Предыдущая глава
-Ну, Вячеслав Яковлевич, с очередным званием тебя. Майор! За это надо выпить.
Негромкий стук стопок, сигаретный смог и приятная компания из близких сослуживцев. Слава откинулся на спинку стула, чувствуя, как коньяк теплом разливается в желудке. Он поднёс ко рту зажигалку и прикурил. Какая уже по счёту? За всю свою работу в милиции уже не представлял свою жизнь без сигарет.
Сегодня он обмывал очередное звание. Долго к нему шёл. У него практически не было висяков, все дела щёлкал, как грецкие орехи. На раз-два. Многие завидовали ему, а начальство уважало. С отделом, в который он когда-то юнцом пришёл работать, ему повезло. Но не сразу. Многое было. И палки в колёса вставляли по первой, и много раз хотелось всё бросить. Но ничего. Выжил, характер закалил.
После того как бабушка умерла, они с Аней недолго пожили в дачном посёлке. Прохор Алексеевич от них в дом для престарелых съехал, и как бы Слава его не уговаривал остаться с ними, он ни в какую не соглашался. Без его Леночки Юрьевны жизнь стала ему не мила.
Слава его навещал первое время, гостинцы привозил. Но когда Верочке исполнилось два года, они переехали в Подольск. Очень далеко и навсегда. В отделах милиции тогда кадровый голод был. Славе предложили место в Подольском ОВД, и он согласился. Комнату дали в служебном общежитии. Он поступил на заочку, чтобы ещё и вышка у него была.
Аня была не очень довольна, что с маленьким ребёнком в общежитии придётся жить, но что поделать? Раздача бесплатного жилья повсеместно прекратилась ещё в начале девяностых. Городская администрация целиком и полностью сбросила вопрос обеспечения жилплощадью своих сотрудников на плечи ОВД, тонко намекнув: вы, мол, сами как-нибудь выявляйте бесхозные жилища, а с оформлением мы вам поможем. Вот участковые инспектора и бросились по следу таких квартир. Нашлось около десятка, и лишь три бесхозные квартиры из этого десятка делились между самыми отличившимися сотрудниками.
Слава такого шанса упустить не мог. Получить ордер на собственное жильё он отчаянно мечтал. Можно и дачу бабушкину продать, но у него рука не поднималась. Там всё своё, родное. Там будто присутствует дух Елены Юрьевны, и дорогое его сердцу письмо от любимого человека глубоко запрятано где-то в шкафу.
Поставив перед собой цель, Слава окунулся в работу. В конце девяносто шестого Подольская ОПГ вконец оборзела. Город жил в каком-то постоянном страхе, и даже в милиции никак не упоминалось ни на одной планёрке имя главаря банды, Фомы. Якобы имел он сильную поддержку от некоторых членов правительства Москвы и подвязки из Генеральной прокуратуры.
Слава ночами не спал, изучая всё то, что ему удалось нарыть на Фому. Такая тв*арь, по мнению Славы, не должна спокойно ходить по земле и продолжать свои бесчинства. Дошло уже до того, что приезжих провинциальных девушек заталкивали среди бела дня в джипы "Чероки", принадлежавшие Фоме, и отвозили в неизвестном направлении. И все молчали.
Заручившись поддержкой подполковника Данилова, Слава с треском "уволился" из органов. Он всё предусмотрел. Знал, что если внедрится к Фоме, то его будут проверять от и до.
Не только из-за квартиры он так рисковал, но из-за своих принципов. Случившееся с Верой наложило свой отпечаток. Он лютую ненависть испытывал к таким, как Клим, Фома и им подобным.
Истреблять таких нужно. Давить. Мир станет намного чище и безопаснее. Только порой казалось, что чем активнее чистишь, тем больше их становится.
Полтора года Слава убил на то, чтобы Фома по-крупному спалился и сел. То, на чём он спалился, могло подставить многих. Но распутывать клубок Слава не планировал. Достаточно того, что главарь Подольской ОПГ пойдёт под суд и никто ему уже не поможет.
Фоме не только не помогли, но ещё и убрали. В СИЗО его заточкой пырнули наглухо. До суда он не дожил. Зато Славе неожиданно подфартило.
В торжественной обстановке ему вручили ордер на двухкомнатную квартиру и поздравили со званием старшего лейтенанта.
Они с Аней и Верочкой скоренько перебрались в своё отдельное жильё. Бумажки какие нужно оформили, постоянную прописку. Теперь можно было жить и не тужить.
Верочка подрастала, умненькой была, тихой. Хлопот Ане никаких не доставляла. Болела редко, в отличие от остальных детей в детском саду. У Верочки оказался на удивление крепкий иммунитет.
Сама Аня устроилась в центральную больницу в процедурный кабинет. С коллективом быстро сошлась.
Слава порой даже бояться начинал. Слишком всё гладко в его жизни, так и ждал подвоха. И он пришёл. Вместе с переходным возрастом у Веры.
Девочка пошла в шестой класс и стала стремительно меняться.
Из отличницы съехала в хорошистки. Стала Ане частенько отговаривать. Отцу пока побаивалась.
Подружки у неё появились. Наглые, невоспитанные. Аня заметила, что за гаражами эти девочки покуривают и коктейли пьют. Кто им покупал, тому руки бы оторвать. Ведь малолетки же!
Славе всё некогда было с дочерью поговорить. Давить на неё не хотел. Себя в этом возрасте вспоминал. Ведь у него то же самое было. Бабушка всё пыталась вразумить его, да бестолку. Пока с дедом беда не случилась.
Сегодня же Слава с дочерью поговорит. С посиделками пора закругляться. Он посмотрел на своих друзей, Костика Соловьёва и Андрея Рязанцева. Он с ними со своих первых дней в отделе дружит.
- Мужики, пора по домам. А то нас уборщица наша тётя Валя за уши отсюда вытащит. Помните, как в прошлый раз было?
Костик с Андреем переглянулись, вспоминая со смехом прошлый раз. Когда у них пьянка намечалась, то они всегда в кабинете Карпова собирались. Закусь, выпивка.
Сидели тихо, никому не мешали. И вдруг однажды так напились, что тёте Вале пришлось их в окно по одному выталкивать. Благо, что первый этаж и лето было, поздний вечер. Да ещё она им веником по мягкому месту надавала, а в этот момент мимо молоденькие дознавательницы пробегали.
Холостые Костик с Андреем потом от стыда долгое время тише воды ниже травы ходили.
- Ладно, по домам - зевнул Андрей - у меня на десять свидание в парке.
Слава и Костик удивлённо уставились на убеждённого холостяка Рязанцева.
- А поподробней? Чего раньше-то не похвалился? - требовательно спросил Костик.
Андрей допил свою стопку.
- Да со свидетельницей одной встречаюсь. Она работает до девяти. Пока я на троллейбусе доеду, как раз к десяти в парк и попаду. А вы что подумали? Женить меня мечтаете? А вот фиг вам - внушительный кулак Андрея взметнулся в сторону друзей.
С шутками и смехом они прошли мимо дежурного и, выкурив на крыльце ещё по одной, разошлись.
Слава шёл домой в предвкушении. В отделе это прелюдия была. А вот дома Аня обещала праздничный ужин приготовить и хорошего вина прикупить.
Но дома был скандал. У Ани сдали нервы от безобразного поведения дочери. Она не выдержала. Сорвалась на крик, да ещё пару оплеух отвесила девочке.
- Это невыносимо. Ты бы слышал, как она разговаривает, какие вещи произносит! Если её сейчас не пресечь, то что из неё вырастет!
Аня уселась за стол и спрятала раскрасневшееся от гнева лицо в кухонном полотенце. Ей нужно успокоиться. Сердце колотится, как ненормальное, давление начало скакать.
Правильно ей баба Шура, санитарка, сказала. Дитя нужно воспитывать, пока оно поперёк лавки лежит, иначе потом все локотки обкусаешь.
Грешным делом Аня всё чаще задумываться начала, а правильно ли она тогда поступила, удочерив чужую девочку? Да, Верочка была младенцем. Жалко её. Но ведь не Аня её выносила, родила. Да ещё имя это ... Вера.
Свою дочку она так ни за что не назвала бы. Ревность к прошлому не отпускала. К тому же Слава не любит её, и с годами это всё яснее ощущается.
Живут как соседи. Это не брак двух любящих людей, а обыкновенная привычка. Чувств нет, а так любви хочется, романтики в отношениях.
У них со Славой разница всего шесть лет. Ей тридцать семь, ему тридцать один. Только сейчас Аня осознала, что намного лучше, когда мужчина старше. Поспешила она тогда... Уцепилась за Славу. А вдруг её жизнь по-другому сложилась бы?
Что они нажили со Славой? Живут, как и все. Единственное, что квартиру смог урвать. А так, даже машины нет. На отдых не ездят. Если только на дачу за пятьсот километров. Так разве ж это отдых?
Слава, как блаженный, ходит по этой даче и ностальгирует по бабушке своей. Аня давно то письмо от Веры прочитала, тайком. Ну и прохвостка же она. Даже после смерти Славу не отпускает.
Возненавидела её Аня, хоть и некого было ненавидеть. Потому и двенадцатилетняя Вера стала её раздражать.
- Я понял тебя - хмуро произнёс Слава. Он сразу протрезвел. Настроение его испортилось. Открыв дверь к дочери в комнату, Слава тихо прошёл к её кровати.
- Она меня не любит, папа! Я будто чужая ей! - Верочка бросилась отцу на шею и горько разрыдалась.
У Славы самого в горле ком встал. Как рассудить? Кто прав, а кто виноват? Дочь ли подросток, или Аня, которая чужого ребёнка воспитывает, как своего?
Дорогие читатели! Не будьте, пожалуйста, скупы на лайк) Если вам понравилась глава, конечно же. Отблагодарите своего автора, который старается чтобы вам было интересно. Для вас мелочь, а для автора и его канала большой стимул двигаться дальше)