Наташа стояла у окна, разглядывая падающие хлопья снега. Она невидящим взглядом следила за их полетом. Раньше зимний пейзаж приносил умиротворение, но только не сегодня. В их «уютном семейном гнездышке» (как любила говорить риелторша при покупке) снова назревала гроза. И дело было вовсе не в небесной канцелярии — гром и молнии вот-вот должны были разразиться прямо здесь, в их трешке на седьмом этаже, купленной в ипотеку до седых волос. Наташа усмехнулась — когда-то она мечтала о высоте, чтобы быть ближе к небу. А оказалось — ближе к свекрови, живущей этажом выше.
— Зачем тебе столько комнат? Отдай одну моему младшему сыну! — требовательный голос свекрови Валентины Петровны эхом разнёсся по коридору.
Наташа медленно повернулась. Её невысокая, но крепко сбитая свекровь стояла, уперев руки в бока, всем своим видом излучая решительность. За её спиной маячила долговязая фигура деверя Кости — младшего брата мужа.
— Валентина Петровна, мы уже обсуждали это, — Наташа старалась говорить спокойно. — У нас с Сашей двое детей. Им нужно личное пространство.
— Подумаешь! — фыркнула свекровь. — В советское время все в одной комнате жили, и ничего. А у Костика съёмная квартира съедает половину зарплаты. Ты должна войти в положение!
«Должна». Это слово преследовало Наташу с первого дня замужества. Она должна была готовить борщи по рецепту свекрови, должна была терпеть её еженедельные инспекции чистоты, должна была советоваться по каждому вопросу воспитания детей.
— Мам, может не надо? — подал голос Костя, переминаясь с ноги на ногу. Его явно смущала эта ситуация.
— Молчи! — отрезала Валентина Петровна. — Я мать, я лучше знаю, что надо. Вот твой брат никогда против слова не скажет.
Наташа горько усмехнулась. Саша действительно никогда не перечил матери. Даже сейчас он был на работе, старательно избегая очередного конфликта.
— У детей через месяц экзамены, — твёрдо сказала Наташа. — Им нужно готовиться. Каждому в своей комнате.
— Вот еще! — взорвалась свекровь. — В нашей семье все друг другу помогают! Костик может с уроками помочь, он же учитель!
Наташа почувствовала, как внутри закипает раздражение. Костя преподавал физкультуру в школе, и его познания в математике и русском языке были весьма посредственными.
— Валентина Петровна, я не могу решать такие вопросы без Саши, — произнесла она, чувствуя, как дрожит голос.
— Вот всегда ты так! — свекровь всплеснула руками. — То не можешь, это не можешь! А я вот в твои годы...
Звонок в дверь прервал начинающуюся тираду. На пороге стояла соседка снизу, Марина Степановна.
— Наташенька, у вас все в порядке? — участливо спросила она. — А то у меня люстра качается от криков.
Щеки Наташи вспыхнули от стыда. Весь подъезд, наверное, слышит их перепалку.
— Все хорошо, Марина Степановна, — улыбнулась она через силу. — Просто семейный совет проводим.
Свекровь презрительно хмыкнула:
— Вот, уже и соседи лезут. А все потому, что невестка эгоистка! О своих детях только думает, а о родне — ни капли заботы!
Наташа прикрыла глаза, пытаясь сдержать подступающие слезы. Перед внутренним взором пронеслись картины последних пяти лет: как они с Сашей копили на ремонт, как по копеечке собирали на мебель для детских, как радовались, когда наконец-то смогли создать уютный дом. И теперь всё это нужно разрушить?
— Мам, я, наверное, пойду, — неловко произнес Костя. — Мне еще планы на четверть писать...
— Никуда ты не пойдешь! — отрезала Валентина Петровна. — Сейчас Сашенька придет, будем решать по-семейному!
В этот момент в замке повернулся ключ. На пороге появился муж Наташи — осунувшийся, с кругами под глазами после очередной смены.
— Что здесь происходит? — устало спросил он, оглядывая напряженные лица собравшихся.
— Сынок! — кинулась к нему Валентина Петровна. — Хорошо, что ты пришел! Твоя жена совсем от рук отбилась — брату помочь не хочет!
Саша перевел взгляд на Наташу. В его глазах читалась усталость и какая-то обреченность.
— Давайте все успокоимся и поговорим, — произнес он примирительно.
— О чем тут говорить? — не унималась свекровь. — Костику нужна комната, и точка! А то что ж это такое — старший брат в хоромах живет, а младший по съемным углам мыкается?
Наташа почувствовала, как внутри что-то оборвалось. «В хоромах живет» — это про их квартиру, купленную в ипотеку, которую они еще десять лет будут выплачивать?
— А ты знаешь, сколько мы за эти «хоромы» платим? — тихо спросила Наташа, чувствуя, как дрожит голос. — Знаешь, что мы последний отпуск три года назад брали? Что я подработку взяла, чтобы детям репетиторов оплатить?
— Ой, не начинай! — махнула рукой свекровь. — Все сейчас тяжело живут. Вон у Людки из третьего подъезда...
— Мама, — перебил её Саша, — давай не сейчас. Я с ночной смены, голова раскалывается.
— Вот! — торжествующе воскликнула Валентина Петровна. — Ты после работы, устал, а должен по съёмным квартирам мотаться, брата навещать. А так бы рядом жил!
Наташа посмотрела на мужа. Тот стоял, опустив плечи, явно не зная, как выкрутиться из этой ситуации. Костя переминался у двери, всем своим видом показывая, что ему неудобно.
— Знаете что, — вдруг решительно сказала Наташа, — давайте завтра все обсудим. Сейчас дети из школы придут, им обедать нужно.
— Вот опять увиливаешь! — всплеснула руками свекровь. — А я специально выходной взяла, чтобы решить этот вопрос!
В этот момент входная дверь распахнулась, и в квартиру ввалились двенадцатилетняя Алиса и десятилетний Димка.
— Мам, а что у нас на обед? — с порога закричал сын, но осекся, увидев напряженные лица взрослых.
— Бабуль, привет! — Алиса кинулась обнимать Валентину Петровну. — А ты надолго к нам?
— Надолго, внученька, надолго, — многозначительно произнесла та. — Вот решаем тут с родителями важный вопрос. Дядя Костя может к вам переехать, будете вместе уроки делать!
Дети застыли с открытыми ртами. Димка первым пришел в себя:
— А как же моя комната? Там же мои конструкторы, и телескоп, и...
— Поделишься с дядей, — отрезала Валентина Петровна. — В тесноте, да не в обиде!
— Нет! — вдруг звонко крикнула Алиса. — Это наш дом! Мы не хотим ни с кем делиться!
— Что значит «не хотим»? — повысила голос свекровь. — А то, что твой дядя каждый месяц половину зарплаты за аренду отдает — это ничего? Вот я в ваши годы...
— Мама, хватит! — неожиданно твердо произнес Саша. Все удивленно посмотрели на него. — Дети, идите в свои комнаты. Нам нужно поговорить.
Когда за детьми закрылись двери, он повернулся к матери:
— Это наша квартира. Мы с Наташей платим ипотеку, воспитываем детей, и решать, кто здесь будет жить, тоже нам.
Валентина Петровна побагровела:
— Да как ты смеешь? Я тебя растила, ночей не спала! А теперь родному брату помочь не хочешь?
— Костя взрослый человек, — продолжал Саша. — Он может снять квартиру подешевле или найти работу с более высокой зарплатой.
— Легко говорить! — взвилась свекровь. — А ты знаешь, сколько сейчас жилье стоит? Вон, даже твоя квартира...
— Даже моя квартира что? — тихо спросил Саша, и в его голосе появились стальные нотки. — Которую мы с Наташей в ипотеку взяли на двадцать лет? За которую еще десять лет платить? Ты это хотела сказать?
Наташа с удивлением смотрела на мужа. За пятнадцать лет брака она впервые видела, как он перечит матери.
— Сынок, но ты же понимаешь... — начала было Валентина Петровна, но Саша перебил:
— Нет, мама, это ты пойми. Мы с Наташей работаем как проклятые, чтобы обеспечить детям нормальное детство. Чтобы у них были свои комнаты, свое пространство. И я не позволю это разрушить.
Костя, все это время молчавший у двери, вдруг подал голос:
— Мам, Сашка прав. Я найду другую квартиру. Может, с кем-то скооперируюсь...
— Молчи! — прикрикнула на него Валентина Петровна. — Без тебя разберемся! — Она повернулась к старшему сыну: — А ты... ты предатель! Родную кровь на эту... — она ткнула пальцем в сторону Наташи, — променял!
— Мама! — В голосе Саши зазвенел металл. — Немедленно прекрати! Наташа — моя жена и мать моих детей. И я не позволю тебе...
— Что не позволишь? — взвизгнула свекровь. — Правду говорить? О том, как она тебя против матери настраивает? Как детей учит родню не уважать?
— Валентина Петровна, — тихо произнесла Наташа, — я никогда...
— Молчи! — оборвала её свекровь. — Я все про тебя знаю! Думаешь, я не вижу, как ты меня ненавидишь? Как детей от бабушки отваживаешь?
Наташа почувствовала, как к горлу подступает ком. Все эти годы она старалась быть идеальной невесткой: готовила, убирала, принимала бесконечные замечания и советы. А в ответ получала только претензии и обвинения.
— Мама, — голос Саши стал совсем жестким, — либо ты сейчас успокаиваешься и прекращаешь этот цирк, либо...
— Либо что? — прищурилась Валентина Петровна. — Мать выгонишь? На улицу выставишь?
— Либо мы прекращаем общение, — отчеканил Саша. — Совсем. До тех пор, пока ты не научишься уважать мою семью.
В квартире повисла звенящая тишина. Было слышно, как в детской комнате тихо переговариваются дети, как за окном сигналят машины, как где-то этажом выше играет музыка.
Валентина Петровна медленно опустилась на банкетку в прихожей. Её лицо побелело, губы задрожали:
— Вот значит как... — прошептала она. — Родную мать... в угоду... — Она не договорила, достала платок и промокнула глаза.
Костя наконец отлепился от стены:
— Мам, поехали домой. Я такси вызову.
— Никуда я не поеду! — вскинулась Валентина Петровна. — Пока не решим...
— Уже решили, — твердо сказал Саша. — Костя будет жить отдельно. А ты, мама, подумай над моими словами.
Наташа смотрела на мужа и не узнавала его. Куда делся тот мягкий, уступчивый человек, который всегда предпочитал промолчать, лишь бы не конфликтовать?
— Предатель... — прошипела свекровь, поднимаясь. — Я тебя растила-растила...
— И вырастила, мам, — спокойно ответил Саша. — Теперь у меня своя семья. И я буду её защищать. Даже от тебя.
Валентина Петровна развернулась и, не говоря больше ни слова, выскочила на лестничную клетку. Костя виновато улыбнулся:
— Вы это... простите. Я найду, где жить.
Когда за ними закрылась дверь, Саша тяжело опустился на банкетку и обхватил голову руками. Наташа осторожно присела рядом, положила руку ему на плечо.
— Ты как? — тихо спросила она.
— Не знаю, — глухо ответил он. — Первый раз в жизни матери перечил. Думал, легче будет.
Из детской высунулась встревоженная мордашка Димки:
— Пап, а бабушка больше не придет?
— Придет, сынок, — вздохнул Саша. — Только не сразу. Ей нужно время подумать.
— А дядя Костя к нам жить не переедет? — с надеждой спросила выглянувшая следом Алиса.
— Нет, солнышко. Это ваш дом, и никто его у вас не отнимет.
Вечером, когда дети уже спали, а Саша принимал душ, Наташа стояла у окна и смотрела на падающий снег. Снежинки все так же кружили свой стройный хоровод. События дня казались каким-то сюрреалистическим сном. Она все еще не могла поверить, что муж впервые в жизни встал на её сторону.
Звякнул телефон — пришло сообщение от свекрови: «Вот значит как ты мне отплатил за все мои жертвы! Не звони больше, не приходи! Раз выбрал эту змею вместо матери — живи как знаешь!»
Наташа показала сообщение вышедшему из ванной мужу. Тот устало покачал головой:
— Пусть остынет. Она всегда так — сначала кипятится, потом отходит.
— Саш, — осторожно начала Наташа, — а может, правда, поможем как-то Косте? Не комнатой, конечно, но...
— Поможем, — кивнул муж. — Я уже думал об этом. У нас на заводе охранники требуются, зарплата приличная. Пусть приходит, поговорю с начальством.
Наташа прижалась к его плечу:
— Спасибо тебе. За сегодня.
— Это тебе спасибо, — тихо ответил он. — За то, что столько лет терпела. А я... я просто понял наконец, что семья — это мы. Ты, я, дети. И защищать надо в первую очередь вас.
За окном продолжал падать снег, укрывая город белым покрывалом. Где-то этажом выше остывала от гнева Валентина Петровна, строчила обиженные сообщения подругам. Костя листал сайты с вакансиями, прикидывая варианты. А в маленькой уютной квартире, где в детских комнатах мирно посапывали дети, муж и жена стояли у окна, прижавшись друг к другу, и думали о том, что иногда нужно решительным жестом обрубить якорь, тянущий ко дну.
А вы как считаете — правильно ли поступил Саша, встав на сторону жены против матери? И есть ли способ сохранить мир в семье, когда старшее поколение пытается командовать младшим?
🎀Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить выход новых историй и рассказов.💕