Вот смотрите. Бывают такие странные "бизнесмены". Вот именно в кавычках. Мой Игорь стал таким четыре года назад. До этого всё было... ну, нормально. Обычно. Понятно.
Его сократили. Это сейчас кажется каким-то далеким событием, а тогда... Тогда это был неприятный сюрприз. Предприятие закрывалось, и не только оно. Многие закрывались. По телевизору говорили: "Сидите дома. Кризис, экономические сложности".
Я не очень испугалась, если честно. Ну, инженер. Двадцать лет стажа. Человек, который понимает в технике и схемах. У нас в стране всегда нужны такие люди. Подумаешь, одна работа закончилась — будет другая. А у меня Катя и Миша, 13 и 9 лет. Им зимние куртки нужны, им в школу ходить, им жить нужно.
И вот Игорь приходит домой. Обычно он приходил с работы усталый, тихий. Молча ел, молча смотрел телевизор. А тут пришел какой-то... другой. Даже с блеском в глазах что ли. И говорит мне:
— Вика! — говорит. — Я больше не буду работать на дядю!
Это он так сказал — "на дядю". Странно и непривычно для него. И смотрит на меня. Ждет реакции. А я даже не поняла, что от меня требуется.
— Буду, — говорит, — своим делом заниматься. У меня столько идей, которые на работе просто в стол шли. А теперь сам буду решать. Когда работать и как работать.
А я смотрю на него и не понимаю. Вот совсем не понимаю. Это мой муж? Тот самый, который две недели выбирал, какую микроволновку купить? Который перед покупкой машины составил таблицу всех за и против? Этот человек вдруг решил стать бизнесменом?
— Какой бизнес, Игорь? — спрашиваю я.
— Консалтинговый!
Он произнес это с таким видом... Знаете, как дети говорят "я буду космонавтом". С такой гордостью и уверенностью.
— Буду помогать предприятиям оптимизировать процессы. У меня же связи. Опыт. Знаю, как всё устроено. Ты же в банке работаешь, ты знаешь, как все сейчас хотят экономить.
Да, я работаю в банке. Менеджер по развитию. Стабильная зарплата. Два раза в месяц. Хватает, чтобы жить. Но не хватает, чтобы жить красиво. Особенно с 2 детьми и кредитом на машину.
— А жить на что будем, пока ты раскручиваешься? — спрашиваю.
— На твою зарплату.
Вот так просто — на твою зарплату. И ведь самое поразительное, что он сказал это как что-то очевидное. Как само собой разумеющееся. И с такой легкостью...
— Немного потерпим, — сказал, — а потом заживём!
Вот это "немного". Я запомнила это слово. "Немного". Если бы я знала, что это "немного" растянется на четыре года... А может, и на всю жизнь растянулось бы. Если бы не я.
Первый год был... странным. Я верила. Правда верила. В Игоря. В его бизнес. В то, что вот-вот — и всё наладится.
Он купил костюм. Дорогой. Слишком дорогой для человека без стабильного дохода. Но он сказал: «Надо солидно выглядеть для клиентов». И я с этим согласилась. Потому что, ну что я понимаю в бизнесе? Может, и правда надо.
Точно так же, как и с машиной. Старая уже не соответствовала его статусу, поэтому он решил, что надо её поменять – закрыть один кредит и взять новый, ещё более дорогой и долгий. Потому что «важно произвести правильное впечатление
Он заказал визитки. "ProConsult" — написано было на них. А снизу мелким шрифтом — фамилия, имя, отчество, телефон. И еще какая-то мишура про "оптимизацию" и "эффективные решения".
Днями он пропадал на "деловых встречах". Возвращался в приподнятом настроении. С горящими глазами. И рассказывал, рассказывал, рассказывал... О перспективах. О почти подписанных контрактах. О скором успехе.
— Скоро, Вика, — обещал он, — очень скоро у нас будет совсем другая жизнь!
Я кивала. Я улыбалась. Я экономила на себе. Покупала более дешевую косметику. Отложила поездку к маме на день рождения — денег не было на билет. Объясняла Кате, почему не можем купить новый телефон: "Папа сейчас создает что-то очень важное".
Но ближе к концу первого года я начала замечать... такие мелочи. Например, что встречи Игоря часто проходили в ресторанах. Он возвращался сытый и довольный. И от него пахло едой, которую я не могла себе позволить.
— Бизнес строится на связях, — объяснял он. — Я инвестирую в отношения.
Инвестиции. Отношения. Эти слова были новыми для нашей семьи. Как будто какой-то другой человек поселился в нашем доме. Человек, который говорил не на нашем языке.
Второй год. К ресторанам добавились тренинги. Каждое из них стоило денег. Моих денег. Денег, которые я зарабатывала в "обычной работе на дядю".
— А где результаты этих, как ты говоришь, инвестиций? — спросила я однажды, глядя на выписку с кредитной карты.
— Результаты в процессе, — ответил он, не отрываясь от ноутбука. — Бизнес — это марафон, а не спринт. Нельзя ожидать мгновенных результатов. Я же вкладываю все в развитие.
— Это тебе на тренинге сказали?
Он посмотрел на меня. Обиженно. Как ребенок, которого несправедливо обвинили.
— Ты что, не веришь в меня?
И я промолчала. Потому что да, уже не верила. Но сказать не могла. Боялась разрушить то, что между нами еще оставалось.
Третий год. От моих сбережений почти ничего не осталось. У детей давно не было нормального отпуска. Миша вырос из зимних ботинок. Катя стеснялась своей одежды перед одноклассницами.
Я работала на основной работе. Потом подрабатывала онлайн, когда дети уже спали. Уставала так, что иногда засыпала прямо за компьютером.
А у Игоря появилась ассистентка. Кристина. Молодая. Ухоженная. С белозубой улыбкой: "Интересно, сколько стоит такие виниры? Наверное, я могла бы за эти деньги оплатить Мише новые кружки на год".
— Зачем тебе ассистентка? — спросила я.
— Она помогает мне систематизировать контакты, — объяснил Игорь. — Это необходимые расходы. У каждого успешного бизнесмена должен быть помощник.
— У каждого успешного...
Я не закончила фразу. Не было смысла. У нас как будто была игра. Он делал вид, что у него бизнес. Я делала вид, что верю. Вот такая странная семейная игра.
В тот день я впервые подумала: а что, если он просто не умеет? Не умеет быть бизнесменом? Что если он хороший инженер, но никакой предприниматель?
Но сказать это вслух я не решилась. Потому что в нашей игре были правила. И одно из них — не говорить вслух очевидные вещи.
Игорь уже не был тем, кого я когда-то знала. Он стал раздражительным, когда речь заходила о деньгах. Он мог часами рассказывать о своих "стратегиях развития", но замолкал, стоило спросить о конкретных результатах.
— Я кормлю семью, — говорил он иногда.
И в такие моменты я прикусывала язык до крови, чтобы не спросить: "Когда? Когда ты в последний раз принес хоть копейку?"
Я молчала. Улыбалась. И по ночам считала, как дотянуть до зарплаты.
К началу четвертого года у меня как будто батарейка села. Знаете, как у детских игрушек — сначала они играют громко, потом всё тише, а потом издают такие странные звуки, замедленные, и останавливаются.
Тем утром я встала раньше обычного. Сон пропал в четыре утра, и я просто лежала, глядя в потолок. В пять не выдержала, пошла на кухню, поставила чайник. Казалось, что моя жизнь — это бег по кругу. Замкнутый, бессмысленный.
Когда дети зашевелились, я была уже полностью собрана. Причесана. Накрашена. Закована в свой банковский дресс-код, как в броню.
А потом пришел Игорь. В своей новой рубашке с запонками. Не то чтобы она была сверхдорогой — просто он купил ее неделю назад, когда Кате не хватало денег на билет в Эрмитаж с классом. "Не страшно, в другой раз поедет", — отмахнулся он тогда.
Он сидел за столом и размахивал руками, что-то взахлеб рассказывая детям. Я смотрела на него, стоя у холодильника, и думала — кто этот человек? Когда-то я знала его. Когда-то мы были мы. А теперь?
— ...представляете, был в этом Нижнем Новгороде на встрече с партнерами, — вещал он, намазывая масло на хлеб, — такой красивый город! Кремль! Волга! В следующий раз вас с собой возьму!
Я замерла с кружкой в руке. Нижний Новгород. Третья "командировка" за месяц. А Миша не поехал в планетарий со своим классом. Денег не было. И шапка у него прошлогодняя, маленькая уже. И Катина экскурсия, но там пятьсот рублей нужно было... А он летал. Ездил. Рассказывал, как красиво.
— Папа, — Миша посмотрел на него с такой надеждой, что у меня сердце сжалось, — а мы правда на море поедем? Как ты обещал?
— Конечно! — Игорь широко улыбнулся, — вот этот контракт подпишу и сразу! Ты уже решил, куда хочешь?
Я почувствовала, как что-то поднимается внутри меня. Что-то горячее, душное, закручивается штопором от живота к горлу. Как тошнота, только хуже. Как будто воздух кончается.
— Миша, Катя, вам пора в школу, — сказала я спокойно.
Они поняли. Сразу. Дети всегда чувствуют, когда что-то не так. Собрались и ушли, даже не попрощавшись с отцом. И это было... показательно.
Игорь посмотрел на меня: — Что с тобой?
— Не обещай детям то, что не можешь выполнить, — сказала я тихо.
— Что значит "не могу выполнить"? — тут же вскинулся он. — Я на пороге большого прорыва! У меня почти подписан контракт с...
— "Почти подписан", — повторила я его слова. — Четыре года, Игорь. Четыре года мы слышим про "почти". Дети выросли без нормального отпуска. Я не помню, когда в последний раз покупала себе что-то, кроме самого необходимого. А ты всё "на пороге прорыва"!
Он встал, одернул пиджак и посмотрел на меня сверху вниз:
— Тебе не понять бизнес, Вика. Это сложный процесс. Ты привыкла к своей стабильной работе в банке, где всё по расписанию. А в бизнесе...
— В КАКОМ бизнесе, Игорь? — не выдержала я. — Покажи мне его! Где он? В этих счетах за рестораны? В этих бесконечных тренингах? В зарплате Кристины, которая одевается лучше, чем твоя дочь?!
Он изменился в лице. Я никогда раньше так с ним не разговаривала. Никогда не нарушала правила нашей игры.
— Ты... ты просто не веришь в меня, — произнес он дрожащим голосом.
И тут я поняла. Вдруг поняла. Он сам верит в эту иллюзию. Он живет в каком-то своем мире, где он успешный бизнесмен "на взлете". А я... я просто мешаю ему в этом мире. Своими вопросами. Своими сомнениями. Своей реальностью.
Я уже хотела сказать: "Ладно, прости", как делала сотни раз до этого. Уже открыла рот. Но вдруг вспомнила вчерашний вечер. Я случайно открыла банковское приложение и увидела уведомление. Наш "отпускной счёт" опустел.
— Кстати, — сказала я вместо извинений, — я видела вчера, что ты снял все деньги с нашего счёта на отпуск. Те, что я три года копила.
Он замер на полуслове. Потом растерянно почесал затылок.
— А, ты об этом... Зачем проверяла? — он опустил глаза. — Я хотел сказать. Правда. Просто искал момент. Понимаешь, там такая ситуация... Нужно было срочно оплатить перелёт в Москву и гостиницу. Очень важная встреча. С очень важными людьми.
— С очень важными? — переспросила я медленно. — Важнее, чем обещание детям? Важнее, чем наша семья? Мы три года каждый месяц откладывали, Игорь. Я откладывала. Три года я говорила детям "нет, нельзя новые кроссовки — копим на море". И вот теперь...
— Я всё верну! — перебил он меня с жаром. — В десятикратном размере! Эта встреча — реальная, Вика! Я чувствую. У них большой проект, они ищут консультанта...
Я подняла руку, останавливая этот поток слов:
— Послушай себя. "Прорыв", "большой проект"... Это всё, что я слышу четыре года. А с каждым месяцем мы живём всё хуже. Знаешь, что Катя сказала мне на прошлой неделе? "Мам, мне стыдно идти на день рождения к Маше — у меня нет денег на подарок". А когда я предложила сделать открытку своими руками, она разрыдалась и закричала, что ненавидит быть бедной.
— Ты меня обвиняешь? — он вдруг стал агрессивным. — Думаешь, мне легко? Я работаю как проклятый! Чтобы вам всем было хорошо! А вы...
Я покачала головой. В этот момент оборвалась — последняя ниточка, связывавшая нас.
— Ладно, — сказала я тихо. — Мне пора на работу.
Игорь мгновенно успокоился. Подошёл, обнял меня:
— Ты поймёшь, когда увидишь результат. Скоро, очень скоро всё изменится.
Я кивнула. Но внутри я вдруг осознала, что больше в это не верю. И не могу продолжать игру.
— Конечно, дорогой, — сказала я. — Удачного дня.
Весь путь до работы я думала о том, что он забрал последнее — наши деньги на море. Те самые, ради которых мы все так долго терпели и экономили. Это стало последней каплей.
А вечером Игорь уехал на два дня в "командировку" в Петербург. И я поняла — это мой шанс.
Весь день я была как в тумане. В банке автоматически отвечала коллегам, заполняла документы, отправляла отчёты. А в голове крутилась одна мысль: "Он забрал наши деньги на море. Последнее, что у нас оставалось".
Мы с детьми три года жили в режиме экономии. Мы не ездили на дачу к маме, потому что бензин дорогой. Но у нас была цель — море. Хотя бы раз за четыре года...
И вот теперь наша мечта уплыла в карман очередного "бизнес-партнёра" Игоря.
После работы я поехала не домой. Все документы на машину лежали у меня в сумке — кредитный договор на моё имя, ПТС, страховка. Я набрала номер своей давней подруги Нины, работавшей в автосалоне.
— Нин, привет, — сказала я, удивляясь собственному спокойствию. — Скажи, сколько можно выручить за годовалую тойоту, если срочно продавать?
Пока Игорь был в своей двухдневной "командировке", я действовала быстро и решительно. Машина ушла за хорошие деньги — спасибо Нине и ее менеджерам из салона, нашедшим покупателя за один день. Я закрыла кредит и обнаружила, что осталась приличная сумма — хороший отдых обеспечен.
В агентстве я выбрала тур в Турцию. Все включено, пятизвёздочный отель, первая линия. Три билета — мне, Кате и Мише. На следующий день.
Потом набрала номер Светланы Ивановны, своей начальницы, и попросила две недели за свой счёт. Правда предложила неделю отпуска задним числом - но я отказалась - гулять, так гулять. Она удивилась, но согласилась — за четыре года я ни разу не брала отпуск на две недели.
Затем договорилась с учителями — пусть дети сдадут задания дистанционно. Первый раз за все годы учёбы Катя и Миша пропустят занятия не из-за болезни, а из-за поездки на море.
Когда всё было готово, я собрала вещи, оставила Игорю записку на столе и впервые за долгое время легла спать спокойно.
Игорь вернулся из своей "командировки" вечером следующего дня. К этому моменту мы с детьми были уже в самолёте, набиравшем высоту над облаками. Машины не было, кредит был погашен, а остаток денег — потрачен на то, для чего они и предназначались: на наш семейный отдых. Конечно деньги еще остались, но это совсем другая история...
Я отключила телефон, но перед этим увидела его сообщения. Сначала – растерянность: «Где ты? Где машина?!» Потом – гнев: «Ты вообще думала, прежде чем такое устроить?!» А дальше – страх: «Вика, пожалуйста, ответь. У меня теперь серьёзные проблемы…»
Последнее сообщение звучало почти угрожающе: "Ты хоть понимаешь, что без меня вы пропадёте?"
Я улыбнулась и повернулась к детям. Девятилетний Миша, прижавшись носом к иллюминатору, восторженно следил, как земля становилась всё меньше. Катя, серьёзная не по годам тринадцатилетняя девочка, листала журнал, найденный в кармане переднего сиденья. На её лице читалось спокойствие, которого я не видела очень давно.
— Мам, а папа не будет сильно злиться? — спросил вдруг Миша, оторвавшись от окна.
— Будет, — не стала врать я. — Но знаешь, иногда взрослым нужна встряска. Чтобы увидеть реальность.
— Типа, чтобы понял, что он не бизнесмен? — хмыкнула Катя, не отрываясь от журнала.
Я посмотрела на дочь с удивлением:
— Ты знала?
— Ну конечно, — она пожала плечами с той особой подростковой снисходительностью к взрослым. — Мы с Мишкой давно всё поняли. Папа хороший, только... в облаках витает.
Миша закивал:
— Да, он обещал научить меня кататься на велике три года назад. Всё некогда ему было.
Я обняла детей, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Всё это время я думала, что защищаю их от разочарования, скрывая правду. А они, оказывается, видели её яснее меня.
В голове крутились мысли о будущем. Что будет, когда мы вернёмся? Смогу ли я заставить Игоря устроиться на нормальную работу? Готова ли я к серьёзному разговору о нашем браке? Что, если ничего не изменится?
Но сейчас, глядя на детей, которые впервые за долгое время выглядели беззаботными, я решила отложить эти мысли. У нас есть две недели настоящего отпуска. Две недели, чтобы восстановить силы, подумать и принять решение.
Самолёт летел сквозь облака, унося нас к тёплому морю. Игорь остался там, внизу, со своими иллюзиями, долгами и отговорками. А у меня была реальная жизнь, двое прекрасных детей и право выбирать, как жить дальше.
И вдруг я поняла: море — это не обязательно про отпуск. Иногда это про то, чтобы наконец вынырнуть и сделать первый вдох.