с Отцом, Сыном и Святым Духом. Все, кто вверили себя Иисусу, будут почтены Отцом, который послал Иисуса в мир и относится к людям так, как они относятся к Его драгоценному Сыну. Эта честь от Отца никогда не прекратится.
Стихи 27, 28. После этого Иисус снова обратился к теме «часа» (см. 12:23). Этот отрывок можно рассматривать как параллель синоптическим рассказам об агонии Иисуса в Гефсиманском саду (см. Мф. 26:36–39; Мк. 14:32–36; Лк. 22:40–42). Для Иисуса час Его прославления включал в себя каждую часть Его страданий и смерти. Как человека Его оскорбляли, схватили, связали, били по лицу, глумились, бичевали и, в конце всего, распяли. Читателя не должно удивлять, что Иисус сказал: «Душа Моя теперь сильно взволнована». В 11:33–35 Иисус был взволнован болезнью и смертью Лазаря; в 13:21 Его душа будет встревожена из-за предательства Иуды. В настоящий же момент Он был «взволнован», то есть наполнен и тревогой, и страхом, и беспокойством, из-за приближающейся смерти. Бофор Бриант и Марк Краузе так пишут об этом:
«Иисус позволяет увидеть часть той внутренней борьбы, которая происходила в тот момент в Его душе… Человеческий инстинкт самосохранения приводил в ужас от одной мысли о смерти… Иисус говорит здесь о большем, чем просто эмоциональном волнении. Он говорит о том, что сама сущность Его человеческой природы противится приближающейся боли и смерти».
Находясь в этом взволнованном состоянии, Иисус произнёс: «Что Мне сказать? Отче! Избавь Меня от часа сего!» В Синодальном Переводе после слов «Что Мне сказать» стоит вопросительный знак, а в Международном Библейском Обществе и Новом Русском переводе — двоеточие, что указывает на проблему, с которой столкнулись переводчики. Следует ли трактовать фразу «Отче! Избавь Меня от часа сего» как гипотетическую или фактическую мольбу? Обе трактовки имеют своих сторонников. Согласно версиям Международного Библейского Общества, Нового Русского Перевода и Современного Перевода, Иисус говорил о предполагаемой молитве и поэтому в конце её стоит вопросительный знак: «Что сказать Мне? Должен ли Я сказать: “Отец, избавь Меня от этого часа?”» (Современный Перевод). Именно в этом ключе понимает слова Иисуса Леон Моррис и далее объясняет:
«Структура этого стиха в целом указывает скорее на предположительную, нежели на фактическую мольбу; это вопрос является риторическим. Иисус говорит о том, о чём Он отказывается молить. Он спрашивает, следует ли Ему молиться об избавлении от этого часа и тут же отвечает, что это невозможно, поскольку именно для этого Он и пришёл».
Джордж Бизли-Мюррей считает иначе:
«Не следует преуменьшать молитву Иисуса, сводя её к вопросу, словно Иисус отказывался молить об этом…; скорее её следует читать, делая паузу, и понимая, что она выражает то, о чём Он действительно хотел просить; то есть перед нами подлинная молитва».
Будучи глубоко взволнованным из-за Своей приближающейся смерти и мучений, Иисус просил Своего Отца избавить Его «от часа сего». Однако, едва эта молитва слетела с Его уст, как Он тут же произнёс обратное: «Но на сей час Я и пришёл». Это практически та же мольба, что и «Пронеси чашу сию мимо Меня» (Мк. 14:36). За обеими мольбами мгновенно последовало категоричное алла. В книге Марка написано: «Но [алла] ни чего Я хочу, а [алла] чего Ты», а у Иоанна 12:27: «Но [алла] на сей час Я и пришёл». Независимо от того, будем ли мы рассматривать эту мольбу как гипотетическую или фактическую, в любом случае Иисус признавал, что причина, по которой Он пришёл в этот мир, это принять страдания и смерть. Отдавая Себе отчёт в том, что Его ожидало, Иисус полностью подчинился воле Отца.
Слова «Отче! Прославь имя Твоё» являются фактической молитвой к Отцу. Иисус оставил всякую мысль о том, чтобы избежать мучений и смерти, и решительно провозгласил, что имя Его Отца должно прославиться. Прославление имени Бога и есть исполнение Его воли. Как отмечает Эдвин Хоскинс, «Это послушание и является прославлением имени Отца, и образует фундамент христианской веры [Евр. 5:7–10]». Хотя Иисус, обладая одновременно и человеческой и божественной природой, содрогался при мысли о мучительной смерти, Он прежде всего стремился прославить Божье имя, отдав Себя в жертву и подчинившись воле Своего Отца.
В ответ на молитву Иисуса с небес прозвучал голос. Это один из трёх, описанных в Новом завете случаев, когда Отец говорил вслух с небес. В Евангелии от Иоанна не рассказывается о том, как Бог говорил во время крещения Иисуса (см. Мф. 3:13–17). Также в этой книге не рассказывается о преображении, когда Бог обратился с небес, говоря о том, что доволен Своим Сыном и веля: «Его слушайте» (Мф. 17:5; Мк. 9:7; Лк. 9:35). В этот раз пришёл с неба глас, говоря: «И прославил, и ещё прославлю». Предположительно, Бог уже прославил Своё имя через служение Иисуса, в Его учении и особенно в чудесах. Теперь, когда служение Иисуса достигло своей высшей точки, Отец прославит Своё имя через смерть, воскресение и вознесение Иисуса. Этот отрывок показывает, насколько близкими и глубокими были отношения между Отцом и Сыном, поскольку служение Иисуса и уже прославило и ещё прославит имя Отца.
Стихи 29, 30. Слышавший этот голос народ снова разделился во мнениях. Некоторые отказывались признавать этот звук голосом и считали, что это был гром. Другие поняли, что прозвучавшее было речью, и решили, что это ангел говорил, хотя и не разобрали, что он сказал (см. Деян. 9:7; 22:9). На их сомнения Иисус ответил, объясняя: «Не для Меня был этот глас, но для народа». В отличие от них Он не нуждался в слышимом подтверждении Своей миссии в мире. Но если это устраняло одну проблему, то оставалась другая: если этот голос был для их блага, то почему они не могли различить, был ли это звук грома или голос ангела? С. Барретт пишет: «Предположительно, Иоанн подразумевал третью группу людей (возможно, учеников), которая действительно распознала, откуда был этот голос и содержание его послания». Даже если произнесённое этим голосом не было понятно, тот факт, что он прозвучал с небес, следовало признать как божественное действие. «Имеющие уши слышать» (см. Мф. 11:15; Мк. 4:9; Лк. 8:8; 14:35) понимали значимость этого голоса, тогда как духовно окаменевшие не придали ему никакого значения.
Стихи 31–33. Хотя сначала связь между 12:31 с предыдущими стихами может показаться слабой, судя по всему, Иисус здесь открывает некоторые детали того, что вскоре должно с Ним случиться и какие это будет иметь последствия. Он начал со слов: «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон» (12:31). Слово «ныне» (нун) возвращает к мысли о том, что наступил час прославления Сына Человеческого (12:23). Смерть Иисуса была неминуемой. Совсем скоро Он вознесён будет от земли (12:32). Слово «вознесён» уже встречалось в настоящем евангелии. Оно указывает на то, каким образом казнят Иисуса: на распятие (см. 12:33). В 12:31, 32 раскрываются три понятия, связанные с крестом.
Первое, крест означает суд «миру». Слово, переведённое как «суд» (крисис), означает «судить» или «осуждать». В Ин. 3:17 сказано, что Иисус пришёл, чтобы спасти мир, а не осуждать его. Риторика «последнего дня» в 12:48 относится к последнему суду, начавшемуся со страданий Иисуса. То, что мир считал своим приговором Иисусу, на самом деле стало приговором миру. С крестной смертью Иисуса начался суд как над праведными, так и над нечестивыми. Каждый человек сам выбирает, к какой группе относиться. То, что мир отвергнул Иисуса, показывает истинную природу этого мира. Подобно тому, как свет несёт осуждение тем, кто предпочитает тьму, так и реакция людей на смерть Иисуса показывает, кто с Ним, а кто против Него.
Второе, крест означает поражение «князя мира сего». Этим «князем» (архон) или правителем является сатана. Хотя для сатаны и его последователей смерть Иисуса на кресте казалась победой над Ним, фактически она стала их поражением. Это поражение началось, когда Иисус воплотился в человека, но смертельный удар сатане был нанесён именно тогда, когда Иисуса распяли. Это не означает, что дьявол утратил свою силу. На самом деле он всё ещё продолжает действовать (1 Пет. 5:8), но, в конце концов, он будет брошен в огненное озеро (Откр. 20:10). Благодаря кресту, на котором пролилась кровь Агнца, последователи Иисуса могут одолеть сатану (см. Откр. 7:14; 12:9–11).
Третье, крест дал Иисусу возможность всех привлечь к Себе. Хотя слово «вознесён» (хупсоо) указывает на то, как Иисус умрёт (распятие), оно имеет двойной смысл. Помимо буквального поднятия от земли оно также может означать и превознесение (см. Ис. 52:13; Фил. 2:9). Хотя враги Иисуса намеревались уничтожить Его, они, по сути, возвысили Его как Спасителя всех людей. Когда Иисус будет вознесён, Он «всех привлечёт» к Себе. Глагол «привлекать» (хелко) уже встречался нам в 6:44 в контексте того, что Отец привлекал к Себе. Однако в этом случае говорится о том, что это сделает Сын. Это различие является не существенным, поскольку люди привлекаются к Отцу благодаря жертве Сына. Также было бы ошибочно считать, что здесь завуалированно говорится о предопределении, как полагают некоторые. Бог первым делает шаг к спасению людей, предлагая Свою благодать (Тит. 2:11), но, подобно религиозным начальникам из настоящего контекста, многие отвергнут предложение Бога, не признав Его Сына. Слово «всех» не следует трактовать буквально, что каждый человек обязательно придёт к Иисусу, ибо многие отвергнут Его, о чём свидетельствуют Писания (см. Мф. 7:13, 14). Скорее, речь идёт о том, что когда Иисус будет «вознесён», благодать спасения станет доступной для всех народов: будь то иудеев или язычников. Это перекликается с тем, как Иисус упоминал «других овец», которых вызовет к себе «один Пастырь» (10:16), а также с объяснением пророчества Каиафы о «рассеянных детях Божьих» (11:52). С учётом всего этого, последовавший за просьбой греков ответ Иисуса (12:20, 21) подразумевал, что через очень короткое время они смогут приходить к Нему наравне с евреями. Благодаря смерти Иисуса больше не будет никаких оснований для расовых или национальных препятствий.
В 12:33 Иоанн по своему обыкновению вставляет объяснение, говоря о том, что сказанное Иисусом относилось к тому, какой смертью Он умрёт: к распятию на кресте. Хотя на первый взгляд кажется, что Иоанн хотел только уточнить, как именно умрёт Иисус, учитывая его склонность к двойным значениям слов, не исключено, что он также подразумевал здесь и превознесение Иисуса.
Стих 34. Бывшие среди народа ранее слышали из закона, что Христос должен пребывать вовек. Поэтому они спросили Иисуса: «Как же Ты говоришь, что должен быть вознесён Сын Человеческий?» Эти люди сами поставили себя в оппозицию Иисусу. Местоимения «мы» (хэмеис), которым они назвали себя, и «Ты» (су) по отношению к Иисусу, стоят в сильной форме, подразумевая резкий контраст. Иисус не говорил однозначно, что «Сын Человеческий» будет «вознесён». Относительно Себя Он сказал, что Сын Человеческий «прославится» (12:23); а позднее сказал о Себе, что будет «вознесён» (12:32; см. 3:14; 8:28). Мы знаем, что эти люди были правы, считая Иисуса Сыном Человеческим и что в некотором смысле Он будет поднят над землёй. К тому времени народ, очевидно, уже пришёл к выводу, что, называя Себя Сыном Человеческим, Иисус фактически называл Себя Мессией.
Хотя подобные рассуждения были в правильном ключе, народ был в недоумении. Согласно их пониманию Писаний, «Христос пребывает вовеки». То есть, они, по сути, сказали: «Как Ты можешь говорить, что Сын Человеческий оставит землю, умерев, если “закон” утверждает, что Мессия будет пребывать вечно?» Судя по всему, под «законом» они имели ввиду всю еврейскую Библию, а не только Пятикнижие. Нельзя с уверенностью сказать, какой именно отрывок они при этом подразумевали. В Пс. 88:36–38 говорится о том, что семя Давидово будет пребывать вечно; похожее учение содержится и в других отрывках (см. Пс. 71:17; 109:4; Ис. 9:7; Иез. 37:35; Мих. 4:7). Хотя люди были правы в своих выводах относительно Иисуса, они ошибались, считая, что сказанное Им противоречило Писанию. Поскольку Иисус заявил, что является Сыном Человеческим, но при этом также сказал, что должен быть вознесён от земли, они решили, что Он никак не мог быть Мессией, которого они ожидали. Их непонимание в значительной мере объяснялось тем, что, по их мнению, царство Мессии должно было быть по своей природе земным, но не духовным. Мессия действительно будет царствовать вечно, но не так, как они себе это представляли. И далее они спросили, не скрывая пренебрежения: «Кто Сей Сын Человеческий?» Иными словами, «Что это за Сын Человеческий, если о нём говорят такие вещи?»
Стихи 35, 36. Иисус не стал отвечать на этот вопрос. Конечно же, Сын Человеческий «пребывает вовек»; но сейчас наступило время действий, а не мессианских рассуждений. Если бы эти люди оставили свои рассуждения и поступили в соответствии с тем, что открыл им Иисус, они получили бы ответ на свой вопрос. Сейчас, когда Его служение подошло к концу, Иисус обратился к ним с предостережением и с призывом.
Он предостерёг народ, что хотя свет ещё был с ними, он был на малое время, поэтому им следовало воспользоваться этим, пока ещё была возможность. Под светом подразумевалось земное присутствие Иисуса. Каждый, кто желал ходить в свете Его земного присутствия, должен был незамедлительно это сделать, ибо совсем скоро Ему предстояло покинуть землю и вернуться к Отцу. Он предупредил Своих слушателей, чтобы они «ходили, пока ещё есть свет, чтобы не объяла [их] тьма». Повелительная форма глагола перипатейте дословно означает «продолжайте ходить». При свете дня люди могут видеть и понимать, что они делают, но во тьме они и не видят, и не понимают, куда идут. Это в равной мере истинно и в духовном смысле.
Иисус призвал этих людей «верить в свет, доколе свет» был с ними, «чтобы стать сынами света». Чтобы воспользоваться «светом», они должны были «уверовать» (пистеуете; настоящее время, продолжительное действие) и «стать» (генэсте; аорист, разовое действие) «сынами света». Пребывание в «свете» начинается с веры и продолжается в вере. Когда побуждаемый верой человек смиренно вверяет себя Иисусу, он становится сыном; после чего, чтобы оставаться «во свете», он продолжает верить. Духовные отношения с Иисусом начинаются и заканчиваются верой (см. Рим. 1:17).
Стих 36. «Сказав это, Иисус отошёл и скрылся от них» (см. 8:59). Оставив этих людей, Иисус не просто физически отделился от тех, с кем говорил. Он был послан в этот мир Отцом, чтобы предложить спасение всему человечеству; но Его собственный народ, евреи, отвергли Его (см. 1:11). На протяжении всего евангелия Иисус не уставал предупреждать о последствиях этого отвержения, и в этот раз Он снова обратился к людям, призывая их стать «сынами света» (12:35, 36). Однако поскольку евреи отвергли Иисуса, теперь Он отвергал их. Он не стал больше с ними говорить. Он ушёл и скрылся от них. Люди будут ждать Его в храме, чтобы послушать Его (см. Лк. 21:38); но они будут ждать напрасно. Уход Иисуса фактически поставил точку в Его публичном служении и побудил Иоанна дать богословское объяснение неверия.
