Привет, пишущие!
Сегодня заглянем в светёлку Юрия Петкевича — белорусского художника и писателя с сердцем ребёнка. Проза Петкевича вряд ли знакома широкому кругу, сторонится она и сухих определений реализма. Вся она проникнута ощущением тайны, проступающей в обыденности. Герои-рассказчики этой прозы — дети, деревенские жители, юродивые, художники, и все те, кого русская литература привыкла звать «маленьким человеком».
Язык его прозы удивительно непосредственен, но заманчиво лиричен и ритмичен. В нём нет небрежности, нет самолюбования: он озвучивает и описывает действительность, прибегая к интуитивному восприятию. Художественный метод Петкевича сродни примитивизму Анри Руссо и Нико Пиросмани.
— У вас по руке ползёт мошка, — заметил Яша.
Девушка рассердилась:
— Ну так уберите её!
Чтобы ухватить мошку, пришлось бы дотронуться до незнакомки, а это было недопустимо, невозможно, и Яша, нагнувшись, попытался сдуть мошку с её руки. Ничего не получалось: у мошки на кончиках лапок загибались коготки, ими она как крючками зацепилась за бархатную кожу. Девушка вдруг захныкала, Яша стал её утешать, спрашивать, что случилось, а она заметила сквозь слёзы:
— Даже мошку не можешь… — И, не находя слов, совсем уж поникла, но всё же ей удалось найти их: — Упросить улететь.
И вот сейчас, зимой, точно такая же мошка — Яша сразу её узнал – прилетела откуда-то на яркий свет настольной лампы, когда он начал к Тае письмо, и Яша нарисовал крылышки, брюшко, лапки с крючочками, но шариковой ручкой получилось грубо. Он стал искать точилку для карандаша и прислушался: в соседней комнате заплакала мама, и Яша, подошедши к ней, забыл о письме. («Упросить улететь»)
В городе, у забора на автостанции стоял веночек из бумажных цветов. Рядом никого; мимо — не по асфальту, а по траве, прошёл с автобуса мужик в сапогах. Приехав в город, он почистил в траве сапоги, чтобы не запачкать асфальт. Я тоже по траве прошёл мимо веночка и догадался: недавно была радоница, и кто-то, дожидаясь автобуса, наверно, выпил и забыл у забора веночек.
Навстречу по мосту две женщины; одна старуха в чёрном платке, а другая молодая. Она тащила в рулонах обои, перевязанные верёвочкой.
— Снится? — спросила у неё старуха.
— Не снится, — ответила женщина с обоями и почему-то покраснела, а что ещё пробормотала — я не услышал; мы разминулись, и от этих подслушанных случайных слов закружилась на мосту голова. Когда я оглянулся, молодая женщина положила рулоны на перила и отдыхает; тоже оглянулась, и я поспешил дальше. («Веночек»)
В одной руке у меня сумка с хлебом, а другой обнимаю Сонечку. Начинает темнеть, а на улице полно детей со светящимися от батареек игрушечными саблями. Сонечка закрыла глаза — и я закрыл; губами чувствую — она улыбается, и я тоже не выдержал, а улыбаясь, не получается целоваться. Открываю глаза, и Сонечка открывает — в её зрачках искры от светящихся сабель. К остановке подъезжает трамвай. Мы побежали к нему мимо палатки, где продают сабли. Рядом поставили деревянную лошадь, а грива и хвост у неё из лески — и со свистом, будто из настоящего конского волоса, развеваются на ветру. Если бы не спешили на трамвай, купить бы светящуюся саблю, сесть на лошадь и поскакать на ней, махая саблей. Но мы успели вскочить в вагон, и там мальчик с саблей. («Дождь на Новый год»)
Сказовая форма повествования, наивность, духовная откровенность, теплота, простота и светлый абсурд, приоткрывая серую завесу обыденного, избавляют от катаракты привычки.
В рассказах и маленьких повестях Петкевича происходит всё и ничего. Эта проза написана не только словами.
Язык здесь — глаза смотрящего, а повествование развивается по своей, блаженной траектории — и траектория эта мерцает надмирным светом.
Часто от прозы Петкевича остаётся чувство растерянности, и растерянность здесь сродни удивлению и замиранию, она сияет. И грязь, и тоска, и любовь, и нелепые поступки, и быт источают заманчивый сок волшебства — и в конце концов приобретает надмирное значение. Кажется, так могли бы писать ангелы.
Чему нас учит проза Юрия Петкевича
Зоркости и удивлению, а главное — что слова лишь тени, которые отбрасывают обыденная красота и радость.
Что читать у Юрия Петкевича
«Дождь на Новый год»
«Упросить улететь»
«Веночек»
«Дембель»
#какудругих