Тёмная комната освещалась лишь зелёным циферблатом будильника — 3:17. Алексей лежал на спине, уставившись в потолок, где тень от штор колыхалась под порывами ветра из приоткрытого окна. Его ладони были влажными, сердце бухало, как будто он пробежал марафон. Рядом тихо посапывала Марина, её рука безвольно свисала с кровати, задевая пол пальцами. Он потянулся к её плечу, но замер. «Как она отреагирует?» — мелькнуло в голове.
— Марина, — прошептал он, трогая её за плечо. — Проснись. Нам нужно поговорить.
Она вздрогнула, резко села, волосы в беспорядке упали на лицо. Глаза, ещё мутные от сна, метнулись к окну — за ним шумел осенний дождь, брызги воды рисовали узоры на стекле.
— Что случилось? Дети?.. — её голос дрогнул. Всё тело напряглось, готовое вскочить.
— Нет, не дети, — Алексей сглотнул ком в горле. — Я ухожу.
Марина замерла. Потом медленно откинула одеяло, встала, накинула халат — старый, выцветший, с пятнами от кофе, которые он когда-то пролил. Лунный свет падал на её лицо, подчёркивая морщинки у губ — следы бесконечных улыбок детям на школьных утренниках, усталости после ночных дежурств в больнице, где она работала медсестрой.
— Куда? — спросила она тихо, будто боялась ответа.
Алексей встал, нервно прошёлся по комнате, задев ногой ночник. Тот замигал, бросая тревожные блики на стену.
— К Лере. Мы… встречаемся полгода. Она другая. Молодая. Со мной такого не было двадцать лет.
Марина молчала. Её пальцы сжали край халата, ногти впились в ткань. Алексей вдруг вспомнил, как в день свадьбы она смеялась, запрокинув голову, и её платье пахло жасмином. Теперь от неё пахло больницей — антисептиком и лекарствами.
— Ты уверен? — спросила она наконец, глядя в окно. Дождь барабанил по стеклу, словно пытаясь заглушить слова.
— Да. Прости.
Она резко обернулась. В её глазах блеснули слёзы, но голос остался ровным:
— Ты хоть понимаешь, что делаешь? Детям скажешь? Или я должна буду объяснять, почему их отец бросил нас ради… кого? Девочки, которая младше нашей дочери?
Алексей вздрогнул. Он не думал о детях. Не думал, как скажет им. Не думал вообще. Только о том, что задыхается в этой жизни, где каждый день — одно и то же: её усталые глаза, вечный запах лекарств, тишина, в которой слышен скрип старых половиц.
— Я… Я не знаю, — выдавил он. — Но так нельзя больше.
— Так нельзя? — её голос дрогнул. — А как можно? Ты вспомни, как мы начинали! Ты пришёл ко мне после смены, весь в краске, потому что подрабатывал маляром. А я варила борщ и смеялась, что ты похож на чёртика из табакерки. Помнишь?
Он помнил. Но теперь Лера встречала его с шампанским после работы, целовала в щёку, шептала: «Ты герой».
— Марина, прошу… Не надо.
— Надо! — она вдруг повысила голос, но тут же сорвалась на шёпот, будто боялась разбудить соседей. — Ты хоть раз за последние годы спросил, как я? Как мне тяжело тащить всё одна? Ты вообще видел, что у меня волосы седые начали пробиваться? Или тебе было всё равно, пока эта… твоя Лера не появилась?
Алексей шагнул к ней, но она отшатнулась.
— Не подходи. Ты уже сделал выбор.
— Я не хотел… — начал он, но она перебила:
— Уходи. И не возвращайся. Детям я скажу, что ты в командировке. А потом… Потом решим.
Он стоял, не в силах пошевелиться. Она отвернулась, включила свет в ванной. Через час, когда Алексей ушёл, Марина сидела на кухне, глядя на чашку остывшего чая. На столе лежала его фотография — они вдвоём на море, 2005 год. Марина перевернула снимок лицом вниз.
Лера появилась в его жизни, как яркий фейерверк в серой рутине. Корпоратив в честь Нового года, мигающая гирлянда на ёлке, её смех за соседним столиком — звонкий, будто стеклянный. Она была в красном платье, облегающем фигуру, с декольте, от которого не могли оторвать глаз даже женатые коллеги. Алексей, пьяный от шампанского и её взгляда, шепнул:
— Вы — самая красивая здесь.
— А вы — самый милый динозавр в этом зоопарке, — фыркнула она, поправляя прядь каштановых волос. — Но спасибо.
Она оказалась из тех, кто не прячет амбиций. Лера мечтала о Париже, о бриллиантах, о муже, который «сможет обеспечить её достойно». Алексей, заработавший на жизнь скромным менеджером, закусил удила: подарил ей кольцо с жемчугом («Не бриллиант, но всё же…»), водил в рестораны, где официанты приносили меню в кожаных папках. Она смеялась его шуткам, целовала в щёку на людях, но дома, в их временной квартире, её голос звенел от требований:
— Почему ты не взял кредит на машину? У всех моих подруг мужья на Мерседесах!
— У меня ипотека, — оправдывался он. — И дети…
— Дети? — её брови взлетели вверх. — Ты же их почти не видишь!
Первые месяцы казались раем: Лера готовила завтраки («Только из социальных сетей, с авокадо!»), снимала сторис в их поездках, хвасталась им, как трофеем. Но однажды ночью, после ссоры из-за оплаченного ею платья, Алексей заметил, как она переписывается в телефоне: «Он старый, но пока платит. Может, на квартиру хватит…»
Их отношения стали похожи на американские горки. Лера то дарила ему улыбки, то взрывалась, как фейерверк с бракованным фитилём.
— Ты опять забыл про мой массажёр! — кричала она, швырнув сумку на пол. — Обещал купить вчера!
— У меня был тяжёлый день, — начал он, но она перебила, тыча пальцем в экран телефона:
— Смотри! Он стоит двадцать тысяч! Ты даже это не можешь?
Алексей глотал обиды, списывая всё на «капризы». Он брал кредиты, продал машину, чтобы купить ей кольцо с изумрудом («Как у твоей мамы!»). Но Лера требовала больше.
Однажды вечером, когда он вернулся с работы, она стояла у зеркала в новом платье, накрашенная, как кукла.
— Куда ты? — спросил он.
— На свидание, — бросила она, поправляя тушь. — С Вадимом. Он обещал помочь с продвижением моей страницы.
— Но мы же…
— Что? — она обернулась, улыбаясь без тени смущения. — Ты же понимаешь, что мне нужно развиваться?
Он вспомнил, как Марина ждала его после ночных дежурств с тёплым ужином, как плакала, когда он терял работу, но не упрекала. Лера же теперь смотрела на него, как на сломанную игрушку.
Через год Лера выгнала его, как ненужную вещь. Причина? Он «не тянул» финансово.
— Ты думал, я буду жить в этой дыре? — кричала она, указывая на их скромную квартиру. — У меня есть варианты получше!
Алексей стоял на пороге с чемоданом, чувствуя, как горло сжимает спазм. Он вспомнил, как Марина молча собрала ему вещи в ту ночь. Не плакала. Только сказала:
— Если передумаешь…
Теперь он шёл по улице под дождём, мимо витрин с платьями, которые Лера мечтала купить. Его телефон пиликнул: «Больше не пиши. Я с Вадимом».
Он пришёл к рассвету. Дверь открыла незнакомая женщина — соседка.
— Марина? Она съехалась с Андреем месяц назад. Он врач, из её спортклуба…
Сердце ухнуло в пропасть. Он нашёл их в парке — она каталась на велосипеде с мужчиной, смеялась, запрокинув голову. Та же улыбка, но теперь она светилась иначе.
— Привет, — прошептал он, когда она подошла.
— Привет, — ответила она ровно. — Ты как?
— Плохо. Я… хотел вернуться.
Марина посмотрела на него с жалостью:
— Жизнь не ждёт, Алекс. И я тоже.
Спустя год он увидел её фото в соцсетях — беременная, с обручальным кольцом на пальце. Подпись: «Счастлива».
Алексей выключил телефон. В окно светило солнце, но ему было холодно. Он понял, что потерял не просто женщину. Он потерял ту, что умела любить без условий.