— Ты же жена моего сына, значит, теперь ты и за меня в ответе, — спокойно заявила свекровь, отпивая чай.
Я удивленно посмотрела на нее. Она правда считает, что я ей что-то должна?
Александра Николаевна смотрела на меня с таким ледяным спокойствием, будто только что сообщила мне прогноз погоды. А не поставила перед фактом, перевернувшим всю мою жизнь.
Мы сидели на кухне нашей с Владиком квартиры — крошечной двушки на окраине Москвы, которую мы купили в ипотеку всего полгода назад. Квартиры, в которую свекровь приехала три недели назад.
— Александра Николаевна, — я старалась, чтобы мой голос звучал ровно, — мы с Владиком только начинаем нашу жизнь. У нас ипотека, кредит за машину...
— Вот именно! — она подняла указательный палец, словно учительница, поймавшая ученика на ошибке. — Я продала свою квартиру в Калужской области, чтобы Владик мог внести первый взнос за вашу. Ты об этом забыла?
Я не забыла. Как можно забыть о том, что тебе напоминают каждый день? Но тогда речь шла о временной помощи, а не о пожизненном обеспечении.
— Мы благодарны за помощь, но...
— Благодарны? — она поставила чашку на стол с такой силой, что чай выплеснулся на скатерть. — Благодарность — это прекрасно, дорогая, но на благодарность счета не оплатишь. Я отдала вам все, что у меня было. Сейчас я на пенсии, и куда мне деваться?
Вопрос повис в воздухе. Я молчала, потому что любой ответ казался неправильным. Сказать «не знаю» — признать свою беспомощность. Сказать «это не моя проблема» — выглядеть бессердечной стервой.
Владик должен был вернуться с работы через час. Я зачем-то посмотрела на часы, словно могла ускорить его возвращение силой мысли. Но решать проблему нужно было сейчас. И решать её придётся мне.
— Я думала, вы оставили себе часть денег от продажи квартиры, — осторожно начала я.
Александра Николаевна рассмеялась. Это был не тот добродушный смех, который согревает душу. Это был смех, от которого по спине бежали мурашки.
— Какая ты наивная, Надя. Эти деньги давно закончились. А новых взять не откуда, — она наклонилась ко мне через стол, и я почувствовала запах её духов — тяжёлый, удушающий аромат, от которого начинала болеть голова. — Ты молодая, здоровая. У тебя вся жизнь впереди. А что осталось мне?
Я отвела взгляд. На самом деле, у нас с Владиком едва хватало денег на ежемесячные платежи по кредитам. Я работала бухгалтером в небольшой фирме, Влад — инженером на заводе. Мы откладывали каждую копейку, мечтая когда-нибудь расплатиться с долгами и, может быть, завести ребёнка.
— Мы можем помогать вам время от времени, — предложила я, понимая, насколько жалко это звучит. — У вас ведь есть пенсия. Но содержать полностью... Это просто невозможно.
Лицо свекрови исказилось от возмущения.
— Пенсия? — она произнесла это слово с таким презрением, будто я оскорбила её. — Ты серьёзно думаешь, что на мою пенсию можно прожить? Это копейки!
Лицо свекрови изменилось. Мягкие морщинки вокруг глаз, придававшие ей вид доброй бабушки, вдруг обозначились резче, а взгляд стал жёстким.
— Значит, ты отказываешься помогать матери своего мужа? — её голос звенел от напряжения. — Интересно, что скажет Владик, когда узнает, что его жена выгоняет его родную мать на улицу?
Вот оно что. Шантаж. Классический приём.
— Никто никого не выгоняет, — я почувствовала, как румянец заливает щёки. — Я просто говорю, что мы не можем взять на себя все ваши расходы. Это нереально.
— А кто говорил о всех расходах? — она вдруг сменила тон, становясь почти ласковой. — Я же не прошу многого. Просто крыша над головой, еда... ну и немного на личные нужды. Это же не так много, правда?
Я растерялась. Она играла со мной, как кошка с мышкой, меняя тактику на ходу. То давила жалостью, то угрожала, то изображала скромность. Это была манипуляция чистой воды, но я всё равно чувствовала себя загнанной в угол.
— Да что с тобой такое? — внезапно воскликнула свекровь, всплеснув руками. — Я вырастила Владика одна, без мужа, ночей не спала, работала на двух работах, чтобы он ни в чём не нуждался. И вот теперь, когда я старая и больная, родной сын и его жена отказывают мне в куске хлеба!
Её глаза наполнились слезами, и я поймала себя на мысли, что не могу понять — настоящие они или часть спектакля.
— Александра Николаевна, пожалуйста, давайте дождёмся Владика и обсудим это вместе, —попыталась я перевести разговор в конструктивное русло.
— Что обсуждать? — всхлипнула она. — Ты всё решила за него. За нас обоих.
В этот момент я услышала звук ключа в замке. Владик вернулся раньше.
— Привет всем! — его голос звучал устало, но бодро. — Что у нас на ужин?
Свекровь мгновенно преобразилась. Слёзы высохли, плечи расправились. Она встала навстречу сыну с улыбкой.
— Владик, как хорошо, что ты пришёл! — она обняла его с таким видом, словно не видела годами. — Мы тут с Надей как раз обсуждали наше будущее.
Владик вопросительно посмотрел на меня, снимая куртку.
— Какое будущее?
— Надя считает, что я слишком обременяю вас, — без паузы выпалила Александра Николаевна.
У меня перехватило дыхание. Вот так просто? Перевернуть всё с ног на голову в одно мгновение?
— Я такого не говорила, — мой голос дрожал от возмущения.
Владик переводил взгляд с матери на меня и обратно, явно не понимая, во что ввязался.
— Так, давайте все успокоимся, — он поднял руки в примирительном жесте. — Надя, что происходит?
И вот теперь я в роли злодейки. Великолепно.
— Твоя мама считает, что мы должны содержать её до конца жизни, — я решила не ходить вокруг да около. — Полностью взять на себя все расходы.
Владик нахмурился.
— Мам, это правда?
Александра Николаевна приняла оскорблённый вид.
— Я лишь напомнила, что продала квартиру, чтобы помочь вам. И что мне теперь некуда идти. Разве это неправда?
Владик потёр лоб. Я знала этот жест — он всегда так делал, когда чувствовал себя загнанным в угол.
— Давайте поужинаем и всё спокойно обсудим, — предложил он. — Я с дороги, голодный.
Это была типичная реакция Владика — отложить неприятный разговор. Раньше меня это устраивало, но не сегодня.
— Нет, давай решим сейчас. Этот разговор не может ждать.
Свекровь победно улыбнулась, словно я попалась в расставленную ловушку.
— Видишь, Владик? Она даже поесть тебе спокойно не даёт.
Я почувствовала, как внутри закипает ярость. Три недели я терпела постоянные замечания, критику моей готовки, уборки, манеры одеваться. Три недели я улыбалась и делала вид, что всё в порядке. Но этого оказалось мало. Теперь она хотела забрать наше будущее.
— Хватит, — я не узнала свой голос — настолько твёрдо он прозвучал. — Хватит манипулировать нами. Мы с Владиком и так по уши в долгах. Мы не можем взять на себя ещё и ваше полное обеспечение.
Александра Николаевна отшатнулась, словно я её ударила.
— Неблагодарная! — воскликнула она. — Я отдала вам всё, а ты...
— Мама, перестань, — неожиданно вмешался Владик. — Надя права. Мы не можем содержать тебя полностью. Это невозможно.
Комната погрузилась в тишину. Свекровь смотрела на сына с таким изумлением, будто он внезапно заговорил на инопланетном языке.
— Ты... ты выбираешь её вместо родной матери? — её голос упал до шёпота.
— Я не выбираю, мама. Я говорю, как есть, — Владик устало опустился на стул. — Мы еле сводим концы с концами. У нас огромная ипотека, кредит за машину. Мы оба работаем, чтобы всё это оплачивать.
— А как же я? Куда мне деваться? — в её голосе звучало искреннее отчаяние.
— Мы можем помогать вам время от времени, — я смягчила тон. — Но полное содержание — это слишком.
— И мы можем снять тебе комнату, — предложил Владик.
— Комнату? — свекровь поджала губы. — После трёхкомнатной квартиры?
— Которую вы продали по собственному решению, — напомнила я. — Никто вас не заставлял.
— Чтобы помочь вам! — она повысила голос.
— И мы благодарны, — Владик взял мать за руку. — Но это не значит, что теперь мы должны отказаться от своей жизни.
Глаза Александры Николаевны наполнились слезами, но на этот раз я была уверена, что они настоящие.
— Значит, я вам в тягость, — она смотрела в пол. — Что ж, ясно.
— Мама, не начинай, — Владик вздохнул. — Никто такого не говорил. Просто нужно найти решение, которое устроит всех.
— Какое же? — спросила она с горечью.
И тут меня осенило.
— Может быть, вы могли бы присматривать за детьми? — предложила я. — За деньги, я имею в виду. У нас в доме много молодых семей, многим нужны няни.
Свекровь подняла на меня удивлённый взгляд.
— Я... я не думала об этом.
— Вы же работали учителем младших классов, — продолжила я, воодушевляясь собственной идеей. — У вас есть опыт.
Владик поддержал:
— Отличная мысль! Тебе бы это понравилось, мама. И дополнительный доход появится.
Александра Николаевна молчала, обдумывая предложение. Я видела, как в её глазах борются противоречивые эмоции — обида, интерес, страх, надежда.
— Но где я буду жить? — спросила она наконец.
— Можно подыскать недорогую комнату рядом с нами, — предложил Владик. — Будем помогать с оплатой, пока ты не встанешь на ноги.
— На ноги? В моём возрасте? — она горько усмехнулась, но в её тоне уже не было прежней злости.
— Почему нет? — я старалась говорить уверенно. — Многие на пенсии начинают новую жизнь.
— Новую жизнь, — она повторила задумчиво. — Звучит пугающе.
— Но и интересно, разве нет? — Владик улыбнулся матери. — Мы будем рядом, будем помогать.
В глазах свекрови мелькнуло что-то похожее на интерес, но она быстро подавила его.
— Я должна подумать, — сказала она, поднимаясь из-за стола. — Сейчас я пойду прилягу.
Когда она вышла из кухни, мы с Владиком переглянулись.
— Спасибо, что поддержал, — прошептала я.
— А как иначе? — он пожал плечами. — Мы семья. И решения принимаем вместе.
Я кивнула, чувствуя, как напряжение последних недель начинает отпускать. Это был только первый шаг, и впереди ещё много сложных разговоров, но сегодня мы отстояли право на нашу собственную жизнь.
Прошёл месяц. Александра Николаевна сидела на лавочке детской площадки и наблюдала, как пятилетний Артём увлечённо строит замок из песка. Мальчик был её третьим подопечным — она присматривала за ним три раза в неделю, пока его родители работали.
— Александра Николаевна, вы просто чудо! — Артёмова мама, молодая женщина лет тридцати, присела рядом на лавочку. — Артём о вас только и говорит. «Баба Саша то, баба Саша это».
Свекровь улыбнулась. Поначалу ей казалось унизительным работать няней в её возрасте и с её образованием. Но дети... дети вернули ей ощущение нужности, которое она потеряла после выхода на пенсию.
— Мы с ним нашли общий язык, — ответила она, глядя на мальчика с теплотой. — Дети умеют видеть главное.
— Если вам будет интересно, моя подруга тоже ищет няню для дочки, — как бы между прочим заметила Сашина мама. — Могу вас порекомендовать.
— Четвёртый ребёнок? — Александра Николаевна задумалась. — Не знаю, хватит ли у меня сил и времени.
— Вы шутите? У вас энергии больше, чем у меня!
Они рассмеялись, и свекровь поймала себя на мысли, что давно не смеялась вот так, искренне.
Вечером, вернувшись в свою небольшую, но уютную комнату в многоквартирном доме, она позвонила сыну.
— Владик, зайдёте с Надей на ужин в субботу? Я хочу приготовить свой фирменный пирог.
— Конечно, мама. Как у тебя дела? — в голосе сына звучала забота.
— Представляешь, мне предложили ещё одного ребёнка! — она не могла скрыть гордости. — Четвёртого! Я сама не ожидала, что в моём возрасте буду нарасхват.
Владик рассмеялся.
— Я всегда знал, что ты отличный педагог.
Повесив трубку, Александра Николаевна подошла к окну. Её комната была на первом этаже, с видом на небольшой, но ухоженный двор. Не то, к чему она привыкла, но... здесь было по-своему хорошо.
Она вспомнила разговор с Надей и Владиком два месяца назад. Как она требовала, чтобы они содержали её до конца жизни. Как обвиняла их в неблагодарности. Как злилась на весь мир за то, что он оказался несправедлив к ней.
Что изменилось с тех пор? Она по-прежнему жила скромно. По-прежнему считала каждую копейку. Но теперь она больше не чувствовала себя обузой, человеком, которого терпят из милости. Она снова была нужна, и это ощущение стоило дороже любых денег.
Александра Николаевна начала готовить ужин, напевая что-то весёлое под нос. В субботу придут Владик с Надей, и у неё для них новость — она решила полностью взять на себя оплату комнаты. Впервые за долгое время она чувствовала, что контролирует свою жизнь.
Кто бы мог подумать, размышляла она, нарезая овощи для салата, что в шестьдесят можно начать новую главу?
Свобода — удивительная вещь. Не только для нас с Владиком, но и для Александры Николаевны, которая на старости лет обрела независимость и чувство собственного достоинства. Кто бы мог подумать, что наш конфликт обернётся счастливым финалом для всех?
Рекомендую к прочтению рассказ
Радуюсь каждому, кто подписался на мой канал "Радость и слезы"! Спасибо, что вы со мной!