Сегодня исполняется 60 лет со дня первого выхода человека в открытый космос. Его совершил советский космонавт Алексей Леонов на космическом корабле «Восход-2» в 1965-ом году в течение 12 минут 9 секунд.
Ко Дню космонавтики мы запустим в Дзене документальный проект «Космос зовёт». Ведущий — Герой России, ставший в 2013 году самым молодым человеком на борту МКС и трижды побывавший в космосе летчик-космонавт Александр Мисуркин — станет для зрителя проводником в мир космонавтики. Подписывайтесь, чтобы не пропустить анонс!
Мы поговорили с Александром, чтобы узнать побольше о жизни в космосе, глобальных изменениях с 1965-го года, работе с искусственным интеллектом и нештатных ситуациях в полете. А еще выяснили, чем же все-таки пахнет космос.
— Вы совершили уже три космических полета и провели в космосе в общей сложности 346 суток. Что отличает первый полет от последующих?
— Ощущение предвкушения исполнения своей детской мечты перед первым полетом. Во втором я осознал всю мощь команды, с которой я работаю. Когда вроде в экипаже вас всего трое, а мыслями и душой ты с огромной командой! Кто-то работал над твоим оборудованием, кто-то готовил космическую еду в полет. Ощущение, что мы летим хоть и мысленно, но все вместе.
А вообще перед назначением во второй полет, я задал себе вопрос: «А зачем мне снова лететь?». В первом было много новшеств — полет по новой шестичасовой схеме вместо двухсуточной, три выхода в открытый космос... А впереди как будто ждала обычная рутинная работа, которая меня не особо-то и зажигала. Лететь просто так, без внутренней мотивации, для меня было бы неправильно. Мне нужен был смысл, польза в том, что я делаю. Мне пришлось осознанно искать в себе этот смысл, о чем в первом полете я даже не задумывался.
— Как бы вы оценили свой первый полет?
— Помню первое, что я сделал после того, как капсула перестала биться о землю — а наше первое приземление было довольно жёстким — выдохнул и задал себе вопрос: «Ну как?», оценивая свой полет. Подумал: «Ну, четыре с плюсом точно есть, нормально, в глаза смотреть не стыдно», и выдохнул с облегчением. (Смеется.)
— Изменилось ли ваше восприятие нашей планеты за время полетов? Может ли вообще такое «приесться»?
— Первое, что я понял, глядя на нашу планету: вот оно — четвертое, на что можно смотреть без ограничений времени. Три вещи знают все: огонь, вода и то, как другие работают.
Смотря на Землю со стороны, я часто задавал себе вопросы о мироздании. Вот такая уникальная планета — если взять каждый параметр окружающего космического пространства, он враждебен биологической жизни. И каким-то образом в этом условно «ядовитом» бульоне вдруг появляется «жемчужина», которая не только противостоит враждебному окружению, но и создает условия, позволяющие зародиться и развиваться жизни. Смотришь на это и думаешь: оно само по себе так случилось или это результат чьего-то труда?
Вид Земли со стороны — это то, что тебе никогда не надоест. Сколько времени ты можешь себе позволить, столько и будешь созерцать этот вид с удовольствием. Каждый раз с трепетом и восхищением, словно видишь впервые.
— А чем пахнет космос?
— У него два «запаха». После стыковки корабля к станции появляется такой характерный аромат — нечто вроде запаха жженого металла. И еще после космической прогулки, при выходе из скафандра можно уловить запах компонентов ракетного топлива. Это связано с работой двигателей, поддерживающих ориентацию станции и корректирующих орбиту. Честно говоря, ничего приятного в этом запахе нет, да и специально его искать не стоит, так как эти компоненты довольно токсичны.
— Перечислите основные этапы в подготовке, которые точно нельзя пропустить перед полетом в космос?
— Анатолий Яковлевич Соловьев, мировой рекордсмен по числу выходов в открытый космос, как-то сказал мне фразу, которая до сих пор не выходит из моей головы: «Жареный петух клюет неожиданно, поэтому готовиться нужно не под определенную планку, а с большим запасом». Я абсолютно с этим согласен. Оттого и понимаю, почему у нас довольно продолжительная подготовка к полетам. Три обязательных этапа, каждый из которых в современных реалиях длится примерно по 2-2,5 года. Первый – это общекосмическая подготовка, после прохождения которой присваивается квалификация «космонавт-испытатель». Затем следует второй этап — это подготовка в группах специализации. Здесь космонавты изучают уже конкретную космическую технику и учатся справляться с нештатными ситуациями. Финальный этап — подготовка в составе экипажа. Ты готовишься с теми людьми, с которыми вместе предстоит сначала пройти путь дублирующего экипажа, а потом отправиться в реальный полет. На этом этапе вы отрабатываете конкретную программу, разработанную специально для вашей миссии.
Но есть и план «Б» — если вы супер успешный бизнесмен, как Юсаку Маэдзава, то вам достаточно пройти трехмесячный курс подготовки, и можно лететь в космос! Новый тренд, который показывает, что космос становится доступнее для всего человечества.
— Алексею Леонову во время полета пришлось пойти вразрез с правилами во благо выполнению поставленной цели экспедиции. Были ли в вашей практике случаи, когда требовались нестандартные решения выхода из ситуации?
— В 2013-ом году у нас произошла очень щекотливая нештатная ситуация. Пропала индикация системы управления спуском. Мы не могли понять, это отказ индикации только или отказ всей системы? Если да, то нужно было бы срочно предпринимать критически важные действия, которые кардинально меняли бы план полета. По косвенным признакам — по тому, как линия горизонта проецировалась через иллюминатор, я понял: раз мы не вращаемся, значит мы стабилизированы, значит система работает, и линия горизонта там, где должна быть. Соответственно, это просто отказ индикации.
Командиру Павлу Владимировичу Виноградову пришлось положиться на выводы бортинженера, который впервые оказался на спуске. С его места в корабле он мог увидеть только два экрана компьютеров, на которых не было никакой информации о том, как работает система управления спуском. Ошибочно приняв иное решение, мы гарантированно вошли бы в историю как балбесы, которые на ровном месте выключили работающий космический корабль и усугубили ситуацию.
— Такие ситуации, очевидно, стрессовые для любого человека даже, если это касается профессионального космонавта. Есть ли быстрый способ, как справиться с тревогой и страхом?
— К сожалению, волшебных таблеток от стресса я пока не нашел. Но в нашей профессии есть целая система работы с ним, чтобы в непредвиденных обстоятельствах он не стал тормозящим фактором. Например, специальная парашютная подготовка, которая погружает тебя в условия острого стресса. Ты распределяешь внимание между несколькими параллельными задачами при повышенном эмоциональном напряжении. А мы знаем, что для открытия парашюта важно стабилизировать свое тело в пространстве, что требует тонкого контроля этого напряжения и расслабления мышц. Выполнять свою работу качественно в таких условиях – это полезный и нужный навык.
При хроническом стрессе лучше поработать с причиной его появления. Например, в первом полете, через две недели после прибытия на станцию, я вдруг понял, что больше не хочу есть космическую еду. При том, что у нас очень богатый 16-суточный рацион, и по названиям еда не повторяется больше двух недель. Но по факту это все либо консервы, либо сублимированная пища. И я понял, что если ничего не придумаю, то следующие пять месяцев буду пихать в себя эту массу против своей воли. Пришлось быстро искать решение. К счастью, впереди был прием грузового корабля, и мы с Павлом Владимировичем запросили максимум хрена, кетчупа, горчицы — всего, что может менять вкус нейтральных консервов.
Есть и факторы стресса, на которые повлиять ты никак не можешь. Для кого-то это гигиена в космосе, для кого-то, например, сепарация воды. Муторная работка. Я понимал, что час моего времени здесь стоит баснословные деньги, а я сижу и выгоняю пузырьки из воды. В общем, если есть фактор, на который ты ну никак не можешь повлиять, тогда у тебя должны быть виды деятельности, которые помогут снять этот стресс. Для меня это спорт, комфортное неформальное общение с коллегами в конце недели и, конечно, созерцание Земли из космоса.
— Можно ли говорить о чувстве страха, когда выходишь в открытый космос в четвертый раз?
— Я бы сказал, что и первый раз его не было. Больше переживания оттого, что ты не знаешь, как себя поведешь, когда завтра откроешь люк и увидишь этот вакуум, от которого тебя ничего не ограничивает. Как ты вернешься обратно, если ты что-то не сделаешь? А вот на четвертый раз больше всего меня терзало ощущение, что уставший я не смогу выйти из скафандра. Там была новая модификация скафандра и в итоге объем мягких оболочек рукавов стал ощутимо меньше, чем на предыдущих версиях. Влезть-то я влез, а вылезал с трудом даже на тренировках. Но в итоге все прошло успешно!
— Алексей Леонов хотел стать художником, но судьба привела его в космонавтику. А вы мечтали стать кем-то еще?
— Учитывая, что цель стать космонавтом я поставил себе уже в 12 лет, мне сложно говорить об альтернативах. Мое детское увлечение «Звездными войнами» во многом повлияло на мой выбор. Когда я понял, что Сокол Тысячелетия не появится в обозримом будущем и джедаем стать нельзя, пришлось выбирать из реальных возможностей.
Если бы не космонавтика, то, пожалуй, я бы остался пилотом. А если бы родился в те времена, когда не было авиации, стал бы моряком, если бы социальное положение позволило.
— Как вы предпочитаете проводить свободное время на борту станции?
— Прежде всего надо определить рамки свободного времени. Условно, у тебя есть вечером два часа перед сном, когда ты можешь подготовиться к работам на следующий день, изучить документацию, убедиться, что всё ясно с завтрашними задачами, и если после этого у тебя еще осталось свободное время, то вот оно.
В первом полете почти все мое свободное время ушло на то, чтобы сделать приличные фотографии родных и инструкторов на фоне Земли. Я не хотел подходить к этому формально — просто распечатать фотографии на обычной бумаге и приложить к иллюминатору. Я использовал планшет. Но возникла проблема: его яркость оказалась сильно ниже яркости Земли. Приходилось изобретать хитрости, чтобы сфотографировать и планету на заднем плане, и фотографии на планшете. Во втором полете, я записывал видеоролики о физических свойствах объектов в невесомости — о том, что легко показать в космосе, но сложно продемонстрировать на Земле.
А вообще у нас на борту большая библиотека фильмов, нам присылают новинки. Хотя я лично предпочитаю больше прослушивание аудиокниг. Фильмы смотрел либо на беговой дорожке, либо в конце недели вместе со всем экипажем. С первого полёта у нас был и доступ в Интернет. Правда, тогда он был не прямой, а через некоторое «зеркало». Плюс, с первого полета у меня была опция общения с родными и близкими через электронную почту или IP-телефонию.
— Можете описать первые сутки после прибытия на Землю — внутренние ощущения и состояние тела?
— Во время первого полета после приземления помню я потянулся к пульту, чтобы что-то включить, и почувствовал, что моя рука непривычно сильно уж тяжелая. Это было удивительно! Проходит пара минут, я снова специально вытягиваю руку, чтобы проверить, как сейчас она ощущается, и понимаю, что уже не чувствую никакой разницы — будто всё как обычно. Меня поразило, как быстро произошла эта адаптация.
Что касается мышечной массы и ее атрофии — во втором полете я специально запомнил, сколько я подтянулся за день до старта. И на следующий день после посадки я первым делом подтянулся, и это оказалось то же самое количество раз.
Единственное, что, пожалуй, не адаптируется так быстро — это вестибулярный аппарат. Он сильно расстраивается и когда ты попадаешь в невесомость, и когда возвращаешься обратно. Если вы видели, что космонавтов поддерживают за руку после возвращения – это не значит, что у них слабые мышцы, а потому что банально просто может закружиться голова.
Но я не хочу создавать впечатление, что после полета все просто и легко. Современные исследования показывают, что есть глубинные изменения, связанные, например, с водным балансом. В невесомости жидкость перераспределяется из нижней части тела в верхнюю, мозгу это не нравится из-за избыточного давления, и он начинает её сбрасывать. Тут восстановление занимает довольно длительное время.
— Что глобально изменилось за 60 лет в освоении космоса?
— Шестьдесят лет назад были первые робкие шаги в неизведанную сферу. Они зачастую сопровождались неожиданными сложностями. Отсюда большое число нештатных ситуаций и, к сожалению, аварий, иногда даже с гибелью экипажей.
Я бы сказал, если раньше мы занимались покорением космоса, то сегодня мы уверенно его осваиваем. И это, пожалуй, главное изменение. Мы точно знаем, чего ожидать на низкой околоземной орбите, понимаем, как противодействовать негативным факторам, и можем использовать уникальные условия микрогравитации для научной и инженерной деятельности.
В 1965-ом Алексей Леонов пролетел чуть больше суток, а к 2025-у Олег Кононенко по совокупности провел в космосе 1100 суток. Это большой прогресс. Мы отработали технологии жизни в космосе — вот что мы сделали за эти годы.
Мы вплотную подошли к моменту, когда цивилизация уже не рывком может прыгнуть к Луне и бегом обратно, а осознанно расширить свое присутствие до естественного спутника и вести постоянную деятельность на его поверхности.
— Чем искусственный интеллект может помочь в работе космонавту?
— Я вижу его ключевую роль в поддержке принятия решений командиром экипажа в полетах за пределы низкой околоземной орбиты. Сегодня во многом анализ обстановки и принятие решений выполняют люди на Земле. А космонавты об этом часто даже не знают, просто выполняя свою работу.
Кстати, новые технологии в принципе постепенно приходят в космос. Например, в 2013 году я, наверное, был первым, кто начал активно использовать планшет для работы. До этого они на борту были, но их применяли как средства для отдыха — музыку послушать, кино посмотреть. А для работы все еще использовалась бумажная документация. Я смотрел на это и думал: «Что за прошлый век?». Я разобрался с тем, как все важные процессы перенести в электронный формат, и с этого момента планшеты стали входить в наш инструментарий повседневной работы. Так же и с искусственным интеллектом — он может стать помощником в повседневной жизни и деятельности, как на Земле, так и у нас в космосе.
— Вы регулярно выступаете на тему управления командой. Дайте совет, как в течение продолжительного времени оставаться в положительных отношениях с командой и не уставать друг от друга?
— Первый — это уважительные взаимоотношения и четкое понимание зон ответственности. Когда ты знаешь, кто за что отвечает, ты понимаешь, что за этим человеком есть право принятия конкретных решений в определенных вопросах. И, конечно, важно не переходить черту уважительного отношения.
Второй — чувство юмора. Проходя психологический отбор в отряд космонавтов, я беседовал с Ростиславом Борисовичем Богдашевским. В конце нашего восьмичасового собеседования, когда я уже молил глазами, чтобы все это поскорее закончилось, он сказал: «Сейчас, сейчас, отпускаю. Назови мне три главных качества космонавта». Я не был готов к такому вопросу. Начал что-то придумывать, похожее на качества былинных богатырей. Он махнул рукой: «Назови одно». Оказывается, он хотел услышать о чувстве юмора. И сегодня я понимаю, насколько он был прав. Хорошее чувство юмора — невероятно важный инструмент для поддержания комфортной атмосферы в экипаже.
— Вы были командиром экспедиции во время своего второго полета. Как вы могли охарактеризовать себя, как командира экипажа?
— Я целеустремленный и поэтому, наверное, со мной может быть тяжело. Кто-то уже готов отложить работу, а я, например, думаю: “Какой отдых, мы же еще не начинали даже!”. Мне важно, чтобы мы бежали с одной скоростью и отдавались максимально тому, что вместе делаем.
— В чем ваша миссия в этой жизни?
— Каждый человек имеет какие-то способности и врожденные таланты. Если ему удается их раскрыть, то он достигает как личного счастья, так и самореализованности в этой жизни. На мой взгляд, после этого у него появляется желание созидать вокруг. Моя задача — помочь максимально большому числу людей найти свое призвание. Я верю, что в таком случае у нас будет общество с большим фокусом, ориентированным на созидание.
А мечтали ли вы в детстве о космических полётах? Хотели бы стать космическим туристом? Пишите в комментариях!
Чтобы узнать больше о том, как становятся космонавтами и какой путь проходят люди, выбравшие для себя эту профессию, подписывайтесь на канал Александра Мисуркина. И следите за анонсами, чтобы не пропустить статьи и видеовыпуски документального проекта «Космос зовёт».
Автор: Кристина Касумова