Моя поездка на поезде началась с тревожной ноты. Когда я подошла к вагону СВ, проводник, проверив паспорт, «В купе у вас странный сосед. Если что-то пойдет не так, сразу зовите нас. Мы подумаем, что делать».
Прислано Татьяной.
Его слова заставили меня насторожиться. Что значит «странный»? Опасный? Неадекватный? Я кивнула, но внутри замерла. В голове сразу начали рисоваться самые мрачные сценарии. Я взяла себя в руки, глубоко вздохнула и открыла дверь купе.
Там сидел мужчина лет сорока. Он был одет в темный свитер и джинсы, его взгляд был устремлен в окно. На столике перед ним лежал блокнот, а рядом – колода карт Таро. Он даже не обернулся, когда я вошла. Я тихо поздоровалась, но ответа не последовало. Решив не настаивать, я устроилась на своей полке и начала наблюдать за ним украдкой.
Первые часы пути прошли в полной тишине. Мой сосед то смотрел в окно, то что-то писал в блокноте, то раскладывал карты. Его движения были медленными и точными, словно он выполнял какой-то ритуал. Я пыталась угадать, кто он такой.
Шпион? Писатель? Или просто человек с необычными увлечениями? Его молчание и отрешенность создавали вокруг него ауру таинственности, но в то же время я чувствовала, что он не опасен. Просто… другой.
К вечеру я решилась на диалог. Когда он снова начал раскладывать карты, я осторожно спросила: «Вы гадаете?»
Он поднял на меня глаза – впервые за весь день. Его взгляд был спокойным, даже немного грустным.
Он кивнул, но ничего не сказал.
Я продолжила: «Можно спросить, на что вы гадаете?»
Он пожал плечами и показал на карты. На столе лежала карта «Башня» – символ разрушения и перемен. Я не стала спрашивать дальше, но почувствовала, что он не против моего присутствия.
Конечно, иногда у меня мелькала мысль, вдруг он тихий маньяк и у него в чемодане ножик с топориком. Но, когда я увидела, что он спит и застенчиво улыбается во сне, то уснула.
Ночью я проснулась от того, что он шептал что-то себе под нос. Я приоткрыла глаза и увидела, что он сидит на своей полке, держа в руках фотографию. На ней была женщина и ребенок. Он смотрел на нее с такой тоской, что у меня сжалось сердце. Я поняла, что этот человек несет в себе какую-то боль, и его странности – лишь способ справиться с ней.
Его можно было бы назвать «городским сумасшедшим». Но откуда у него деньги на СВ. Такие люди явно не работают… А, может, он просто был в образе…
Утром я снова попыталась заговорить с ним. На этот раз я предложила ему чай. Он кивнул, и мы молча пили чай, глядя в окно. Я почувствовала, что между нами установилось какое-то понимание, хотя мы так и не обменялись ни словом.
Когда поезд начал замедлять ход перед моей станцией, я собрала вещи и сказала: «Спасибо за компанию. Надеюсь, у вас все будет хорошо». Он снова кивнул, и в его глазах мелькнула тень улыбки.
Сойдя с поезда, я оглянулась. Он сидел у окна, снова уставившись вдаль. Я поняла, что проводник был прав, называя его «странным».
Да, он был необычным, но в этом не было ничего плохого. Он просто был другим – тихим, загадочным, но добрым. И, возможно, ему просто нужно было, чтобы его оставили в покое.
Я ушла с вокзала, думая о том, как часто мы судим людей по их внешности или поведению, не пытаясь понять, что скрывается за этим. Мой сосед по купе был хорошим человеком, просто ему было трудно выразить это словами.
А проводнику, пожалуй, стоило быть более корректным в своих формулировках. Ведь странность – это не всегда что-то плохое. Иногда это просто другая сторона человеческой души, которую мы не всегда готовы принять.