— Рома, мы оба мучаемся, пытаясь сохранить семью, — устало произнесла Лена после очередного скандала. — Ты живешь со мной только из жалости. Это унизительно. Всем будет лучше, если ты уйдешь.
Голос ее дрогнул. Она готова была разрыдаться. По уже известному сценарию, Роман должен был броситься к ней, обнять и убеждать, что чувства их живы, а эти размолвки ничего не значат. Но на этот раз он решил быть честным и прекратить надоевший спектакль раз и навсегда.
— Да, Лена. Согласен с тобой. Нет смысла лгать друг другу и продолжать эти взаимные мучения.
* * *
Они познакомились, когда Роман был девятнадцатилетним студентом. Он снимал небольшую квартиру в старинном доме, чудом уцелевшем среди новостроек, и влюбился в соседку — хрупкую девушку с красивыми грустными глазами. Она была не похожа на его однокурсниц, современных, бойких и непринужденных в общении. Лена словно перенеслась вместе со старым домом из другого времени.
Это было его первое глубокое чувство, и его не смутило, что Лена оказалась старше его почти на десять лет и мамой пятилетней дочки. Через год они уже сошлись, а через два обзавелись совместным сыном. Параллельно с учебой Роман работал, стараясь обеспечить семью. Он обожал жену, а она трогательно заботились о нем и о детях.
Двадцатипятилетие он встретил в кругу семьи и думал, что так будет всегда.
Еще через несколько лет Роман стал востребованным специалистом в крупной компании, зрелым мужчиной… и «перерос» семейные отношения по типу «жена как мать и муж как сын». Его самостоятельность Лена воспринимала как стремление отдалиться. Она искала причину перемен в возрастной разнице между ними. Тщетно Роман уверял, что она все так же привлекательна, и их отношения изменились не поэтому. Все чаще возникали ссоры и размолвки, к ним прибавилась и беспочвенная ревность.
— Романтическая любовь испарилась, а построить взрослые отношения мы так и не сумели. Диалога с женой не получается. Я все время в роли провинившегося школьника, — откровенно ответил однажды Роман на вопрос друга о том, что происходит в его семье.
Он старался сохранить семью не из жалости, как думала Лена, а ради детей — обоих, ведь и к дочери Лены он сильно привязался. Но, наконец, решился уйти, не выдержав постоянного напряжения и ожидания обвинений в несуществующих грехах. К его удивлению, Лена восприняла это спокойно, и они оба почувствовали облегчение от развязки.
Постепенно их общение стало дружеским. Роман продолжал навещать и обеспечивать детей, помогать бывшей жене в решении бытовых проблем.
Но свидания с детьми не заменяли семьи. Роман стал все сильнее ощущать одиночество. Случай познакомил его с яркой и позитивной девушкой Анжелой. По иронии судьбы, на десять лет… моложе него. Легкий характер, мгновенная готовность к приключениям и путешествиям покоряли, вносили в жизнь дух молодости и здорового авантюризма, которого так не хватало из-за раннего брака и рано взятой на себя ответственности за семью.
Вначале он с удовольствием погрузился в атмосферу любви, отношений, не ограничивающих свободу и не требующих утомительных отчетов и оправданий. Роман восхищался тем, с каким пониманием Анжела относится к его помощи детям и бывшей жене. Но со временем он стал подозревать, что ей… попросту все равно.
* * *
— Анжела, ты не сердишься, что я часто навещаю детей, общаюсь с бывшей женой, трачу на них достаточно большие средства? — спросил как-то Роман.
Анжела только рассмеялась.
— Уверяю тебя, я найду, чем заняться в твое отсутствие. Ты же не сердишься, что я без тебя хожу в клубы с друзьями. Прекрасно, что у партнеров разные увлечения. А по поводу денег — это твоя проблема. Пока мне их хватает, мне все равно, куда ты тратишь те, что остаются после меня.
Такое объяснение покоробило Романа. Сравнение его детей с увлечением прозвучало кощунственно… Черство, равнодушно. И это было только начало.
Они собирались на концерт, когда раздался телефонный звонок, Роман ответил и потемнел лицом.
— Милая, прости, — обратился к Анжеле, — я должен ехать к Елене, сын сильно заболел, она вызвала скорую. Надо либо поехать с ним в больницу, либо остаться дома с дочерью.
Анжела только фыркнула и, не говоря ни слова, вышла, хлопнув дверью.
Позаботившись о сыне, Роман вернулся домой. Он ждал Анжелу, обдумывая предстоящий разговор. Наконец, далеко за полночь его спутница появилась на пороге со словами:
— О! Доктор Айболит вернулся.
— Анжела, послушай, — начал Роман, — я понимаю, что ты огорчилась, но ты же знала, что у меня есть дети, и развод не означает для них потерю отца. Я продолжаю и буду продолжать участвовать в их воспитании.
Анжела не дала ему договорить:
— Все-все-все. Меня это не касается
— Надеюсь, ты поймешь, когда у нас появятся свои дети. Нам пора задуматься об этом.
— Что? Еще скажи, что ты хочешь на мне жениться.
— …вообще-то я надеялся на это. Думал, что у нас будет настоящая семья.
— Я сейчас заплачу, — с сарказмом перебила Анжела. — Никаких серьезных планов на будущее с тобой у меня нет. Я живу сегодняшним днем. Мне было хорошо с тобой, но ты слишком обременяешь себя какими-то обязательствами и пытаешься меня втянуть в это.
То, что Роман принимал за легкомыслие молодости Анжелы, было на самом деле эгоизмом и раводушием.
* * *
Свое тридцатипятилетие он встретил вновь одиноким. Роман с головой ушел в работу, часто ездил в командировки, продвигался по службе и не надеялся найти спутницу жизни, с которой мог бы построить не просто романтические отношения, а создать теплый семейный очаг.
Одна из командировок подарила Роману удивительную встречу. В Москве на выставке технических достижений он встретил свою однокурсницу. Татьяна вела переговоры с партнерами, выглядела успешной бизнес-леди и казалась недосягаемой. Но, узнав товарища по учебе, первая подошла к нему, и оказалась простой, эмоциональной и приятной в общении.
Когда мероприятие завершилось, Роман разыскал Татьяну, пригласил поужинать, и они провели приятный вечер воспоминаний. Когда исчерпали студенческие воспоминания и разговоры о работе — поделились и неудачным опытом семейной жизни. Татьяна тоже несколько лет жила одна и растила дочь. Расставаясь, Роман предложил вновь встретиться, когда она приедет в родной город навестить родителей.
Но потом череда ежедневных дел закрутила в водовороте, и Роман лишь иногда тепло вспоминал о нечаянном свидании с юностью, не особенно надеясь когда-нибудь увидеться с Татьяной.
Тем радостнее был ее неожиданный звонок.
— Привет, однокурсник, не ждал, наверное, — судя по голосу, она была смущена. — Я приехала на несколько дней и звоню тебе, как обещала.
— Не могу сказать, что не ждал, скорее, не надеялся. Я очень рад, что ты не забыла об обещании.
Они провели несколько дней вместе, почти не расставаясь, обнаружили, что одинаково смотрят на многие вещи в жизни, общались, как давние друзья после долгой разлуки.
С глубоким сожалением Роман посадил Татьяну в поезд и долго ходил с ощущением сосущей пустоты внутри после этого. Потом были ежедневные разговоры по телефону, короткие встречи. Потом оба поняли, что их связывает нечто большее, чем дружба бывших однокурсников. Роман не рискнул рассказать словами о своих чувствах и написал Татьяне письмо:
«Таня, я, наверное, ошибался в своей жизни только для того, чтобы понять, что мне нужна такая женщина, как ты. В юности я не знал сомнений, подчинился первому порыву, не узнав до конца ни себя, ни женщину, которой был увлечен. Потом просто боролся с одиночеством. Только с тобой почувствовал себя счастливым. Если ты готова принять меня с моим непростым жизненным багажом, я обещаю стать для тебя опорой, верным мужем и отцом для твоей дочки. Если ты не разделяешь мои чувства, прошу остаться для меня просто другом».
Через некоторое время Татьяна с дочерью переехали к нему. Ее дочь не сразу приняла нового спутника матери, но у Романа был опыт общения с детьми, и он сумел наладить с Маришей отношения.
Постепенно, кирпичик за кирпичиком, строили семейный очаг. Когда стало ясно, что Марина, чувствует себя комфортно в новой семье, Татьяна и Роман расписались и тихо, в узком кругу отметили это. Не все складывалось гладко, но, имея печальный опыт предыдущих отношений, каждый проявлял терпение и мудрость. Татьяна сразу поставила условие:
— Рома, я так настрадалась от скрытых претензий и недосказанностей, которые рано или поздно выливаются в скандалы и упреки. Давай договоримся ставить все возникающие вопросы ребром, без обид и откладывания в долгий ящик.
— Я полностью согласен с таким условием. Уверен, что надо честно говорить о своих чувствах. Я убедился, что семья рушится, когда люди вместо того, чтобы обсудить проблему, поворачиваются друг к другу спиной, и молча накручивают себя, только усиливая непонимание.
Вскоре Татьяна порадовала мужа новостью.
— Рома, как ты смотришь на то, чтобы стать многодетным отцом? — сообщила она и напряженно замерла в ожидании реакции. — Ну, я имею в виду, если вдруг… Как бы ты отнесся?
— Я думаю, мы бы справились с этим приятным испытанием, — ответил Роман, еще не зная, насколько пророческими окажутся слова жены о многодетном семействе.
Случайно он узнал о том, что у Анжелы есть ребенок, который по возрасту мог быть его сыном. На вопрос Романа, почему она не сказала, Анжела честно ответила:
— Когда я уходила от тебя, я была беременна и собиралась сделать аборт, но вскоре у меня появился очень состоятельный поклонник. Я сказала, что жду ребенка от него, мы расписались, но, когда мальчик родился, он засомневался, сделал тест, обман раскрылся, он нас выгнал и оформил развод.
Мальчик рос практически без матери, так как его рождение не изменило ее образа жизни. Она меняла поклонников, оставляя сына с подругами.
Когда Роман рассказал об этом Татьяне, она надолго задумалась и, видя, как он переживает, сказала:
— Решать тебе, но если ты решишь взять мальчика — я возражать не буду. Только при условии, что его мамаша оформит официальный отказ.
Анжела сомневалась недолго — отказалась от сына и продолжила искать свое счастье. А Роман стал счастливым мужем своей последней любви и отцом пятерых детей.
Сорокапятилетие он уже встречал главой большой семьи и был очень счастлив.
Автор: Ольга Комарова
Оборотень
Как-то Марина читала маленькому Славке библейскую притчу о Марфе и Марии. Пришел к сестрам в дом Христос, и Марфа побежала готовить праздничный обед. А Мария села у ног Иисуса и проговорила с ним несколько часов. Марфа, измотанная готовкой, упрекнула сестру в лени. Но Христос сказал:
— Ты суетишься о многом, а одно только нужно, Мария же избрала благую часть...
Марина чуть не подпрыгнула от злости. Как все просто, а? Это как понимать? Значит, сестрице — все! Нафиг ей эта суета, другие потрудятся! Вот это поворот! Ну, давайте, все сядем, мудрые и чистые, а работать кто будет?
Обида жгла ее сердце, душила. Было, из-за чего. Всему виной — такая же «просветленная» родная Машка, сестра кровная! Все из-за нее, заразы, все слезы, неприятности и убытки — из-за нее! И, главное, что бы ни случилось, разгребала авгиевы конюшни Марина, а с Машки — как с гуся вода. Отряхнется и продолжит гадить, кошка блудливая!
Мама все время говорила:
— Асфиксия при родах. Что-то Машутке там перекрыло, мне ведь не сказали. Вот потому она такая и получилась.
Оправдывала, отстаивала свою доченьку, защищала от дурной молвы. До последнего вздоха стеной стояла. А что Машенька, кровиночка? Как маму с папой отблагодарила? Лучше и не думать!
Марина и Маша были желанными детьми у супругов Петровых. И семья — замечательная: отродясь в ней ни на кого не орали, не дрались, да вообще голоса не повышали никогда. Зачем? Девчонки росли умненькими, родители друг друга любили и уважали. Уж если и были какие проблемы, то отец с матерью решали их за круглым столом, сообща. У них так с самого начала повелось: говорить друг другу только правду и стараться находить компромисс в любой спорной ситуации. А они не были интеллигентами, простые люди: мама — повариха, папа — сварщик. Марина однажды увидела на улице, как одна мамаша колотила своего сына прямо по голове — дар речи чуть не потеряла. Дома ее отпаивали ромашковым чаем. Потом мама потихоньку ей книги Гаршина и Короленко подкладывала, чтобы знала, каково другим жилось на этом свете. Кисейным барышням тяжело жить, нужно приучаться к реалиям.
Машка — всеобщая любимица, шило в одном месте, отличалась от спокойной Марины живостью характера и склонностью к вредным проделкам. Но при этом она была настолько очаровательна, а шалости —настолько невинны, что и ругать-то ее никто не хотел. За что? За разбитую вазу? За испорченные игрушки? Да не смешите! Вазу ребенок разбил случайно. А вспоротые животы у плюшевых зайчат, медвежат были потом неумело зашиты. Девочка делала им операции после того, как ей самой удалили в больнице грыжу.
В общем, никто не замечал ничего такого в характере маленькой сумасбродки. Ничто не предвещало плохого. . .
. . . ДОЧИТАТЬ>>