Вечер пятницы застал Ирину врасплох. Она стояла перед зеркалом в прихожей, поправляя волосы и нанося последние штрихи макияжа. Это было странное чувство – собираться куда-то вечером, в конце рабочей недели. Последние годы все пятницы были одинаковыми: ужин, телевизор, может быть, фильм под бокал вина.
Но только не сегодня.
Николай вошел в комнату почти бесшумно. Ирина заметила его лишь когда он отразился в зеркале – высокий, все еще подтянутый, с едва заметной сединой на висках. Двадцать три года вместе, а сердце все еще замирает, когда он появляется так неожиданно.
– Ты куда это собралась? – в его голосе было больше удивления, чем интереса.
– Встречаюсь с девочками из фотокружка. Я же говорила утром, – Ирина провела рукой по волосам, закрепляя непослушную прядь.
– С какими еще девочками? – Николай прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди.
– С Полиной и Аней. Мы на мастер-классе по фотографии познакомились, – Ирина улыбнулась, вспомнив свои первые неуклюжие попытки поймать правильный ракурс.
Николай нахмурился:
– Да брось, Ира. Ты серьезно? В твоем возрасте какие-то фотографии? Тебе что, заняться нечем?
Ирина продолжала собираться, делая вид, что не заметила снисходительного тона в его словах. Она достала из шкафа сумочку, небольшую, бежевую, которую не открывала, наверное, уже несколько лет.
– К тому же пятница. Я думал, мы как обычно... – он не закончил фразу, но она и так знала продолжение. Как обычно поужинаем перед телевизором. Как обычно она будет слушать его рассказы о новых проектах. Как обычно...
Ирина повернулась к нему:
– Коля, я ненадолго. К одиннадцати вернусь.
– И часто теперь такое будет? – его брови сошлись к переносице – верный признак начинающегося раздражения.
– Не знаю. Может быть, – она пожала плечами, доставая из косметички помаду – светло-розовую, почти незаметную.
Николай прошел в комнату, сел на край кровати:
– Ира, ты что-то... изменилась в последнее время.
Она кивнула, не отрывая взгляда от зеркала:
– Наверное.
– Тебе что, плохо со мной? – в его голосе промелькнула неуверенность, которую она редко слышала.
Ирина повернулась к нему:
– Коля, мне хорошо. Просто... Знаешь, когда Денис уехал, я поняла, что целых двадцать три года жила для вас. Сначала для тебя, потом для сына, потом для вас обоих.
– И что в этом плохого? Так и должно быть, – он развел руками. – Я работал, обеспечивал семью. Ты занималась домом, воспитывала Дениса.
– Да. И я не жалею ни о чем. Но сейчас... – она на мгновение замолчала, подбирая слова. – Сейчас я хочу немного пожить для себя. Попробовать что-то новое. Понимаешь?
– Нет, – отрезал он. – Не понимаю. Тебе сорок шесть, какие новые пробы? Денис скоро женится, может, внуки появятся... А ты – фотографии, подружки.
Ирина вздохнула. Не хотелось начинать ссору, не сейчас.
– Давай поговорим, когда вернусь? – она взяла с туалетного столика духи – полузабытый аромат вишни.
– А вообще, ты в курсе, что у меня завтра важная презентация? – вдруг спросил Николай. – Партнеры из Екатеринбурга приезжают. Я хотел, чтобы ты помогла мне подготовиться, документы проверила...
Ирина замерла, флакон духов в руке.
– Коля, а почему ты мне об этом только сейчас говоришь?
– Да я был уверен, что ты свободна. Ты же всегда свободна по вечерам! – в его голосе звучало искреннее недоумение.
Что-то внутри нее дрогнуло. Двадцать три года. Двадцать три года она была "всегда свободна", всегда доступна для его планов, его потребностей, его жизни.
– Ты можешь перенести встречу с этими твоими... девочками? – он даже попытался улыбнуться, но вышло снисходительно.
Ирина медленно поставила духи на место. Повернулась к нему, чувствуя, как внутри поднимается что-то – не гнев, скорее спокойная решимость.
– Нет, Коля. Не могу.
– То есть как это "не могу"? – он встал с кровати, лицо начало краснеть. – Ты же понимаешь, насколько это важно для меня! Для нас!
– Понимаю, – ответила она тихо. – Я всегда понимала. Когда мы переезжали из Казани, потому что тебе предложили должность в Москве, и я оставила работу в издательстве, которую любила. Когда я отказывалась от поездок к родителям, потому что у тебя горели сроки. Когда я сидела ночами с Денисом, а утром готовила тебе завтрак, чтобы ты мог выспаться перед важными встречами.
Николай смотрел на нее так, словно видел впервые. Может быть, так оно и было.
– То есть ты мне это все теперь припоминать будешь? – его голос стал жестким.
– Нет, Коля. Не буду, – она покачала головой. – Я просто говорю, что пора что-то менять. Я встречаюсь с подругами сегодня. А твои документы я проверила еще вчера. Ты справишься.
– С каких это пор ты решаешь такие вещи без меня? – он повысил голос. – Ты всегда советовалась!
Ирина посмотрела на него спокойно, но твердо:
– Ты думаешь, что я всю жизнь буду подстраиваться? Ошибаешься.
Тишина, повисшая в комнате, была почти осязаемой. Казалось, даже часы перестали тикать.
Она взяла сумочку, накинула светлое пальто.
– Будь в одиннадцать дома, – бросил он ей вслед тоном, которым обычно разговаривал с младшими сотрудниками.
Ирина обернулась у двери:
– Постараюсь, Коля. Но не обещаю.
И вышла, чувствуя, как за спиной рушится привычный мир – мир, в котором она двадцать три года была тенью своего мужа.
Николай остался стоять в спальне, ошеломленный. Ирина никогда – ни разу за двадцать три года – не говорила с ним таким тоном. В нем не было агрессии, но было что-то новое, что заставило его почувствовать себя неуверенно.
В доме было непривычно тихо. Он включил телевизор, но не мог сосредоточиться. Мысли возвращались к ее словам: "Ты думаешь, что я всю жизнь буду подстраиваться?"
Конечно, он так не думал! Он просто... так сложилось. Так было удобно. Так было правильно – он работает, она занимается домом. Разве не об этом они договаривались?
На туалетном столике остался флакон духов Ирины. Он открыл крышечку, вдохнул аромат. Когда она последний раз надевала духи? Для кого-то особенного?
Эта мысль кольнула остро. Может, у нее кто-то появился?
– Глупости, – сказал он вслух. – Ирина не такая.
Он открыл ящик стола, где лежали документы для завтрашней встречи. Все было аккуратно разложено, с пометками и закладками. Ирина всегда делала все безупречно.
Может, он слишком многого от нее требовал? "Нет, – подумал он упрямо. – Я работал как проклятый, чтобы у нее все было. Разве это не забота?"
Вернулась Ирина в начале двенадцатого. Николай сидел в гостиной, делая вид, что смотрит фильм.
– Привет, – сказала она. – Ты еще не спишь?
Ее щеки разрумянились, глаза блестели. От нее пахло прохладным воздухом и вишней.
– Где ты была? – спросил он, стараясь звучать непринужденно.
– Я же говорила – с девочками. Мы сходили в кафе, потом гуляли по парку. Там сейчас удивительное освещение – я сделала несколько потрясающих снимков.
– До двенадцати? – Николай поднял бровь.
– Коля, сейчас только начало двенадцатого, – она улыбнулась.
Николай приготовился к ссоре, но Ирина была спокойна и даже счастлива. Это сбивало с толку.
– А о чем вы говорили? – спросил он.
– О разном. О книгах, о выставках... Аня недавно из Грузии вернулась, рассказывала много интересного.
– И что, теперь ты тоже в Грузию захочешь?
Она улыбнулась:
– Может быть. А что, было бы неплохо, правда? Мы ведь давно никуда не ездили вместе.
"Вместе", – отметил Николай. Значит, она все-таки думает о них как о паре.
– Ты ужинал? – спросила она, поднимаясь.
– Да, разогрел, – ответил он.
– Тогда я, пожалуй, спать. Завтра рано вставать.
– Куда?
Ирина обернулась:
– Я же говорила на прошлой неделе. Я устраиваюсь на работу. Завтра собеседование в фотостудии.
Николай почувствовал волну возмущения:
– Какая еще работа? Тебе это нужно? У нас все есть!
Она смотрела на него спокойно:
– Это не про деньги, Коля. Это про меня. Про то, что я хочу делать что-то свое.
– А дома ты себя ненужной чувствуешь?
– Иногда, – ответила она просто. – Особенно после того, как Денис уехал. Дом стал таким... пустым.
Николай хотел возразить, но не нашел слов. Он и сам замечал эту пустоту.
– Спокойной ночи, Коля, – сказала Ирина. – Удачи завтра на презентации.
Утром она встала раньше обычного. Выбрала светлую блузку и прямую юбку. Волосы собрала в аккуратный пучок. Снова духи – легкое прикосновение к запястьям, шее.
Она выглядела... красивой. И какой-то новой. Словно помолодевшей.
На кухне Николая ждал завтрак и записка: "Удачи с презентацией! Если что-то понадобится – звони. Целую, И."
Он смотрел на эту записку, и внутри боролись противоречивые чувства. С одной стороны – раздражение. С другой – что-то похожее на уважение. Ирина не стала спорить, истерить. Она просто сделала то, что считала нужным – и при этом позаботилась о нем.
"Она знает меня, – подумал Николай. – А я... знаю ли я ее? Действительно знаю?"
Этот вопрос не давал ему покоя весь день.
Встреча с партнерами прошла успешно, но Николай едва мог сосредоточиться. Мысли возвращались к Ирине, к их вчерашнему разговору.
– Николай Михайлович, все в порядке? – спросил Андрей, когда партнеры ушли.
– Просто небольшая мигрень, – он потер переносицу.
В машине он достал телефон. Позвонить Ирине? Спросить, как дела? Что-то его останавливало. Гордость?
Телефон завибрировал – сообщение от Дениса.
"Привет, пап! Маме не дозвонился. У меня отличные новости – приеду на следующей неделе!"
Николай быстро ответил: "Привет, сынок! Мама на собеседовании, представляешь? Устраивается фотографом".
Ответ пришел мгновенно: "Серьезно? Вау! Это же здорово! Она всегда так здорово фотографировала. Помнишь, как она мне в детстве альбомы делала? Я до сих пор храню тот, с нашим походом в Карелию".
Николай нахмурился. Фотографии? Он ничего не помнил о том, чтобы Ирина серьезно увлекалась фотографией.
"Какой альбом?" – напечатал он.
"Ну тот, с походом. Мама каждый день делала снимки, а потом составила целую историю с подписями".
"А что еще я не знаю о своей жене?" – подумал он с горечью.
Дома он оказался раньше обычного. В доме пахло свежей выпечкой. Из кухни доносились голоса и смех.
Он тихо прошел по коридору, остановившись у приоткрытой двери.
– ...и тогда директор говорит – а мы вас помним! Вы у нас на курсах учились! – рассказывала Ирина.
– И правда помнил?
– Представляешь! У них мои работы до сих пор в портфолио студии.
– Ну и что решили? – спросила гостья.
– Берут! С понедельника. Буду вести съемки для корпоративного сайта и помогать с курсами.
– А твой как отреагировал?
– Еще не говорила, – вздохнула Ирина. – Просто знаю, что спокойного разговора не получится. Он считает, что мое место дома.
– И ты двадцать три года с этим мирилась?
– Я не заметила, как перестала быть собой.
– А сейчас что изменилось?
– Помнишь, мы делали автопортреты? И Игорь Петрович спросил – "а где же вы сами?" И я поняла, что сфотографировала какую-то безликую женщину. Стандартную, правильную... но не себя. Двадцать три года прожить – и не быть собой.
Николай отступил от двери, пытаясь осмыслить услышанное. Ирина не была счастлива. И он этого не замечал?
– Коля? – ее голос вывел его из оцепенения. – Ты уже дома?
– Да, пришел пораньше, – он попытался улыбнуться. – У тебя гости?
– Это Полина. Она уже уходит.
Вскоре в прихожей попрощались, стукнула дверь. Ирина вернулась в комнату, на мгновение остановилась, заметив мужа, и неуверенно шагнула внутрь. Она опустилась в кресло напротив, машинально поправила блузку.
– Как прошла презентация? – спросила она, глядя на него почти виновато.
– Хорошо. А у тебя?
– Тоже неплохо, – она помолчала, а потом сказала тихо и твердо: – Меня взяли на работу, Коля. В фотостудию "Объектив". Я начинаю в понедельник.
– Я не знал, что ты серьезно увлекаешься фотографией, – сказал он неожиданно для себя.
– Правда? Но я же всегда фотографировала. В молодости даже выставлялась в местных галереях.
– Я думал, это просто хобби.
– Это было больше, чем хобби, Коля, – тихо ответила она. – У меня даже сайт был, помнишь?
Повисла пауза.
– Я слышал часть твоего разговора с Полиной, – признался он.
– Сколько именно ты слышал? – спросила она тихо.
– Достаточно. Ты правда чувствуешь, что перестала быть собой рядом со мной?
– Да, Коля. Иногда мне кажется, что я просто растворилась в твоей жизни. Стала функцией, а не человеком.
– Но разве я заставлял тебя? Разве не так должна жить семья? Я работал для нас...
– Никто никого не заставлял, – она покачала головой. – Просто так сложилось. И я не виню тебя. Но теперь я хочу все изменить. Не разрушить, а именно изменить, понимаешь?
– Ты все еще любишь меня? – спросил он внезапно.
– Конечно люблю, – сказала она мягко. – Просто я больше не хочу быть тенью. Я хочу быть партнером. Равным партнером.
– А если я скажу, что против? Что не хочу, чтобы ты работала?
– Тогда мне придется выбирать, Коля, – сказала она твердо. – Между нашим браком и собой. И я не хочу делать такой выбор.
– Ты изменилась. Я не узнаю тебя.
– Я стала собой, – она улыбнулась печально. – А мне где место в твоей жизни? В новой моей жизни?
Он молчал, не готовый к такому вопросу.
Ирина вздохнула:
– Подумай. У нас есть время. У нас все еще есть "мы" – просто это "мы" должно стать другим.
Она легко коснулась его руки и вышла из комнаты, оставив Николая наедине с мыслями.
Выходные тянулись в напряженном молчании. Николай и Ирина обменивались лишь дежурными фразами, избегая настоящего разговора.
Однажды он увидел ее за компьютером с открытым фотоальбомом – снимки природы, городские пейзажи, портреты незнакомых людей... На фотографиях стояли даты: 2015-й, 2018-й, 2021-й...
"Она что, все эти годы фотографировала?" – Николай почесал затылок. Когда он вообще в последний раз интересовался ее хобби? Не мог вспомнить.
Вечером он не выдержал – позвонил сыну.
– Денис, а что за альбом с фотографиями мама тебе делала?
Сын прислал фото почти сразу. Николай открыл первое и замер. Карельские леса. Вода. Стремительный поток реки. Он сам – моложе, улыбающийся. Внизу мамина подпись: "Мои любимые мужчины покоряют пороги".
Он листал дальше – закаты, рассветы, они с Денисом у костра, палатка, тихая гладь озера. Каждый снимок – как маленькая история.
"Боже, какая же она талантливая... А я даже не замечал!"
В воскресенье Николай встал в семь. Нашел в холодильнике яйца, ветчину, помидоры. Когда Ирина спустилась на кухню, он как раз разливал кофе по чашкам. Они завтракали в тишине, пока она не подняла глаза:
– Коля, ты что-то хочешь сказать?
– Я смотрел твои фотографии. Те, что ты для Дениса делала.
– И как они тебе?
– Потрясающе. Ты очень талантлива. Я и не знал...
– Ты не спрашивал, – просто ответила она, без упрека.
Он кивнул.
– Послушай, я много думал о том, что ты сказала. О том, что хочешь изменить нашу жизнь.
– И что ты решил?
– Я хочу попробовать. Не могу сказать, что мне это нравится... но я не хочу тебя терять.
Она улыбнулась – без торжества, тихо и благодарно.
– Но у меня есть одно условие, – добавил он. – Не делай резких движений, ладно? Давай... постепенно. Мне нужно время.
Ирина задумалась.
– Хорошо. Я понимаю. Но и ты пойми – назад я не вернусь.
– Значит, ты не против моей работы? – спросила она осторожно.
– Не могу сказать, что я в восторге, – честно признался он. – Но я видел твои работы. И если это то, что ты любишь... я справлюсь.
В понедельник Николай вернулся с работы раньше. Дома никого не было. На холодильнике записка: "Буду к шести. Ужин готов, осталось только разогреть. Целую, И."
Проходя мимо комнаты Дениса, он заметил открытую дверь небольшой комнаты, которую раньше использовали как кладовку. Заглянув внутрь, увидел штатив, фотоаппарат, несколько объективов. На стене висели фотографии.
Одна привлекла его внимание. На ней был изображен мужчина – не сразу Николай понял, что это он сам. На снимке он выглядел моложе. И счастливее.
– Это ты десять лет назад, – раздался голос Ирины. – Я тогда только начала снова серьезно фотографировать.
Она стояла в дверях – уставшая, но явно довольная.
– Как первый день? – спросил он.
– Волнительно. Но очень интересно.
– Тебе понравилось?
– Очень.
Николай подошел ближе, взял ее за руку.
– Прости меня. За то, что не замечал, как тебе важно это. За то, что не спрашивал, чего ты хочешь.
– Мне будет непросто, – продолжил он. – Я привык, что ты всегда дома.
– Мы можем делать что-то вместе, – предложила она.
– Например?
– Ты мог бы иногда приходить ко мне в студию. Там есть занятия для начинающих. По средам.
– Ира, я даже не знаю, с какой стороны камеру держать, – улыбнулся он.
– Никто не рождается с этим умением. Всему можно научиться.
– Даже начать все заново? В нашем возрасте?
– Особенно в нашем возрасте.
Николай обнял ее, и что-то новое зарождалось между ними – хрупкое, но настоящее.
– Кстати, завтра Денис приезжает, – сказала Ирина. – Надо комнату подготовить.
– Я помогу.
Она рассмеялась:
– Кто ты такой и что сделал с моим мужем?
– Я просто пытаюсь... быть лучше.
Ирина коснулась его щеки:
– Не другим, Коля. Просто собой. Настоящим.
Он понял, что она имеет в виду. Возможно, они оба могли бы найти себя снова. Вместе.
– Я люблю тебя, – сказал он тихо.
– Я знаю. Я тебя тоже. И всегда любила. Иначе не осталась бы.
Снизу раздался звук таймера. Вместе они спустились на кухню – не как прежние Николай и Ирина, но как те, кто нашел в себе смелость меняться, оставаясь вместе.
И может быть, этого было достаточно. Для начала.