В начале 30-х годов ХХ века, РВС СССР принял судьбоносное для танковых войск решение – обратиться к зарубежному опыту танкостроения. Как оказалось после – решение было правильным. И если Т-26, построенный на базе британского танка, стал самым массовым, то обсуждаемый сегодня БТ-2 стал первым в серии самых быстроходных танков того времени.
История создания
История создания танка БТ-2 началась ещё в октябре 1928 года, когда в США прибыл представитель советского торгового агентства «Амторг» - им оказался начальник УММ РККА Иннокентий Халепский. Тогда между СССР и США только зарождались торговые и дипломатические отношения, и Советская власть остро нуждалась в грузовых автомобилях. Официальной целью прибытия Халепского стал закуп оборудования для будущего завода ГАЗ (так в СССР появились легендарные «полуторки»), но параллельно с этим, он полгода ездил ещё и по военным базам (которые были доступны для иностранцев), а также на Абердинский испытательный полигон – рассматривал образцы военной техники для закупа в СССР.
По итогу этих поездок едва не закупили полсотни единиц лёгких танков Cunningham T1Е1 – сделку одобрил и министр вооружённых сил Патрик Хёрли, и президент Гувер (в то время продажа вооружений ещё не была плодотворным бизнесом), хоть этим он пошёл против госдепартамента США. И пока американцы решали, что и как будут производить для СССР, а также решали все бюрократические проволочки, Халепский вновь посетил США уже в составе целой делегации, цель которой состояла уже в рассмотрении передовых образцов военной техники. Тут-то они и заприметили танк Уолтера Кристи, который в то время проходил различного рода испытания на Абердинском полигоне.
M.1928 успел наделать шуму – появившись на свет незадолго до прибытия специальной закупочной комиссии в США, он демонстрировал рекордные показатели скорости движения. По различным сообщениям, танк мог выдавать более 45 км/ч на гусеничном ходу и около 70 км/ч на колёсном. Это как раз был нужный показатель для соответствия теориям массированного применения подвижных соединений, которая в тот раз проходила переработку под руководством Владимира Кириаковича Триандафиллова. Однако на этот раз договориться не удалось – армия США хоть и не была заинтересована в новом танке, но и отдавать первенство хоть в какой области не считала нужным. Тем более, что армейские знали – для СССР должны были поставлять танки Cunningham T1E1, поставка которых была одобрена лично Гувером.
Тем временем, разделились мнения и в СССР – одни военные не понимали, что делать со скоростным танком, ведь он не вписывался ни в одну из существующих концепций применения танков, другие идеей загорелись. Третьи сомневались – ведь M.1928 и M.1930 ещё не были достаточно испытаны и не стояли на вооружении армии США (таких чудо-проектов было достаточно и своих). Однако сам танк M.1930 уже был продемонстрирован Халепскому, и после этого разговоров о закупке Cunningham T1E1 со стороны представителей СССР даже не заводилось. Халепский, конечно же, самолично подобные вопросы решать не мог, поэтому поехал в Москву и сумел убедить членов РВС о необходимости закупать танки Кристи – они скоростные, они неплохо бронированы, имеют потенциал для модернизации, а самое главное – просты в сборке и эксплуатации. Последнее прямо намекало на относительно невысокую стоимость при массовом производстве, а значит, спасало казну СССР. А также он по собственной инициативе «провернул финт» с дезинформацией, сообщив, что этими танками интересуется и Польша (главный вероятный противник СССР). После такого «пламенного» вранья у членов РВС не осталось сомнений – новому танку быть.
С этой целью Халепский и Кристи, через министерство внешней торговли США, заключили договор на поставку двух танков М.1930 в полной комплектации и с полным пакетом технической документации, а также с лицензией на производство. В то же время Кристи заключает контракт с Департаментом вооружений США о поставке к осени 1930 года двух полностью готовых танков для проведения всесторонних испытаний. При этом американцы официально уведомили советскую сторону о приоритетах американской армии в поставках боевой техники – дескать, вначале Кристи соберёт танки для армии США, а после этого приступит к сборке для СССР. Такой оборот не совсем устраивал кое-кого в военном управлении СССР, и поэтому Халепскому было указано найти возможность для обеспечения поставок до конца года.
Поэтому Халепский начал искать возможности приватной встречи с Уолтером Кристи, на которой и обсуждалась возможность поставки двух танков M.1930 в первую очередь в СССР. Она состоялась в июне 1930 года – помимо них, на встрече были советские представители Н.М. Тоскин и В.Д. Свиридов, которые и занимались вопросами финансирования и убеждения (по некоторым данным – это были «специалисты НКВД с узкой сферой деятельности»). Так или иначе, но договорённости были достигнуты, причём Кристи согласился продать в СССР две машины без подписания каких-либо бумаг, без выдачи лицензии на производство, да ещё и не уведомляя об этом правительственные органы США. Плюсом Кристи обязался предоставлять информации о возможных модернизациях.
При этом Кристи настолько был уверен в верности своих решений, что «проложил» поставку опытных образцов для американской армии. По этой причине, когда он запросил у Департамента вооружений США разрешение на обкатку танков в Абердине для СССР, конструктор получил жёсткий отказ. Американские военные не знали о договорённости между Кристи и СССР, и более того – разрешения на продажу танков советам никто не давал. Тем не менее, к середине декабря 1930 года два полностью собранных корпуса танка (без башен и вооружения) были готовы, обкатаны и продемонстрированы представителю СССР. Исследовав машину, советский представитель нашёл танки весьма простыми в устройстве и сборке, но посетовал на некомплектность танков.
Уже 23 декабря 1930 года, Кристи, пользуясь ситуацией с предпраздничной неразберихой, получает в Госдепартаменте США разрешение на отправку в СССР двух коммерческих тракторов собственной конструкции, а на следующий день судно покинуло порт Нью-Йорка. Военные спохватились чуть позже, 27 декабря – но и руководство порта, и сам Кристи «на голубом глазу» заявили, что на судно грузили трактора, и все обвинения военных беспочвенны – благо, что есть все разрешительные документы, подписанные сотрудниками Госдепартамента США.
В СССР танки прибыли в начале 1931 года, и сразу же принесли своему создателю проблемы ещё и с советским руководством – танки прибыли без башен, вопреки всем договорённостям, да и пакет документации оказался неполным. В наказание, советское руководство решило не выплачивать Уолтеру Кристи 25 тысяч долларов из 160 тысяч обещанных. В ответ на это Кристи отказался информировать советских инженеров о вносимых изменениях на машины своей разработки и отказался от переезда в СССР. После чего он побежал к американским военным и повинился в обмане – это принесло ему заказ на семь машин от Департамента вооружений США. А чуть позже советский представитель В.Д. Свиридов попросту купил недостающие чертежи у сотрудников конструкторского бюро Уолтера Кристи.
Тем временем, танки, прибывшие в СССР, получили названия «Оригинал I» и «Оригинал II». В марте 1931 года один из них был доставлен на полигон в подмосковной Кубинке, где и был продемонстрирован высшему военному руководству, а также членам правительства СССР. Машина руководству понравилась, сразу же начали планировать её серийное производство. Изначально танк под индексом БТ планировали передать Ярославскому автомобильному заводу (ныне это ПАО «Автодизель» ЯМЗ Ордена Ленина и Октябрьской революции), но там не хватало ни квалификации персонала, ни аппаратной части для сборки танков. «Большевик» был перегружен заказами, из реальных вариантов для серийного производства быстроходных танков оставался только Харьковский паровозостроительный завод.
На ХПЗ тем временем уже вовсю строили корпуса и цеха для производства танков, несколько конструкторских бюро, а также все необходимые для производства службы. 23 мая 1931 года, протоколом Комитета обороны «О танкостроении» предписывалось принять на вооружение ещё несерийный (!) танк и развернуть его сборку на Харьковском заводе. Однако разворачивать сборку было не с чего – после серьёзных испытаний корпусов, было выявлено множество мелких недоработок, которые исключали возможность скопировать с танка все узлы (как задумывалось ранее). Тут же сели за работы – практически разобрав танки по винтикам, инженеры прорабатывали чертёжную документацию, чтобы устранить все недостатки конструкции и дать в войска надёжную боевую машину.
Вся техническая документация требовалась не позднее середины июля – к 1 ноября 1931 года военное руководство требовало сдать шесть укомплектованных машин, полностью готовых к службе, для проведения всесторонних войсковых испытаний. Однако на ХПЗ начали появляться саботажные настроения – рабочие и младший руководящий персонал не хотели осваивать производство новой модели, особенно с учётом постоянно вносимых изменений в конструкцию. При этом военные устанавливали грандиозные планы на поставки – до конца года требовали 50 танков. Но к 1 ноября завод смог дать всего три машины из неброневой стали, которые прогнали на параде в честь 7 ноября. Итак, 7 ноября 1931 года, площадь Дзержинского, праздничное шествие – на маршрут выходят три машины, из которых только две продолжили движение, а вторую стали срочно тушить (загорелся двигатель). Начало не очень обнадёживающее, но знаковое – тут же пошли кадровые перестановки, которые освежили многие горячие головы.
Серийное производство
В начале 1932 года на мощностях Харьковского тракторного завода началось производство лёгких колёсно-гусеничных танков БТ-2. Производство с самого старта гнали по-стахановски, не пасуя перед трудностями — это привело к большому количеству брака, проблему которого удалось решить лишь запуском в производство следующей модели, БТ-5.
Так, например, серьёзные проблемы были с силовой установкой — двигатель М-5, который был копией устаревшего американского авиационного двигателя «Liberty», выпускать перестали, а то, что могло оставаться в запасниках, закончилось быстро. На серийные танки пришлось ставить откровенно б/у двигатели, снимаемые с самолётов по причине выработки ресурса, а также заказывать из США остатки двигателей, которые ещё были на складах. Б/У двигатели перебирали, доводили до ума, но ставили на свой страх и риск — пожароопасность такой силовой установки была довольно высокой. Рассматривался вопрос о замене двигателей на советские М-17, но их было слишком мало, не хватало для самолётов. М-17Т, как автономную модель для танков, к тому моменту ещё не начали производить.
Отдельные проблемы составляли некоторые узлы трансмиссии, из-за которых она постоянно перегревалась и грозила выйти из строя, а также воздушные фильтры, выполнявшие свои задачи не так, как хотелось бы. Из-за этого оба узла силовой установки постоянно дорабатывались, однако до конца вопрос с их надёжностью на БТ-2 решить не удалось. Воздушные фильтры продолжали пропускать мелкие частицы, фактически уменьшая тем самым ресурс двигателя, и инженеры постоянно экспериментировали с ними (правда иногда делая ситуацию ещё хуже), но лишь к концу серийного производства всё-таки выпустили что-то похожее на оптимальную конструкцию. Трансмиссия тоже была под непрерывными работами по улучшению конструкции, но к сожалению, бесполезными — инженерам не хватало опыта, чтобы надёжно подчинить себе «дружбу» американского двигателя и полусоветской трансмиссии (она действительно была наполовину «американской», собранной по чертежам от танка Кристи с доработками советских инженеров).
Серьёзные проблемы были и в ходовой части — по изначальной документации, танки должны были оснащаться штампованными опорными катками, однако из-за нехватки опыта и оборудования, катки производились методом литья. Они были тяжелее изначально требуемых (лишняя нагрузка на ходовую часть около 800 килограмм), а также менее надёжными — во время «прыжков», которые так полюбились танкистам, опорные катки могли разрушиться в самый неподходящий момент. Хотя больше проблем вызывали не сами диски опорных колёс, а их резиновые бандажи — из-за низкого качества советской резины, их постоянно приходилось «переобувать», хотя закупленные американские танки, на родной резине откатали более тысячи километров без заметных проблем.
Самую большую проблему доставляло вооружение — изначально на танки планировалась установка 37-мм нарезной пушки ПС-2, которую всё никак не удавалось довести до ума. Тогда было принято решение об установке 37-мм пушки Б-3. Она отличалась чуть худшими характеристиками, но хотя бы производилась серийно, хоть и полукустарным методом. Именно эта полукустарная методика производства и навредила пушке в дальнейшем — вроде бы неплохое орудие так и не смогли отладить. Правда, помочь бы это всё равно не смогло — вскоре на танки уже устанавливали 45-мм пушки, которые и мощнее, и дальнобойнее…
Но в итоге часть танков БТ-2 получила 37-мм пушку Б-3, часть танков получила спаренный авиационный пулемёт ДА-2, остаточное количество (несколько штук) были вооружены 37-мм пушкой Гочкисс. В 1932-1933 годах весьма актуальное вооружение (сарказм, если вдруг вы не поняли). Были и попытки вооружить танк 45-мм противотанковой пушкой 20-К, но дальше попыток дело не пошло, а новые башни, рассчитанные под установку этой пушки, пошли на танки БТ-5. Также была серьёзная проблема со спаренным пулемётом — отработать конструкцию, которая надёжно и без лишних сложностей позволяла бы «работать» как пушкой, так и пулемётом, не удалось. Поэтому пулемёт находился в отдельной шаровой установке, и спарки с орудием так и не получил.
По итогу, на момент выпуска постановления о прекращении серийного производства БТ-2 было выпущено 617 танков. Многие производственные проблемы удалось решить лишь к концу серийного производства, а некоторые так и остались нерешёнными.
Описание конструкции
БТ-2 представлял собой классический танк 30-х годов ХХ века, оснащённый довольно тонкой бронёй, неплохим по характеристикам орудием. Из особенностей машины были высокая скорость движения, а также колёсно-гусеничный ход.
Бронированный корпус и башня
БТ-2 имел классический коробчатый корпус без рациональных углов наклона брони. Некое подобие наклонной брони использовалось в носовой его части, но вызвано это было не желанием усилить защиту экипажа, а необходимостью работы передних поворотных колёс. Именно поэтому нос БТ-2 имел в некотором роде клиновидную форму, что на самом деле несло некоторые проблемы — во время боевых действий практически любое попадание в лоб машины приводило к поражению ходовой части — ось ленивца прикрывалась очень тонким слоем брони, соответственно, была очень нестойкой в бою.
Корпус делился на три части — носовая с отсеком управления, средняя с боевым отсеком, и моторно-трансмиссионное отделение в корме. Экипаж состоял из двух человек — механик-водитель и командир танка, выполнявший роли стрелка и артиллериста. Посадка механика-водителя осуществлялась через люк в носовой части машины, а командир попадал на своё место через люк в крыше башни.
Сама башня была спроектирована «по образу и подобию» оригинальной башни танка Кристи, но с заметными изменениями. Изменения были не столько косметическими, сколько вынужденными — во-первых, M.1930 был сугубо пулемётным и большой башни не требовал, во-вторых ограничения накладывались ещё и возможностями советской промышленности. Так или иначе, советская башня для БТ-2 была немного крупнее, позволяла устанавливать артиллерийское орудие, имела, как и корпус, клёпаную конструкцию. Командир не имел никаких «лишних» приборов наблюдения — оценивать обстановку в бою предлагалось через прицел или прорези в бортах башни, забранные триплексами. Часть башен первой серии (60 машин) была выпущена без прорези для монтажа шаровой пулемётной установки.
Бронирование на машине устанавливалось противопульное — для защиты экипажа использовались листы гомогенной катаной брони толщиной в 13 мм в лобовой части корпуса, 10 мм по бортам и корме, крыша корпуса также была толщиной в 10 мм, а днище — 6 мм. Башня имела 13-мм бронирование по кругу, а крыша прикрывалась двумя листами 10-мм брони, один из которых был чуть скошен к носу машины.
Вооружение
В качестве основного вооружения на танках БТ-2 использовалась 37-мм противотанковая пушка 5-К образца 1930 года, более известная как Б-3. Пушка получила нарезной ствол длиной в 45 калибров, четверть-автоматический вертикальный клиновой затвор, а также телескопический прицел для наведения на цель. Боекомплект к пушке составлял 92 унитарных выстрела, в него могли входить бронебойные или осколочные снаряды (других в номенклатуре для Б-3 не было).
На момент своего выхода, Б-3 была довольно адекватным орудием — она позволяла бороться с любыми танками вероятного противника (пожалуй, кроме сверхтяжёлых французских танков), была довольно скорострельной, а также имела неплохие баллистические показатели. Однако сложности в производстве, полукустарный выпуск и прочие недостатки не позволили сделать её действительно массовой. Всего таких орудий было выпущено 275 штук, из которых 190 установили в танки БТ-2.
Дополнительным вооружением в БТ-2 выступал 7,62-мм пулемёт ДТ в отдельной шаровой установке, расположенной по образу и подобию первых советских танков — она находилась заметно правее орудия и по конструкции башни стрелок-артиллерист мог вести огонь либо из орудия, либо из пулемёта. Боекомплект к пулемёту составлял сорок три дисковых магазина по 63 патрона каждый. Таким образом, в штатном боекомплекте было 2709 патронов.
Как вы успели заметить выше, пушки Б-3 установили лишь в 190 танках. Но чем же вооружались остальные? Часть танков вооружили спаркой из двух пулемётов ДТ — они предназначались на роль танков непосредственной поддержки пехоты, выполняя задачи танкеток. Боекомплект при этом не увеличивался — он по прежнему составлял 2709 патронов. Таких танков выпустили 417 штук.
Ещё два танка получили спаренный авиационный пулемёт в качестве основного вооружения. По одним данным, это были 7,62-мм пулемёты Дегтярёва (модификация пехотного пулемёта для установки на лёгкие истребители), по другим — 7,62-мм авиационные пулемёты ШКАС. В любом случае, их характеристики не сильно отличались от штатного для танковой техники ДТ.
Восемь танков вооружались 37-мм нарезной пушкой Гочкисса, уже набившей оскомину читателям. Она не представляла собой никакой ценности к началу серийного производства БТ-2, но чем выпускать танк без вооружения, лучше поставить хоть какое-то. И «каким-то» вооружением стала уже бесполезная пушка начала ХХ века.
Двигатель, трансмиссия и ходовая часть
Силовая установка БТ-2 была изначально представлена авиационным двигателем «Liberty» мощностью в 400 лошадиных сил. Это был 12-цилиндровый V-образный бензиновый двигатель карбюраторного типа, довольно неплохой по всем своим характеристикам. Охлаждение двигателя — жидкостное. В СССР на танк устанавливали в основном, списанные с воздушных судов двигатели М-5 (копия американского двигателя «Liberty»), либо закупленные в США оригинальные силовые установки. По большей части, все они являлись бывшими в употреблении, соответственно, требовали некоторых работ для приведения в годное состояние.
Трансмиссия была несколько доработана — от оригинальной она отличалась установкой двух одноступенчатых бортовых редукторов вместо цепного привода. Состояла трансмиссия из механической пятискоростной коробки передач (4+1), многодискового фрикциона сухого трения, двух многодисковых бортовых фрикционов с ленточными тормозами, а также двух редукторов (так называемых «гитар») привода к задним каткам, использующихся при переводе танка на колёсный ход.
Танк имел индивидуальную пружинную («свечную») подвеску, широко известную как «подвеска Кристи». Три вертикальные пружины относительно каждого борта корпуса располагались между наружным броневым листом и внутренней стенкой борта корпуса, а одна располагалась горизонтально внутри корпуса в боевом отделении. Вертикальные пружины были связаны через балансиры с задними и средними опорными катками, а горизонтальные — с передними управляемыми катками.
Танк имел комбинированный колёсно-гусеничный движитель, состоящий из 2 ведущих колёс заднего расположения диаметром 640 мм, 2 направляющих колёс переднего расположения диаметром 550 мм, 8 опорных катков диаметром 815 мм с резиновыми бандажами и 2 стальных многозвенных гусеничных цепей с шириной трака 263 мм. При переходе на колёсный ход гусеничные цепи снимались, разбирались на 4 части и укладывались на надгусеничные полки. Привод от КПП в этом случае осуществлялся на заднюю пару опорных катков, управлялся же танк поворотом передних катков. Переход с гусеничного хода на колёсный занимал 30—40 минут.
Средняя скорость танка была существенно ниже максимальной и составляла на гусеницах 25 км/ч по шоссе и 22 км/ч по просёлку, а на колёсах — 22 км/ч по шоссе. На колёсном ходе танк мог передвигаться только по дорогам с твёрдым покрытием, по причине высокого удельного давления на грунт и наличия только одной пары ведущих колёс (катков). В то же время высокая удельная мощность позволяла танкам осуществлять прыжки (в длину, через препятствие) на 15—20 (максимально — до 40) метров.
Служба и боевое применение
Танки БТ-2, поступившие в войска, быстро стали рассматриваться скорее как учебные. Процесс их освоения личным составом шёл тяжело. Не особенно высокое качество сборки машин, помноженное на низкую квалификацию обслуживающего персонала, давало постоянные поломки. Их устранение затруднялось вечным дефицитом запчастей. Тем не менее, динамические возможности танка впечатляли, особо знамениты были прыжки танка на достаточно большие расстояния, с гордостью демонстрируемые высокому начальству и иностранным гостям. Первоначально БТ-2 поступили на вооружение мехкорпусов, после их расформирования — механизированных и танковых бригад.
Постепенно, по мере насыщения войск более совершенными танками, БТ-2 все больше переходили на выполнение учебных задач, как в частях, так и в учебных заведениях, где к концу 1930-х имелось до 130 танков БТ-2. В мае 1940 года все 597, находящихся к тому времени на вооружении РККА танков БТ-2, было решено «оставить как учебный парк до полного износа». Однако массовое формирование мехкорпусов вынудило вновь поставить в строй эти машины.
Впервые БТ-2 вступили в бой в ходе Польской кампании 1939 года. Значительное их количество участвовало в Советско-финской войне. Так, в составе 1-й легкотанковой бригады имелось 82 БТ-2, большая часть из которых в ходе тяжёлых боёв вышла из строя по техническим причинам и была эвакуирована на завод. Были и боевые потери — 4 танка сгорело, 2 утонуло. После её завершения до 1 января 1941 года было списано 2 танка.
По итогам советско-финляндской войны стала очевидной слабость вооружения БТ-2. Поэтому было принято решение о их коренной модернизации, то есть замены подбашенного листа и башни на новые, от машины БТ-5. Ремзавод № 48 20 мая 1941 года докладывал:
Артимущество, указанное в графах "отремонтировано" и "требует ремонта" снято с машин при переделки последних с А-2 на А-5 (остались ДА-2 и 37-мм пушки)". В этих графах были указаны 11 спарок ДА-2 и 8 37-мм пушек. В таблице эти переделки учтены. Так же в БТ-5 химические с оборудованием ТДП-3 было переделано 7 БТ-2.
К 1941 году большинство танков БТ-2 были переведены в разряд учебно-боевых. С поступлением в танковые дивизии Т-34, машины старых типов передавались в кавалерийские дивизии. Однако некоторое количество БТ-2 продолжали входить в состав танковых и моторизованных дивизий мехкорпусов и участвовали в боях практически по всему фронту. Так, в 5-м мехкорпусе было 10 БТ-2, в 6-м мехкорпусе — 30, в 7-м мехкорпусе — 27, в 8-м мехкорпусе — 14, в 24-й танковой дивизии 10-го мехкорпуса — 139 и еще 18 — в 198-й мотодивизии этого корпуса. В ходе боёв эти сильно изношенные машины были быстро потеряны, так, в той же 24-й тд на 24 июля 1941 года уже не было ни одного БТ-2. По некоторым данным, ощущалась острая нехватка 37-мм снарядов, поскольку их производство было давно прекращено. Находившиеся во внутренних округах БТ-2 были спешно приведены в состояние боевой готовности и брошены в бои лета — осени 1941 года, и также были в своём большинстве быстро потеряны. Некоторое количество БТ-2 применялось в Московской битве, например, в 18-й танковой бригаде было 5 БТ-2. Отдельные машины этого типа встречались на фронте в 1942—1943 (в частности, имеется фотография пулемётного БТ-2 в бою, датируемая летом 1942). Некоторое количество этих машин имелось на Ленинградском фронте, например, летом 1943 их было 12. По некоторым данным, они воевали ещё в 1944 году.
Заключение
БТ-2 стал в некотором роде, «первой ласточкой» на пути к Т-34 — именно из проектов танка Кристи, путём множества различных модификаций, выросла легенда Великой Отечественной Войны. Но кому-то нужно было сыграть роль проходного танка, который не представлял собой великой военной ценности, но послужил бы базой для отработки и обкатки множества решений в танковом производстве. И именно эта роль выпала первенцу быстроходных танков БТ-2.
С вами был Историк-любитель, подписывайтесь на канал, ставьте «лайки» публикациям, впереди ещё много интересного!
Подписывайтесь также на Телеграм-канал - в нём можно узнавать о выходе новых публикаций.