Яркая молодая звезда мировой оперы Василиса Бержанская сияющим меццо-сопрано шаг за шагом покорила многие знаменитые сцены, знаковые оперные партии, выдающихся мастеров и армии поклонников.
Василиса Бержанская – лауреат множества премий, в ряду которых конкурс «Большая опера» на телеканале «Культура», премия Фонда Елены Образцовой «За яркое начало в искусстве», Международная премия International Opera Awards в номинации «Лучшая молодая певица». Окончила Российскую академию музыки имени Гнесиных, оттачивала мастерство в Молодежной оперной программе Большого театра России, проходила стажировку в Россиниевской Академии в Пезаро под управлением Альберто Дзедды, выступала на Россиниевском фестивале и оперном фестивале в Зальцбурге. Василису Бержанскую приглашают работать на оперных сценах Вероны, Рима, Берлина, Базеля, Лондона, а с 2019 года она также служит великому искусству в труппе Новосибирского театра оперы и балета.
Как в вашей жизни появилась опера? Было ли это вашей мечтой с детства?
Я с детства была уверена, что буду связана с музыкой, что буду артисткой, буду выступать на сцене! Когда пришла пора выбирать профессию, то поняла, что есть возможность попробовать именно академический вокал. Но главное для меня было – именно стоять на сцене и выступать. Я поступила в музыкальный колледж на академическое отделение и через пару месяцев уже в это во всё втянулась. Для того чтобы поступить, нужно было исполнить что-то оперное. Я знала две песни, которые на оперной сцене тоже исполняются. Я их спела и достаточно легко поступила.
Поскольку вы обладаете шикарными вокальными данными, то обучение вам легко далось?
Не могу сказать, что настолько легко, но я посвящала этому всё своё время и полностью отдавала себя освоению профессии. Конечно, изначально были у меня какие-то задатки: слух, музыкальное образование, природный голос. Но всё равно это была упорная работа. Не было так, что я пришла и сразу стала петь.
Повезло ли с преподавателями?
Да, могу сказать, что повезло. Но у меня был достаточно длинный поиск именно «своих» педагогов. И каждый раз, когда я чувствовала, что мне нужно идти дальше, развиваться, – я искала следующего педагога. С первым педагогом позанималась и поняла, что могу от кого-то другого что-то ещё взять. Потом поняла, что мне не хватает информации. Кругозора не хватает! И поехала в Москву за этой информацией, чтобы знать, что происходит в мире оперы. Конечно, хорошо, что на тот момент уже был Интернет. Но сам переезд в Москву для меня, конечно, стал следующим этапом моего становления как певицы.
У вас было понимание своей сверхзадачи в опере?
Когда я училась, у меня не было задачи выйти на какой-то мировой уровень или, например, попасть в Ковент-Гарден. Я была сконцентрирована только на учёбе, и при этом мне очень нравилось принимать участие в разных конкурсах. Это приносило мне азарт в достижении каких-то новых целей.
Из чего складывается ваша уверенность в профессии?
Из поддержки близких, конечно. Естественно, важна и поддержка педагога. Обязательно должен быть результат, когда ты видишь, что ты всё сделал правильно. И когда с тобой хотят сотрудничать – это тоже придаёт уверенности в своих силах.
Когда вас приглашают в театр, что для вас самое важное?
Для меня самое важное, чтобы меня приглашали на тот репертуар, который я могу исполнять. Если это класс катего- рии «А», то понятно, что всё будет серьёзно и на хорошем уровне. У каждого театра есть своя репутация. И ты сразу понимаешь, что тебя там ждёт. Мне повезло – я не выступала в плохих театрах. Каждый проект, за который берусь, мне интересен. Я уже могу себе позволить выбирать. Если мне что-то не нравится, то я просто не поеду. Поэтому каждая работа – она и любимая, и профессиональное достижение. И каждый проект – уникальный. Проходных среди них нет.
Есть ли какие-то нетривиальные проекты, которые были вызовом для вас?
Я никогда на что-то не пойду, если нужно будет переступать моральные границы. Я могу быть актрисой и перевоплощаться, но если я сталкиваюсь с чем-то, что для меня в принципе неприемлемо, то я чётко знаю, что на это не пойду. Пока у меня такого не было! Бывает, что певцы выходят на сцену обнажёнными или полуобнажёнными. На это я скажу: «Ребята, это без меня!» Но незаменимых людей нет, всегда есть те, кто спокойно это сделает.
Вы работали с известными артистами, как, например, Хуан Диего Флорес; есть ли певцы, с которыми вам было волнительно принимать участие в одном спектакле?
Скажем так, когда ты приезжаешь и хорошо готов, то уже неважно, где ты и с кем ты поёшь на одной сцене. Главное – быть хорошо готовым, чтобы не возникало лишних переживаний. А они, как правило, возникают из-за неуверенности в себе. Я стараюсь серьёзно относиться к таким вещам, и тогда ты просто приезжаешь и делаешь своё дело.
Когда вас пригласил Дмитрий Юровский в Новосибирск, что вы подумали?
Все знают, что Новосибирский театр оперы и балета – это один из главных театров страны. И когда приглашает Дмитрий Юровский, то понятно, что всё будет хорошо! Естественно, всегда проще работать с людьми, которых ты знаешь и уверен, что не будет каких-то неприятных «сюрпризов». А Дмитрий Юровский – человек, который себя настолько зарекомендовал во всём мире, что ты знаешь, что если он звонит и приглашает, то всё будет на высоком уровне.
А концерт, на афише которого ваше имя появилось рядом с Пласидо Доминго – что с ним?
Его отменили из-за того, что никто не сумел прилететь. Точнее сказать, концерт перенесли. Когда-нибудь выступим. Мы за эти годы пандемии уже привыкли, что может что-то не состояться.
Как вы считаете, какое место занимает опера в современном мире?
Это зависит от города, региона, страны... С Италией, например, всё понятно. Они традиционно любят оперу. Публику нужно воспитывать, и это очень важно. Бывает, что человек приходит на оперу и совсем ничего не понимает, но если это исполнено на высоком уровне, то всё равно его что- то зацепит. Если это хорошие артисты, хороший оркестр, хороший дирижёр, хорошая постановка – это привлечёт зрителя своим высоким качеством. Но если человек слышит плохое пение или плохой оркестр или видит нелепую постановку, то он уже во второй раз в этот театр не придёт. Людей нужно заинтересовывать!
Когда классические оперы ставят в современном оформлении и с новой концепцией – как с этим быть? Что лучше?
Это зависит от того, насколько это талантливо поставлено. Бывают абсолютно бездарные постановки и в том, и в другом случае. Многое зависит и от постановщиков, и от команды, и от актёров. Многие дирижёры и режиссёры знают изначально, кто должен в их постановках петь. Дмитрий Черняков, например, конкретно видит человека, который должен быть в его постановке в той или иной роли. Для того, чтобы донести до публики его идею.
Вы работали с Черняковым?
Я с ним знакома, но не работала. Наверное, потому что он ставит не мой репертуар, не то, что я пою. Пока мне не посчастливилось с ним поработать. Надеюсь, что в ближайшем будущем это произойдёт.
Оперная карьера позволяет вам много путешествовать. Удаётся ли что-то посмотреть?
Я очень люблю изучать особенности того или иного места, где я пою, и всегда нахожу какие-то хорошие места. Знакомлюсь с разными кухнями мира. Но зачастую очень мало на это времени. Приходится много работать, потому что бывают репетиции и по шесть и по восемь часов в день. Но всё равно стараюсь что-то посмотреть. Есть места, в которых ты не можешь не побывать. Например, в Париже это Лувр.
Какая вам кухня нравится?
Разная. В Италии я постоянно ем макароны и пиццу. И это настолько вкусно, настолько разнообразно, что даже не понимаешь, как можно есть что-то другое. Но приезжаешь в Россию и не понимаешь, как можно не есть борщ. И не хочется уже никаких макарон. А хочется есть пельмени. Везде свои особенности. У меня есть свои любимые места, любимые рестораны. В Лондоне я ходила в мишленовские рестораны, попробовать интересные блюда, которые можно съесть только там.
Вы сами слушаете оперу для удовольствия?
Да, я стараюсь слушать оперу вживую. Это полезно. В записи слушаю Джоан Андерсон, Монтсеррат Кабалье. Перед тем как мне что-то петь, смотрю, как пели те, у кого не мой тип голоса, и как они использовали тот или иной приём. Какие были краски и какие нюансы. Конечно, культура пения у тех, кого я назвала – на недосягаемом уровне.
Что для вас жанр барокко и чем нравится это направление?
Изначально это было моё хобби, сначала я его больше слушала, ходила на концерты, но сама себя полностью посвящала бельканто. Однако судьба свела меня с очень известным дирижёром, и меня стали звать в такие проекты. Барокко – это отдельный мир и оперные певцы исполняют это очень редко. А я решила, что хотя бы раз в год я буду делать или свой барочный проект или принимать участие в чьём-то проекте. Мне это очень нравится.
Кого посоветуете слушать, чтобы узнать музыку барокко?
Начинать нужно с исполнителей высокого уровня. Есть известные оркестры барочные – Венецианский оркестр, Оркестр Монте-Карло... Дирижёры – Федерико Сарделли, Андрей Маркон. Они занимаются только барочной музыкой. Есть певица Чечилия Бартоли. Иногда она поёт в России. Она – номер один в барочном мире.
Как человек искусства вы чувствуете, как мир меняется?
Хочешь не хочешь, а обращаешь на это внимание, но у меня такая позиция, что нужно заниматься своим делом и делать его хорошо. Если ты «ставишь на паузу», то из неё потом трудно выйти. Поэтому нужно уметь себя собрать и настроиться на работу.
Материал впервые опубликован в весеннем номере DI за 2022 год. Использование фото и текста без указания источника и предварительного согласия DI запрещено и регулируется законом об авторском праве.