Звонок от Любы застал меня на кухне. Я только что поставила чайник и собиралась насладиться редким моментом тишины. Мой взгляд упал на фотографию в рамке — мы с Семёном на нашей свадьбе. Его улыбка, уверенная и спокойная, всегда согревала меня изнутри.
— Аня, нам нужно поговорить, — голос Любы был очень настороженный.
— Что случилось? — я почувствовала, что скорее всего что-то произошло очень неприятное.
— Не по телефону. Приезжай в наше кафе через час.
Наше кафе. Маленькая итальянская тратория на углу Садовой и Лесной. Место, где мы с Любой встречались последние пятнадцать лет нашей дружбы. Место, где я познакомилась с Семёном — моим мужем вот уже семь лет.
Когда я вошла в кафе, Люба сидела за нашим столиком. Её пальцы нервно перебирали салфетку. Моя лучшая подруга выглядела измученной — глаза покраснели и щёки горели..
— Садись, — она кивнула на стул напротив.
Я опустилась на него, не снимая пальто. Странное предчувствие не покидало меня.
— Анна, я... — Люба запнулась, отвела взгляд, уставившись в окно на проезжающие машины. — Я не знаю, как сказать.
— Просто скажи, — я нервно усмехнулась. — Ты же всегда говорила мне правду прямо в лицо.
— Я люблю Семёна, — слова упали между нами как камни. — И он...
Я не дала ей закончить. Встала, опрокинув стул. Чашка с недопитым кофе задрожала на столе.
— Что ты сказала?
— Мы любим друг друга. Это случилось не сразу, Аня. Мы боролись с этим чувством, правда боролись...
Голос Любы доносился как будто издалека. Я видела, как двигаются её губы, но смысл слов не доходил до меня. Перед глазами встала картина: Семён и Люба — вместе. Моя лучшая подруга и мой муж.
Я познакомилась с Любой в институте. Она была всегда весёлой девушкой с красивыми рыжими волосами. Я — тихая отличница, всегда с книжкой. Мы были разными, но почему-то подружились друг к другу. Люба научила меня не бояться совершать ошибки, ведь на них мы учимся. Я помогала ей с учёбой, поддерживала во всех начинаниях.
Семён появился в нашей жизни через пару лет после выпуска. Мы с Любой сидели в нашем кафе, когда он подошёл к нашему столику — высокий, с серыми глазами и добродушной улыбкой.
— Девушки, прошу прощения за беспокойство, но у вас не найдётся зажигалки?
Люба, не глядя, протянула ему свою зажигалку. Я же не могла оторвать взгляд от его лица. Что-то в его открытой улыбке зацепило меня.
— Спасибо, — он вернул зажигалку и не ушёл. — Я Семён.
— Анна, — я протянула руку, чувствуя, как начинаю краснеть.
— Люба, — подруга улыбнулась, но как-то натянуто.
Потом были долгие прогулки по осеннему парку, разговоры до утра, его стихи. Семён был не похож на других мужчин, которых я встречала. Он не боялся показывать свои чувства, не стеснялся своей нежности, постоянно меня радовал.
Через год мы поженились. Люба была моей свидетельницей, и на свадьбе она пила больше обычного. Я списала это на волнение за меня.
— Аня, ты слышишь меня? — голос Любы вернул меня в реальность.
— Как давно? — мой голос звучал чужим.
— Полгода. Мы не хотели тебя ранить, поэтому...
— Поэтому решили сделать это сейчас? — я горько рассмеялась. — Знаешь, Люба, а ведь ты всегда была для меня как сестра. Я доверяла тебе больше, чем себе.
— Я знаю, — она опустила глаза. — Я ненавижу себя за это.
— Что теперь? Вы съедетесь? Или уже? — я не узнавала себя в этой язвительной женщине.
— Семён съехал от тебя неделю назад. Он остановился у меня.
Я вспомнила его командировку в Новосибирск. Неделя без звонков — «плохая связь, дорогая». Звонки с незнакомых номеров, которые я сбрасывала, думая, что это спам.
— Почему ты мне рассказываешь это? Почему не он?
— Он боится причинить тебе боль.
— А ты, значит, не боишься?
Люба покачала головой.
— Боюсь. Но я знаю, что выбора нет. Мы не можем продолжать лгать тебе.
Дома я обнаружила, что часть вещей Семёна исчезла. Как я не заметила раньше? Его любимая кружка, книги, некоторые рубашки. Он собирал вещи постепенно, по одной, чтобы я не заподозрила. Моя жизнь рассыпалась как карточный домик.
Вечером раздался звонок в дверь. На пороге стоял Семён — очень бледный и черными кругами под глазами.
— Аня, можно войти?
Я молча отступила, пропуская его в квартиру. Наш дом, наше пространство, которое мы создавали вместе.
— Люба сказала, что встретилась с тобой, — он сел на диван, не снимая куртки.
— Да, — я встала у окна, скрестив руки на груди. — Она была очень откровенна.
— Я не хотел, чтобы всё так получилось, — Семён запустил руку в волосы, взъерошивая их.
— Но получилось, — я смотрела на улицу, где уже зажигались фонари. — Ты любишь её?
— Да, — его ответ прозвучал как приговор.
— А меня?
— Я не знаю, Аня. Я запутался. Но я не могу продолжать жить во лжи.
Слова, сказанные тысячу раз в тысяче мелодрам. И вот они произносятся в моей гостиной, в моей жизни.
— Когда ты понял, что любишь её?
Семён вздохнул.
— Помнишь, полгода назад я помогал Любе с ремонтом? Она была так растеряна после развода с Михаилом. Ты сама попросила меня помочь ей. И как-то один вечер перетёк в другой, и мы много говорили... Я увидел в ней что-то, чего не замечал раньше.
— И решил, что она лучше подходит тебе, чем я?
— Нет, Аня. Я не сравнивал вас. Это просто... случилось.
— Случилось, — я повторила это слово, пробуя его на вкус. Горькое.
Семён ушёл через час, забрав оставшиеся вещи. Я не плакала. Слезы придут позже, я знала это. Сейчас внутри была только пустота и странное оцепенение.
Я бродила по опустевшей квартире, не зная, чем себя занять. На столе лежал альбом с нашими фотографиями. Я открыла его. Вот Семён держит меня на руках у входа в наш новый дом. Вот я, Люба и Семён на даче — Люба поёт песни, а мы с Семёном смотрим влюбленно друг на друга.
Я вглядывалась в фотографии, пытаясь понять, когда всё изменилось. Когда взгляд Семёна, обращённый к Любе, стал другим? Когда в нём появилась искра, которую я не заметила?
Телефон завибрировал — сообщение от Любы: «Аня, я знаю, ты ненавидишь меня сейчас. Но я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить нас».
Я не ответила. Что я могла сказать? Что я действительно ненавижу её? Или что мне больно от того, что два самых близких человека предали меня?
Прошла осень, миновала снежная зима.
Я полностью ушла в работу, начала заниматься спортом, бегом. Порой мне кажется, что прошлая жизнь — это сон, который приснился не мне.
Весной, я случайно встретила старую знакомую, Ирину. Она работала в библиотеке на другом конце города. Мы разговорились, и она пригласила меня на поэтический вечер.
— Приходи, Аня. Будет интересно.
В тот вечер в маленьком зале библиотеки я почувствовала, что снова живу и, что жизнь состоит не только из серых красок. Молодой поэт читал свои стихи о весне. А потом, за чаем, ко мне подошёл пожилой мужчина с внимательными глазами.
— Виктор Сергеевич, — представился он. — Я веду литературный кружок здесь. Ирина сказала, что вы преподаёте литературу.
— Да, — кивнула я. — В гимназии на Светлой.
— Нам нужен человек, который мог бы вести детскую секцию. Дети любят писать истории, но им нужен наставник.
Я не знала, что ответить. Работа с детьми, творчество — это было так далеко от моей нынешней жизни, состоящей из уроков и проверки тетрадей.
— Подумайте, — улыбнулся Виктор Сергеевич. — Иногда новая страница — это именно то, что нам нужно.
Прошло полгода с тех пор, как я начала вести детскую литературную студию. Дети приходили ко мне с горящими глазами, с историями, которые рвались на бумагу. Я помогала им найти правильные слова, учила видеть мир через призму метафор.
Однажды Виктор Сергеевич задержался после занятий, чтобы обсудить предстоящий конкурс.
— Аня, ты удивительно изменилась за эти месяцы, — сказал он, помогая мне собирать книги.
— Правда? — я улыбнулась. — Как именно?
— Ты... светишься. Как будто внутри тебя зажгли свет.
В его словах была правда. Я чувствовала себя другой. Боль отступила, оставив место для чего-то нового, ещё не определённого, но светлого.
В тот день, выходя из библиотеки, я увидела их — Семёна и Любу. Они шли по аллее, держась за руки. Люба что-то эмоционально рассказывала, а Семён слушал с улыбкой. Я замерла, готовясь к приступу боли.
Но боли не было. Было странное спокойствие и даже... облегчение? Я смотрела на них не как на предателей, а как на двух запутавшихся людей, которые искали своё счастье и нашли его друг в друге.
Я могла бы пройти мимо, не окликая. Но что-то толкнуло меня вперёд.
— Привет, — сказала я, подходя к ним.
Они застыли, как испуганные дети. Люба побледнела, Семён напрягся.
— Аня, — выдохнула Люба. — Ты... как ты?
— Хорошо, — ответила я. И это была правда. — Я веду литературный кружок для детей. И мне нравится.
Мы стояли посреди аллеи, три человека, когда-то так близких друг другу. Между нами всё ещё были невысказанные слова, невыплаканные слёзы. Но что-то изменилось.
— Я рад за тебя, — сказал Семён, и в его глазах я увидела теплоту. — Правда рад.
Мы разошлись через несколько минут, поговорив совсем немного. Я шла по аллее и думала о том, как странно все-таки устроена жизнь. То, что казалось концом всего, стало началом чего-то нового.
Вечером я сидела на балконе с чашкой черного чая и смотрела на звёзды. Телефон пискнул — сообщение от Виктора Сергеевича: «Завтра обсудим твою идею о литературном лагере для детей?»
Я улыбнулась. И мой ответ был « конечно, обязательно все обсудим».
Я не знала, что принесёт мне будущее. Возможно, когда-нибудь я снова научусь доверять настолько, чтобы полюбить. Или, может быть, найду счастье в своём одиночестве, в своих учениках, в книгах и историях.
Но я знала точно: предательство Любы и Семёна не определяет меня. Не определяет мою жизнь. Это просто часть моей истории, страница, которую я перевернула.
Я поднялась, чтобы закрыть балконную дверь. По небу пронеслась падающая звезда, оставляя за собой серебристый след. Я не стала загадывать желание. Ведь самое главное я уже получила — свободу от прошлого и открытую дорогу в будущее.